Председателем комиссии стал профессор Эндрю П. Пибоди; в комиссию, кроме него, вошли Стивен Солсбери из Вустера и Шифф. Шифф состоял в этой комиссии 21 год; после смерти Пибоди в 1893 г. он сменил его на посту председателя.

Первое собрание состоялось 5 декабря 1889 г. На нем обсуждался вопрос о коллекции, и Шифф ознаменовал начало работы тем, что внес требуемую сумму. После собрания президент Элиот пригласил Шиффа на обед; в тот день началась их долгая и ничем не омраченная дружба.

3 апреля 1890 г., на втором заседании комиссии, Шифф предложил отправить Лайона за границу с целью сбора коллекции. Кроме того, он обязался ежегодно пополнять фонд для дополнительных закупок экспонатов, если все вложенные средства окажутся истраченными. Вскоре после заседания он написал Элиоту: «Покупать отдельные, случайные предметы, присылаемые к нам посредниками из Лондона, которые могут оказаться безответственными или беспринципными, опасно само по себе; нам могут предлагать экспонаты сомнительного происхождения, которые невозможно продать в Европе. По-моему, профессору Лайону или профессору Тою необходимо следующим летом лично поехать в Европу и завязать отношения с порядочными агентами для приобретения семитских документов и предметов, которые могут быть предложены на продажу и которые, по их изучении, будут признаны пригодными для Семитской коллекции Гарварда. Если Гарварду удастся послать в Европу одного из преподавателей с таким заданием, я возмещу университету затраты в размере 2 тыс. долларов за любые понесенные расходы, но предпочел бы, по причинам, которые вы, несомненно, понимаете, чтобы ни профессор Лайон, ни профессор Той не узнали о моем предложении».

Лайон поехал за границу, где собрал коллекцию слепков и других экспонатов. Находясь в Лондоне летом того года, они с Шиффом посетили пожилого исследователя Ниневии, сэра Остина Генри Лэйярда, который выказал большой интерес к предполагаемой коллекции.

Когда 13 мая 1891 г. коллекция была собрана, Шифф произнес речь, в которой, в частности, сказал: «Человечество обязано семитам своей религией, большая часть мира – своей культурой и цивилизацией. В Израиле находятся истоки монотеизма. В Вавилоне и Финикии зарождались методы управления современной коммерцией, а влияние, которое семитские идеи до сих пор оказывают на современное мышление, невозможно проиллюстрировать ярче, чем вспомнив важность, какую даже наше поколение придает патриархам и библейским персонажам Израиля.

Более того, евреи, современные представители семитских народов, имеют полное право гордиться своим происхождением и своими предками. Несмотря на то что в Европе пышным цветом цветет антисемитизм, а в свободной Америке наблюдаются социальные предрассудки и остракизм. Потомки со стыдом и отвращением осудят подобное отношение. Пока же для уверенной победы над этими нездоровыми течениями следует создать возможности для более тщательного изучения и лучшего знания семитской истории и цивилизации, чтобы весь мир лучше понимал… чем он обязан семитским народам».

Его собственные взгляды на свою роль в данном вопросе видны из писем к Лайону от 6 и 18 мая 1891 г.: «Позвольте как о личной услуге просить, чтобы в любой произнесенной Вами речи Вы как можно меньше ссылались на меня. Я всегда считал, что честь создания Семитской коллекции в первую очередь принадлежит Вам и профессору Тою и лишь во вторую очередь – всей Семитской комиссии в целом.

Что касается моей фотографии, которую Вы желаете получить, буду очень рад прислать Вам недавний снимок – для Вашего личного пользования; но я бы не хотел, чтобы мой портрет висел в залах, содержащих Семитскую коллекцию. Вместе с тем благодарю Вас за Ваше любезное предложение».

Его участие в делах комиссии все время ширилось. Так, на заседании 22 февраля 1893 г. он вызвался внести крупную сумму на строительство здания музея – при условии, что такую же сумму выделят другие спонсоры. Узнав, что собрать всю сумму не удастся, Шифф предложил внести все необходимую для строительства средства, при условии, что остальные жертвователи позволят использовать их средства для покупки коллекций. Построенное на средства Шиффа очень красивое здание до сих пор остается единственным музеем, посвященным семитской культуре. В нем разместились два больших выставочных зала, три лекционные аудитории, библиотека и комната хранителя музея. Лекционные аудитории при случае используются другими отделениями университета.

Перед торжественным открытием музея руководство университета предложило изготовить памятную табличку, на которой среди прочих должно было стоять имя Шиффа. От этого он отказался:

«24 апреля 1902 г.

Дорогой доктор Элиот!

Вчера я получил Ваше письмо, в котором Вы сообщаете, что корпорация собирается поместить на здание Семитского музея бронзовую табличку с названием здания и с упоминанием его источника и темы. Я никогда не считал правильным желание увековечить свое имя или свои поступки при жизни и потому всегда отказывался от чести видеть свое имя на табличках или на посвящениях к книгам. По-моему, подобные почести уместно возлагать в будущем, когда… как правило, складывается более или менее верное суждение о жизни и поступках того или иного человека.

Поэтому предлагаю, с Вашего позволения, чтобы надпись на бронзовой табличке, которую собираются разместить на Семитском музее, выглядела следующим образом: «Семитский музей 1902

Подарок Гарвардскому университету Для поощрения прочных знаний Семитской истории и литературы»…

Искренне Ваш,

Джейкоб Г. Шифф».

Торжественное открытие музея состоялось 5 февраля 1903 г.; речи на открытии произнесли профессора Лайон, Чарлз Элиот Нортон, Кроуфорд Г. Той и д-р Сайрус Адлер. После того как президент Гарварда Элиот принял здание от имени университета, Шифф сказал следующее: «Возможно, знатокам немецкой литературы известны прекрасные слова Гете, которые звучат примерно так: Wohl dem, der seiner Aimer gern gedenkt («Благо тому, кто с удовольствием вспоминает своих предков»). Я глубоко предан своему народу, горжусь его прошлыми достижениями, сознаю его длящиеся обязанности, размышляю о его развитии и временами задаюсь вопросом: «Где началась история моего народа?» Ответ я нахожу у Давида-псалмопевца: «Когда вышел Израиль из Египта, дом Иакова из народа иноплеменного, Иуда сделался святынею Его, Израиль – владением Его»[33].

Так говорил Давид-псалмопевец. Так в веках откликнулись слова Господа Аврааму: «И благословятся в семени твоем все народы земли»[34]. Дети Авраама эмигрировали в Египет, увы, в рабство, а рабы никогда не делали историю. Однако обещание Божие не пропало; и после пребывания в Египте в течение четырехсот лет Израиль, освободившись по повелению свыше, овладел землей, обещанной его отцам. На протяжении тринадцати столетий евреи жили в Палестине, пока не начался долгий период их скитаний, их великая миссия – которая, как это очевидно, еще не кончена.

Перед нашим взором, со времен Авраама, раскинулись века семитской истории и развития, к которой евреи, однако, имеют далеко не единственное отношение, пусть даже их вклад в нее огромен. Вавилон, Ассирия и другие – как в не столь отдаленные времена потомки Мухаммеда – внесли свою лепту в развитие семитской цивилизации. Более того, история и деятельность почти всех разнообразных племен того народа, который в целом называется семитами, стал настолько соблазнительным полем для изучения и исследований, что ученые и обычные люди в равной степени на протяжении десятков лет соперничают друг с другом за сокровища, всплывшие на поверхность и обнаруженные в тех странах, где жили и творили историю семитские народы.