что я верно истолковал то, что он говорил. Если я не получал необходимого мне одобрения, я работал над стихом снова и снова, пока он не был удовлетворён. Так я выучил все стихи и перевёл их на санскрит. Но Улладу Нарпаду целиком завладела мной, и я не мог остановиться, всё продолжая перерабатывать стихи на санскрите. Переведя первые сорок стихов, я вернулся и доработал их. Мне не было жаль ни времени, ни усилий, чтобы достичь результата, который мне виделся." Санскритскому тексту было дано имя Садаршанам (Видение Реальности). Лакшмана Сарма так неустанно трудился, что Бхагаван, который редко высказывался о людях, заметил: "Для Лакшманы Сарма это тапас. Он снова и снова пересматривал работу и жил ей." Лакшмана Сарма приложил немало усилий и добился почти совершенного и безупречного перевода на санскрит.

Примерно в то время, когда Лакшмана Сарма заканчивал эту работу, Капали Шастри тоже был в ашраме. Когда его попросили прочесть стихи, он заметил: "Я пошлю их моему мастеру Кавьяканте Ганапати Муни. Он разберёт санскрит и предложит изменения, если необходимо." Работа была послана Кавьяканте, который в то время бы в Ширши. Кавьяканта был потрясён огромной глубиной предмета, содержащегося в сорока стихах. Будучи непревзойдённым импровизатором, он сочинил стихи заново, вместо того, чтобы просто отредактировать написанное. Некоторые из его преданных напечатали книгу из этих стихов под названием Садаршанам и послали её Капали Шастри, который затем написал к ней комментарии. Это происходило где-то около 1930 года. Хотя Бхагаван высоко оценил поэтическое качество стихов Кавьяканты, Лакшмана Сарма нашёл, что перевод был неточным. Он пришёл к Бхагавану и сказал: "Бхагаван, перевод отклоняется от оригинала во многих местах." Проработав три долгих года над содержимым, как на тамили, так и на санскрите, он был абсолютно уверен в том, что говорил. Позиция Бхагавана была всегда таковой, что лучше утверждать верные факты, чем указывать на ошибки в чём-то или в ком-то. Он сказал Лакшмане Сарма: "Если вы чувствуете, что можете изложить учение более верно, почему бы вам не написать собственные комментарии?" Это подвигло Лакшману Сарму написать комментарии, основанные на подробных заметках, которые он делал, слушая Бхагавана.

Редактор ежемесячного тамильского журнала захотел последовательно опубликовать эти комментарии. Каждый раз, когда приходил журнал, Бхагаван с живым интересом вырезал страницы с комментариями, наклеивал эти страницы на лист коричневой бумаги и сохранял их. Когда комментарии были полностью опубликованы, он собственноручно подшил эти страницы в брошюру. Когда преданные заметили большой интерес Бхагавана к этим комментариям, они решили издать их. Но по какой-то причине ашрам не смог этого сделать. И Лакшмана Сарма сам выпустил частное издание под названием Улладу Нарпаду Урай, не по личным причинам, но благодаря интересу, проявленному Бхагаваном.

Вскоре после этого, произошёл интересный случай. В один день брат Бхагавана Чинна Свами, управляющий ашрамом, был занят в офисе какой-то канцелярской работой. Он был так погружён в неё, что не заметил, как за окном Бхагаван терпеливо ждёт, когда он обратит на него внимание. Бхагаван вполне мог позвать его, но он никогда так не делал. Спустя минут пятнадцать кто-то заметил Бхагавана и сказал Чинне Свами: "Бхагаван ожидает вас за окном." Бхагаван тогда сказал: "Пичай", (так он обращался к своему брату), "все говорят, что на сегодняшний день комментарии Лакшманы Сарма к Улладу Нарпаду самые лучшие. Никто так не изучил текст, как это сделал Лакшмана Сарма. Я думаю, что ашраму было бы уместно опубликовать эту работу." Чинна Свами понял намёк, и ашрам немедленно опубликовал комментарии. Чинна Свами сам изучил эту работу, и рекомендовал её всем, говоря: "Пожалуйста, прочтите Улладу Нарпаду Урай. Это истинное отражение учения Бхагавана." Улладу Нарпаду Урай была признана лучшей публикацией года. Даже сейчас она считается замечательной тамильской книгой.

Муруганар однажды сказал мне: "Лакшмана Сарма жил Улладу Нарпаду." Когда я спросил, что он этим хочет сказать, он объяснил: "То, что было передано мастером в Улладу Нарпаду, Лакшмана Сарма практиковал до самой глубины." Он жил, дышал и думал только этими восхитительными священными стихами. Так как он был учителем английского, тамильского и санскрита, он всегда продолжал переводить эти стихи на эти языки. Вступительные слова его перевода открывают нам огромное благоговение, которое он испытывал к мастеру: "Древние предания, Упанишады, получили поразительное подтверждение в жизни и учениях мудреца Аруначалы — Бхагавана Раманы. Для всех его учеников, как с востока, так и с запада, письменные и устные учения Бхагавана являются важнейшими откровениями. Древнее знание имеет ценность, потому что оно полностью соответствует учениям Бхагавана. Но даже для тех, что считает древнее знание высшим авторитетом, учения живого мудреца могут быть весьма интересны. На этих страницах вы сможете найти систематическое изложение старых и новых откровений." Английский перевод его оригинальной тамильской книги был назван Махайога. Многие годы она оставалась единственной английской книгой, достоверно передающей учения Бхагавана об атма вичаре или Самоисследовании. И только после махасамадхи Бхагавана вышли в свет другие публикации на английском — книги Артура Осборна и Беседы с Раманой Махарши Мунгала Венкатарамии. Эти книги открыли англоговорящему читателю более широкий доступ к прямому учению Бхагавана.

Что заставило Лакшману Сарма дать книге такое название? Ближе к концу девятой главы книги, красивой главы под названием Исследование, Лакшмана Сарма открывает, почему он назвал её Махайога: "Бхагаван однажды сказал, что вопрос 'Кто я?' это исследование, которое должен предпринять человек. Поскольку все йоги включены в вопрос 'Кто я?', это называется Махайога." Как обычно, Бхагаван не купил опубликованную версию книги, сказав: "У кого есть деньги, чтобы купить её?" Он по привычке подшил окончательные гранки рукописи и сохранил их, так как сам провёл много часов, корректируя их. Примерно в это же время, просматривая древнюю Курмапурану, Бхагаван нашёл санскритский стих, который он приписал к девятой главе: "Йога, в которой человек видит Я и которую Господь Шива провозглашает 'собой', единым безупречным вечным блаженством, считается махайогой, присущей Верховному Господу."

Бхагаван в очках читает контрольную корректуру 'Улладу Нарпаду'

Лакшмана Сарма и Муруганар были закадычными друзьями и пылкими преданными Бхагавана. Эти гиганты пришли к Бхагавану, не зная ничего о Веданте или Адвайте. Поэтому они могли впитывать всё, что Бхагаван им говорил. Муруганар уже написал Гуру Вачака Ковай или Гирлянда Высказываний Гуру в форме тамильской поэмы. Муруганар и Лакшмана Сарма выбрали триста стихов, и Лакшмана Сарма перевёл их в английскую прозу. Он озаглавил работу Гуру Рамана Вачана Мала. Лакшмана Сарма также написал Шри Рамана Хридайям