суммы отправлял своим эмиссарам в Западной Европе для пропаганды и утверждения идей большевизма и социализма и наказывал им денег не жалеть, «денег у нас много» (Балабанова… С. 183; Неизвестные документы… С. 247, 252). На разжигание мировой революции за границу чемоданами отправлялись драгоценности, а также десятки миллионов пудов зерна (Волкогонов Д. Ленин. М., 1994. Кн. 1. С. 128–129; Кн. 2. С. 207, 159). И это в условиях всеобщих экономической разрухи, голода и сыпняка!

Несмотря на разруху и голод, свободный рынок делал свое дело, развивая инициативу и производительные силы, постепенно приближая экономику к показателям 1913 года. Так, национальный доход в СССР в 1928 году достиг 26,4 миллиардов рублей (в 1913 году в ценах 1928 года 30–31 млрд руб.). Основные производственные фонды сравнительно с 1913 годом выросли на 13 %, хотя фондоотдача упала на 25 %. Душевое производство с учетом роста населения на 5 % уменьшилось на 17–20 %, уровень жизни трудящихся в 1928 году был ниже 1913 года примерно на 15 %, хотя зарплата рабочих стала выше довоенной на 20–30 %, при сохранении производительности труда на уровне 1913 года (ЭКО… С. 73). Занятость в материальном производстве выросла на 11 %, но производительность труда упала на 23 % относительно 1913 года (ЭКО… С. 70–71). При нэпе ресурсы использовались лучше, чем даже в конце 50-х годов. Материалоемкость выросла на 30–35 %, а фондоотдача снизилась на 15 % (ЭКО… С. 67).

Чем объяснить низкую эффективность советской экономики в годы нэпа? Прежде всего бюрократизмом — раздутые штаты, отчетность, невозможность предприятию решать самостоятельно самые мелкие вопросы (списание лошади занимало полгода, на слом плохой уборной стоимостью в 5 рублей нужен декрет ВСНХ), экономическая неграмотность руководителей промышленных трестов, среди которых было много рабочих с начальным образованием (примерно 95 %) (ЭКО… С. 72). Опытные хозяйственники по надуманным причинам нередко изгонялись. Резкое снижение квалификации рабочих в связи с гибелью многих в мировой войне и внутренней смуте, от голода и болезней. Эмиграция высококвалифицированных специалистов во время Гражданской и после Гражданской бойни, их гибель во время массовых репрессий времен Гражданской бойни, преследования как троцкистов после и в конце двадцатых годов (ЭКО… С. 73).

«5–10 % роста основных производственных фондов за пятилетку — вот что ожидало народное хозяйство СССР при сохранении нэпа в первой пятилетке… Объективно складывалась ситуация застоя, рост национального дохода оказывался ниже роста населения (2 % в год), к концу пятилетки не достигался даже уровень национального дохода предреволюционной России» (ЭКО… С. 77).

Таким образом, сложившаяся к 1929 году экономическая система была малоэффективной, малопригодной, с точки зрения руководства страны, к резкому повышению ее эффективности. А ее можно было достичь только за счет масштабной индустриализации — постройки заводов тяжелого машиностроения, возведения отраслей, не имевшихся ранее в России, — станкостроения, автомобильной, авиационной, тракторной и т. д.

Вставал вопрос об источниках финансирования объектов индустриализации. Крестьянство продавать зерно по дешевке отказывалось, а оно было основным производителем экспортной продукции. В 1926–27 годах экспорт составил 2,25 млн тонн вместо планируемых 5–6 (указ. соч., с. 90–91). Если крестьянин не хочет продавать зерно по ценам в 2–3 раза ниже довоенных, то необходимо вновь вернуться к его экспроприации. Такое решение принимается в верхах (указ. соч., с. 89, 92). Судьба нэпа решена.

