11), примерно 15 миллионов остались без крова, из них 2 миллиона сумели пристроиться на индустриальные стройки, остальные — в лагеря, на лесоповал и т. д. (История Отечества в документах… Ч. II. С. 105). Академик забыл уточнить, что главы кулацких семей шли в основном под расстрел, основную часть остальных раскулаченных за тридцатые сороковые годы отправили на необжитые гнилые просторы Севера, Сибири и Дальнего Востока на строительство городов, шахт, каналов, железных дорог и прочих объектов первых пятилеток для «трудового перевоспитания», где они и гибли сотнями тысяч от нечеловеческих условий существования, особенно старики и дети. Так, например, в Нарымский округ Томской области завезено было около 400 000 человек, половина погибла (Нарымская хроника 1930–45. М.: Русский путь, 1997. С. 11–12). Общее количество погибших из числа репрессированных кулаков и подкулачников Л. Млечин в «Суде времени» (2010) определяет в 8–10 миллионов человек.

Всего было выслано за 1930–1931 годы 381 000 семей, успели распродать свое имущество 200–250 тысяч семей, бежало в города 400–450 тысяч семей. Как следствие подобной репрессивной политики и резкого сокращения наиболее трудолюбивых крестьянских рук, резко сократилось с 1928 по 1933 год и поголовье скота: крупного — с 60,1 до 33,5 миллионов; свиней — с 22 до 9,9 миллионов; овец — с 97,3 до 32,9 миллионов; лошадей — с 32,1 до 14,9 миллионов. В итоге намечавшийся в первой пятилетке рост сельского хозяйства на 52 % провалился (Канун… С. 11–12).

Эксцессы английского «огораживания» начала ХVI века выглядят бледной тенью рядом с катком большевистского насилия, проутюжившим всю Россию. Крестьянство буквально было раздавлено политически, демографически, материально и морально. Что там какая-то мало кому известная Бездна — при коллективизации вся Россия стала Бездной, ибо не было деревни, по которой не прокатился бы большевистский каток согласно лозунгу сплошной коллективизации. Стон и плач стоял над всей Россией. Раскулачивали кулаков, середняков и даже бедняков, набравшихся смелости возмутиться бесчеловечными формами очередного большевистского эксперимента. За что такая казнь? Чем мы провинились? А провинились тем, что поверили десять лет назад большевистским краснобаям-демагогам и сами начали рушить веками сложившиеся традиции, торопясь захватить то, что нам не принадлежало, вопреки здравым советам подождать до скорого Учредительного собрания, где многие вопросы, в том числе и земельные, разрешились бы цивилизованным путем. Да кто может устоять перед утробным зовом поживиться за счет опустевших помещичьих усадеб и преуспевших хуторян-отрубников?! Сказали же с высоких амвонов «Грабьте награбленное!» и польстился неграмотный мужик на дармовое, поддался сладкоголосым искусителям-демагогам. И вот — расплата… Жестокая, людоедская. Что дали — все отняли. Отняли даже больше. За десять лет крестьяне обросли кое-каким жирком. Думали, и дальше будут жиреть. Но власть не дремала. Нэп выполнил частично свою функцию, общество оправилось от кровавых ран Гражданской бойни. Необходимо было переходить к следующему этапу социальной модернизации — индустриализации. Но на ее реализацию требовались колоссальные средства — финансовые, людские и пр. И те и другие могло дать только крестьянство. Но у частника материальные средства насильно не отнимешь — можно получить Вандею. Их можно было изъять, заранее создав в обществе образ кулака как врага народа, сознательно препятствующего социалистическому преобразованию деревни и поэтому подлежащего раскулачиванию и изоляции от деревенского мира. И осуществлять этот процесс, по задумке большевистских вождей, необходимо руками самих крестьян — их беднейшей части, завистливо глядящей на своих преуспевающих собратьев, лишь бы они чувствовали поддержку властей и были уверены в безнаказанности своих действий.

А ради возможности безнаказанно поживиться за счет другого сельский люмпен пойдет на любое насилие. Для поощрения их активности Сталин резолюцией Пленума ЦК ЦКК ВКП(б) от 11 апреля 1928 года пообещал раздать им 25 % конфискованного у сельской буржуазии хлеба (Партия о кооперации. Постановления и резолюции ВКП(б). 1928. Издание газеты «Кооперативная жизнь». С. 287). Коллективизация должна была осуществляться под руководством деревенских партячеек, состоящих из этих же бедняков. Для общего руководства процессом коллективизации в деревни были отправлены тысячи уполномоченных из партийцев — из рабочих, городских активистов, работников ГПУ и пр. Не буду описывать коллизий процесса коллективизации — об этом имеется широкая литература. Отмечу только, что на наглое насилие властей крестьянство ответило многочисленными убийствами уполномоченных, работников ГПУ, местных активистов. В 1926 году было 400 случаев кулацкого террора, в 1927 — 700, в 1928–1027, за пять месяцев 1929–1141 (Борисов… С. 163). Были и крупные организованные вооруженные выступления крестьян, на подавление которых, по признанию Ворошилова, были брошены части Красной Армии (ХVI съезд ВКП(б)… С. 286). В итоге всех «врагов народа» из деревень выслали, чтобы не мешали творить чудеса ее социалистического преобразования. Оставшиеся были организованы в колхозы во главе с парткомами и председателями-коммунистами. И началась новая жизнь деревни на основе общественной собственности земли, закрепленной за колхозами в вечное пользование, общественного труда и общественного стада. Формально плодами общественного труда распоряжалось колхозное собрание в лице его правления из председателя-коммуниста, секретаря парткома, председателя профсоюза (тоже коммуниста), комсорга и еще двух-трех рядовых колхозников (для проформы). Фактически хозяином колхоза стало государство в лице парткома (см. у Ленина: «Государство — это мы, коммунисты»). И плодами общественного труда колхозников стало распоряжаться государство. И выгребать из колхозных амбаров столько зерна, сколько ему требовалось. Если в 1928 году — до колхозной эры — было экспортировано около 1 миллиона центнеров зерна, то в 1929 году — в начале колхозной истории — уже 13 млн ц, в 1930 — 48,3 млн ц, в 1931 — 51,8 млн ц (Канун… С. 87). Или в процентном отношении: социалистический сектор сдал зерна в 1929 году 15 %, в 1930 — 66,7 % (Трапезников… Ч. II. С. 280). Столь скачкообразное повышение сдачи и экспорта зерна объясняется не резким повышением производительности труда (необходимого для этого количества машин, удобрений и прочего не было), а выгребанием почти подчистую всего урожая (оставляли минимум для оплаты труда колхозников и будущего урожая). Резкое увеличение зернового экспорта позволило резко увеличить и вложения в крупную промышленность — с 1,6 миллиарда рублей в 1928 году до 3,4 млрд в 1929 году. В полтора раза увеличилась заготовка древесины (руками репрессированных кулаков. — Б.) — тоже предмета экспорта (ЭКО… С. 79).

Безмерное выкачивание зерна из колхозных амбаров вскоре прекратилось. Если в 1931 году было экспортировано 51,8 млн ц, то в 1932 — 18,1 и в 1933 — только 10 млн ц (Канун… С. 87).

Катастрофическое падение экспорта объясняется массовым вымиранием сельского населения от страшного рукотворного голода, охватившего наиболее зернопроизводящие районы СССР — Украину, Поволжье, Кубань, Северный Кавказ, черноземный Дон, Западный Казахстан. Колхозника держали на голодном пайке, он