Как приятно: оказывается, мы сразу впечатление друг на друга произвели, с первой встречи! И было бы неплохо, если бы Поль поставил меня на ноги, а то болтаюсь на весу в его руках, плотно обхвативших меня под грудью и чуть ниже талии. Положив ладони на крепкие запястья Поля, тихо, недоверчиво спросила:

– Вы даже не почувствовали отраву?

– Концентрированный парфюм, – проворчал Этьен. – И на редкость стойкий. Ощущался и в носу, и во рту, и на языке. – Он передернулся и, снова лизнув Анину шею, добавил: – Лично утоплю их в кислоте за часы мучений. И позор…

– Алиса сказала, что ты на нее тоже пялился! – голос у Анфисы, дернувшейся и избавившейся из объятий француза, был непривычно «металлическим», осуждающим.

Этьен подобрался, я плохо видела его лицо, но возникшее напряжение чувствовалось вполне отчетливо. Еще больше удивило раздавшееся над моим ухом глухое, гортанное, злобное рычание. Так волк предупреждает нарушившего границу, что еще шаг – и тому конец.

Но второй Морруа не обратил на своего спутника ни малейшего внимания. Его занимала исключительно Анфиса:

– Прости, сладкая моя. Я не знаю почему, но ее лицо… оно словно из снов. Образ какой-то знакомый… родной. Я пытался вспомнить…

– А-а-а, лицо, значит, из снов. Ладно, тогда прощаю, – хихикнула тетушка.

Я тоже хмыкнула, мысленно согласившись с ней. Лицо у нас одно на троих, и как только «спасенные» увидят нас белым днем, тоже повеселятся. Поль перестал рычать, быстро успокоившись, но слушал слишком внимательно. Оказалось, не нас:

– Уходим. Быстро. Сюда идет охрана.

При упоминании об охране мы с Анфисой как по команде замерли и испуганно уставились на окно. Высоко! Так же синхронно обернулись на темное пятно двери склада.

– А почему бы не…

Нервный шепот моей тетушки оборвал Этьен:

– Поверь, сладкая, дверь мы проверили первой – надежная, сейфовая, времен ваших Советов. Изнутри не вскрыть и не выломать быстро и бесшумно.

– Странно, зачем на складе, где даже окна не застеклены, сейфовая дверь? – озадачилась Анфиса.

Я с досадой махнула рукой:

– Прежний хозяин лесопилки был завхозом на предприятии в Иркутске, ну и тянул оттуда все, что плохо лежало.

– У вас в России есть хоть один честный… человек? – проворчал Этьен, скользнув к окну, и, легко подтянувшись на руках, вылез.

Невероятная пластика и сила! Аня, заглядевшись на мужчину, смачно сглотнула.

– По части честных у нас, как и у вас, не надо наговарива… – мое возмущенное шипение прервали самым неожиданным образом: Поль впился в губы коротким горячим поцелуем, лизнул, затем наконец поставил на пол.

И пока я ошеломленно таращилась на него и хлопала глазами, попросил:

– Девочки, посидите здесь в уголочке и помолчите.

– Мы не…

– Всего минутку, – Поль не дал Анфисе возразить, подтолкнув меня шлепком под зад к ней, и в следующую секунду так же бесшумно и быстро, как и первый вер, исчез в оконном проеме, словно растворившись в темноте. Жаль, не успела двинуть ему в ответ.

– Интересно, когда я доживу до их возраста, тоже смогу с полпинка в окна вылетать?! – восхитилась Аня.

– Ты сейчас о чем вообще думаешь? И стыдно-то ка-а-ак… – призналась я, присев на ящик и похлопав рядом, приглашая ее присоединиться, и засунула замерзшие руки в карманы утепленной черной курточки.

– По поводу? – искренне удивилась тетушка, прижавшись к моему боку. Затем подняла ноги и обняла коленки, светлыми пятнами забавно выделявшиеся в темноте.

– Ань, представляешь, как мы выглядели, пока задом, как коровы, лезли сюда, – я кивнула на окно и тяжело вздохнула, чувствуя, как щеки горят. – А они наблюдали и наверняка посмеивались над двумя неловкими самками.

– Ты лучше радуйся! – тихонько насмешливо фыркнула она, вновь опустив ноги и просунув руку мне под локоть.

– Да? А чему радоваться?

– Тому, что мы их пары! А то поговорка: «Свидетели долго не живут» подошла бы к нам идеально.

– Я не поняла о…

– Да что понимать-то, Алиса, мой же сказал, что ему пятьсот лет… понимаешь – пятьсот. Ты себе просто вообрази! Не все доживают, учитывая постоянные клановые столкновения, мировые события, нашу волчью натуру. А выходит так, что из этого сарая этих суперальф, которые, я больше чем уверена, прошли огонь, воду и медные трубы, вытащили мы – щенок и девица, можно сказать. Валя для веров не считается… мама говорила.

– Глупости какие, – поморщилась я. – Они вон сами себя вытащили, еще и над нашими благими намерениями поглумились. – И передразнила с нескрываемым раздражением: – Опасались упустить свое сокровище.

– Ой, как же приятно наконец-то стать чьим-то сокровищем, – хихикнула «почти девица» восьмидесяти шести лет от роду, последние десять вдовствующая, Анфиса Мишкина.

За окном загремела наша «притча во языцех» – пахучая тележка, затем раздался глухой «шмяк», забористая ругань – охрана прибыла.

Мы замерли, прижавшись друг к другу. Охранники яростно, почему-то шепотом выражались на тему: откуда тут взялась… инвентарь, в общем. Я мысленно сочиняла причину, по которой мы здесь оказались, и слезливую речь-мольбу о сохранении жизни двум непутевым женщинам. Потом луч света от фонаря резко разогнал тьму и ринулся в окно, получается, нашей западни теперь. И в тот момент, когда охранники обнаружили зияющий проем, мы услышали жуткий хрип… еще более жуткое бульканье и – тишина… очень говорящая тишина, зловещая и только шорохи какие-то.

Минута безмолвия, а в следующую – я чуть не вскрикнула, когда в окне показалась лохматая голова Этьена в ореоле лунного света:

– Сладкая моя, иди ко мне. Я сильно соскучился.

Моя ершистая, ворчливая тетушка резво подскочила и поторопилась к окну, еще бы прическу поправила. Я растерянно наблюдала, как Этьен подхватил ее, аккуратно вытащил наружу и из рук выпускать явно не спешил. Впрочем, Анфиса свою «добычу» тоже обвила за шею и прильнула к плечу. Откуда только взялись замашки заигрывающей самки?

Затем в окно спрыгнул Поль, тенью скользнул ко мне, вновь подхватил на руки. Молча, облапив по ходу дела мои ягодицы, ловко выставил в проем. Я разогнуться не успела – опять оказалась у него в руках.

– Где ваш автомобиль? – выдохнул Поль мне на ухо, пока я шипела и дергалась, пытаясь выбраться из его стальной хватки.

– Там, – Анфиса ткнула пальцем в сторону пригорка, и мужчины быстрым шагом направились к нему.

– Отпусти, я сама пойду, – вяло настаивала я без особой надежды, утомившись бороться за право передвигаться на своих двоих.

На полпути прогремел выстрел. Мимо нас «вжикнуло», и я инстинктивно спряталась на груди мужчины.