Теоретически судьба нэпа была решена еще Лениным через год после его введения: «В ближайшем будущем предстоит “последний и решительный бой” с русским капитализмом, который произрастает из мелкого крестьянского хозяйства… Мы год отступали. Мы должны теперь сказать от имени партии: достаточно!» (ПСС. Т. 45. С. 83, 87). Сказано в 1922 году на ХI съезде партии. Да и как Ленин мог обещать нэпу долгожительство, если на III съезде комсомола в октябре 1920 года он обещал современникам через десять-двадцать лет жизнь при коммунизме, который никак не совместим с нэпом (ПСС. Т. 41. С. 318)! Переходя к нэпу, Ленин разрабатывает программу борьбы с крестьянством и мелкой буржуазией в целом. Выше я приводил ленинскую характеристику крестьянина и мелкого собственника как спекулянтов и врагов советской власти. Сконструировав подобный образ современного ему российского крестьянина и мелкого собственника в целом, Ленин намечает и путь их интеграции в социализм. Эти методы весьма примечательны и убедительно объясняют происхождение социальных метаморфоз в послеленинской России. Ленин: «Чтобы уничтожить классы, надо уничтожить разницу между рабочим и крестьянином, сделать всех работниками… Ее (задачу эту. — Р. Б.) можно решить только… переходом от единоличного, обособленного, мелкого товарного хозяйства к общественному крупному хозяйству» (ПСС. Т. 39. С. 277). Типичный образец догматического ленинского мышления, жертвой которого стал российский крестьянин, спекулятивно причисленный к категории лодырей и пьяниц. Крестьянин становится камнем преткновения для социалистических утопий Ленина, своеобразной навязчивой идеей, которая преследовала его до последних дней. Не решив проблему крестьянина, нельзя было решить и проблему социалистического переустройства России. Отсюда всевозможные социальные прожекты по интеграции «спекулянта» в новую политико-хозяйственную систему — совхозы, колхозы, ТОЗы и прочее. Но все эти мертворожденные образования рассыпались, как карточные домики, — мелкая буржуазия не сочувствовала учету, обобществлению и контролю. Крестьянин еще жил в старых измерениях, рожденных реформой 1861 года и закрепленных реформой Столыпина, измерениях, развивших в нем чувство хозяина своего надела, чувство собственника со всеми вытекающими отсюда приложениями. Но собственнические тенденции российского крестьянина, уверовавшего в лозунги большевиков, были противоположны взглядам на собственность новой власти, которая совсем не имела намерений разделить эту собственность с кем-либо. Конфликт был неизбежен. Оставалось найти предлог для дискредитации вчерашнего союзника и его окончательного разгрома. Нашелся и предлог: крестьянство должно очиститься от своей скверны — собственности (хотя крестьянин был только владельцем ее, собственником всей земли было государство; но политически неграмотный крестьянин в такие детали не вникал), порождающей отношения эксплуатации. И Ленин набрасывает программу предстоящей борьбы с крестьянством: «Для победы социализма… необходимо уничтожить разницу между пролетариатом и крестьянством… Крестьянство… порождало и порождает после свержения буржуазии новые капиталистические отношения… Нужно… победить… нейтрализовать, обезвредить его сопротивление как собственника… Плановое хозяйство и самостоятельное крестьянское хозяйство — несовместимы, тут наступает трудный период борьбы с крестьянством» (ПСС. Т. 40. С. 303–304, 306). И верь после этого, что «ленинский план построения социализма, основой которого был союз рабочих и крестьян, исключал применение насилия по отношению к крестьянству» («Правда». 26.08.1988). Любят апологеты большевизма румянить и припудривать то Ленина, то Сталина, десятки лет сея ложь о том и другом.

Продолжим знакомство с «мирной» ленинской программой антикрестьянской борьбы: «Пролетариат руководит крестьянством, но этот класс нельзя так изгнать, как… помещиков и капиталистов. Надо долго и с большим трудом и большими лишениями его переделывать. От нас, от