которого мне это удается. Они снова придут сюда, и тут же окажутся здесь. Вы идите с Инной первыми, а я следом, только позабочусь, чтобы они не мешали.

Кроссман подошел к нему очень близко и покачал головой:

– Нет, так не пойдет. Ты просил меня пойти с тобой, и я пошел с тобой. Я не буду возвращаться в реальность один.

– Ты должен, – не теряя концентрации, заявил Рябинин.

Но Кроссман схватил его за плечи:

– Наверное, ты прав, и ради Эшли и в самом деле не стоит рисковать собой. Но у меня нет никого ближе тебя. И я не оставлю тебя на растерзание квантовитам.

– Алистер, пожалуйста, – простонал Рябинин. – Они убьют тебя, они убьют нас обоих! Пожалуйста, возьми с собой Инну и вернись в реальность. Если получится, то я последую за вами.

Но Кроссман не слушал и качал головой. Он упрямо повторил:

– Нет. Я останусь с тобой.

Инна тоже поспешила сказать:

– И я останусь. Папа, я отправилась в эту реальность, чтобы вернуть тебя домой. И я не уйду, пока не достигну своей цели.

И тогда эмоции, до того только слегка переливавшиеся через маску равнодушия, окончательно вырвались на свободу. Рябинин закричал так громко, что перестал напоминать самого себя:

– Да как вы оба не понимаете, что я люблю вас! Я никогда вам этого не говорил, опасаясь, что это помешает нашей работе, но я люблю и тебя, Инна, и тебя, Алистер! И я не могу позволить, чтобы вы погибли от рук квантовитов. А они вас убьют. Но если вы вернетесь, то у вас будет шанс. Пожалуйста, я уже не могу их удерживать! Алистер, возьми с собой Инну и вернись в Форис. Ты же понимаешь, что она не пойдет, если ее не увести!

Какое-то время Кроссман с болью переводил взгляд со своего друга на Инну. Рябинин уже с трудом шевелил пальцами, видно было, что у него заканчивались идеи, как помешать квантовитам. У Инны в глазах стояли слезы. Что бы он ни говорил, она не могла его бросить. Но Кроссман вдруг понимающе кивнул и быстро обнял Рябинина. Ее отец оторвался на секунду от своего прибора, обнял его в ответ и прошептал:

– Позаботься о моей дочери.

– Хорошо, – кивнул Кроссман и развернулся к Инне.

Та покачала головой:

– Нет-нет, я остаюсь!

Но Кроссман даже уговаривать ее не стал. Просто приблизился и схватил так, чтобы она не могла вырваться, и потащил к реализатору. Инна принялась брыкаться, крича, что ни за что не оставит отца, и уперлась ногами в пол. Тогда Кроссман поднял ее на руки и понес в кабину. Инна понимала его чувства, но от одной лишь мысли о том, что отец останется в этом ужасном мире, у нее все внутри содрогалось. Поэтому она принялась бить Кроссмана кулаками, надеясь, что он ее отпустит, но тот держал девушку крепко, даже когда она укусила его за руку. Потом он шагнул в реализатор, и Рябинин сказал Тиртену:

– Давай!

– Папа, нет! – напоследок крикнула Инна, но было уже поздно.

Вспыхнул белый свет, потом была темнота, а потом она вдохнула свежий воздух Фориса. Она вернулась на планету, а ее отец остался в квантовой реальности. Когда Кроссман опустил ее на землю, она разрыдалась.

Глава 31

Павел Рябинин обессиленно выдохнул. Секунду назад его лучший друг вместе с Инной переместился в реальность. Теперь они оба были в относительной безопасности, но это не означало, что угроза исчезла. Павел перепробовал уже все возможное, что только могло навредить квантовитам, но не людям. И он знал, что квантовиты уже начали адаптироваться, и что они совсем скоро смогут перейти в это помещение, особенно если он потеряет власть над прибором, что непременно произойдет, если он шагнет в реализатор. А значит, ему оставалось сделать одно дело. Если у него получится выжить после этого, то он снова увидит и свою дочь, и Алистера. Но не стоит поддаваться эмоциям. Сейчас он должен сосредоточиться, как никогда в жизни.

Поэтому Павел встряхнул головой, провел последнюю доступную ему модернизацию внутри этой комнаты, положил прибор на пол и на подкашивающихся ногах двинулся к реализатору. Его шатало, телу не хватало воздуха, но он упорно шел вперед, стараясь не обращать внимания на свист в ушах и головокружение.

Надавив на нужную кнопку вместо обессилевшего Тиртена, Павел вошел в реализатор, рухнул на пол и ощутил, что его сознание куда-то уплывает. Прежде чем все почернело, мужчина нарисовал перед собой образы своей дочери и лучшего друга. Уже много лет эти двое были его единственной семьей. Что ж, по крайней мере, он сделал все, чтобы их спасти. Если они выживут, то все было не зря.

Инна рыдала так, как будто потеряла все в этой жизни. В какой-то степени так и было. С самого детства она делала все возможное, чтобы быть рядом с отцом. Можно сказать, что она только ради него и жила. А теперь что? Квантовиты убьют его? Нет, это не могло быть правдой…

Рядом с ней с потерянным видом сидел Кроссман. Инна неожиданно поняла, что ненавидит его. Ненавидит за то, что он не дал ей остаться рядом с отцом. За то, что забрал ее в реальность. Сев прямо перед Кроссманом, она выпалила:

– Как Вы могли?

Он лишь спрятал лицо в ладони. Инна понимала, что ему тоже нелегко, но все равно злилась.

– Он Ваш лучший друг, – продолжила она. – А Вы его бросили. Как так можно вообще?

Кроссман покачал головой, не отнимая рук от лица. Инна открыла рот и хотела сказать нечто резкое, но в этот момент в метре от них что-то появилось. Девушка подскочила на месте, на секунду подумав, что ее отцу все-таки удалось выкарабкаться, но потом обратила внимание на то, что он появился неподвижно лежащим. Его грудь не поднималась, а открытые глаза казались остекленевшими. Инна почти не дышала, когда приближалась к отцу. Она даже не могла выкрикнуть простое слово «папа», потому что губы ее не слушались. Что случилось, и так было совершенно понятно, однако девушка все-таки попыталась нащупать пульс. Его не было. И тогда она не выдержала.

Всю ее жизнь, начиная с самого детства, отец говорил, что чувства, это, конечно, очень интересно с точки зрения психологии, но на практике они приносят мало пользы, а большую часть времени только мешают. Он отказывался с ней заниматься, когда она не была спокойна, и даже во время работы следил,