– Ты этого пожелала, племянница, – напомнил Джардир. – Крепись.

Шанвах убрала покрывало и кивнула, ее аура улеглась.

– Я спокойна, дядя.

Джардир повернулся к Шанджату:

– С кем ты боролся на торжествах по случаю моего восхождения на Трон черепов?

– С Кераном, – ответил Шанджат.

В его сознании вспыхнули огоньки, но тени остались.

– Почему? – спросил Джардир. – Выбрал бы Хасика – он напился кузи, и шансов победить было больше.

– Потому что Хасику мало победы, – сказал тот. – Он бы не успокоился, пока не опозорил меня перед зрителями. Я знал, что Керан не допустит моего бесчестья.

Человек гордый никогда бы не высказал подобного вслух, но утративший волю Шанджат произнес эти слова так же запросто, как процитировал писание. Тьма продолжала дремать в его сознании.

– Кого бы ты выбрал сейчас? – осведомился Джардир.

Аура Шанджата впитала вопрос, и уголок сознания на миг расцветился, но краска рассеялась, так и не воспламенив ответ.

– Шанджат, – заговорил Пар’чин, – как по-твоему, что нам делать – идти в Недра или вернуться на поверхность?

Рассудок Шанджата вновь обдумал услышанное и отверг вопрос.

– Вон там, – показала Ренна, но, что бы она ни увидела, оно улетучилось раньше, чем присмотрелся Джардир.

– Отец, велит ли тебе демон лгать, чтобы ранить меня? – спросила Шанвах.

Через серую трещину перелетела искра.

– Нет.

– Ты хочешь умереть? – спросила Ренна.

Вопрос породил вспышку, но та разбилась о серую стену.

– Да вон же, – повторила Ренна, – вот где демон обрубил его волю.

Аура Шанвах по-прежнему выдавала непонимание. Она тоже видела свечение магии, но умела читать только неприкрытые чувства.

– Что это значит?

– То, что дух твоего отца не ушел одиноким путем, – ответил Джардир. – Все, что делало его самим собой, сохранилось. Воспоминания. Навыки. Демон не тронул их, чтобы пользоваться самому. Но волю отсек.

– И его тело – темница для духа, – заключила Шанвах.

– Как ты поступишь, если Алагай Ка попадет в опасность? – спросил Джардир.

От этих слов не просто перекинулся мост через зазор. Паутина заразы вспыхнула, и в тучах словно сверкнула молния.

– Вмешаюсь и защищу его, если угроза проистечет не от вас, – ответил Шанджат.

– Тебе не велено нас трогать? – удивился Джардир.

– Без команды.

– Какой команды? – поднажал Джардир.

В ответ Шанджат издал звук, который изошел из самых глубин грудной клетки, – нечто среднее между шипением и рыком, порожденное сердцевиной его существа. Воздух задрожал.

– А если эта команда прозвучит? – спросил Джардир, уже прочитав ответ в сетке демонической паутины.

– Убью любого, кто окажется на пути, заберу демона и убегу.

Джардир дотронулся до лба товарища. Пальцы прошлись по аккуратным, тугим косичкам, которые заплела Шанвах, и прикоснулись к коже между ними. Контакт был подобен искре, и он послал свою волю в Шанджата. Он воспринял сознание друга и его тело, примерно так и представляя себе раньше действия Алагай Ка. Простая марионетка.

Но Джардира не интересовали сокровенные воспоминания зятя, и он не собирался бесчестить его тело принудительной пляской. Вместо этого он перепрыгнул через расселину в сознании Шанджата и атаковал наведенную демоном порчу.

На такое он еще не осмеливался. Какими-то часами раньше он бы вонзил в мозг товарища ментальное копье. Теперь же он двигался осторожно, уподобившись скальпелю дама’тинг, когда тот срезает гнилую плоть.

Однако демон был слишком умен. Нити вплелись в сознание Шанджата, как пальмовые прутья в корзине, и, едва Джардир начал резать, стал очевиден неизбежный ущерб, который нанесут его попытки распутать сеть. Ему придется заменить ее чем-то другим.

Но чем? Составить свои команды и встроить их в мозг? Разве это лучше того, что натворил демон? Вернет ли он этим прежнего Шанджата?

Оставив порчу почти не тронутой, Джардир переключился на трещину. Своей собственной волей он пересек ее без большого труда и на краях различил следы воздействия Алагай Ка, напоминавшие масляную пленку на чистой воде. Когда Шанджат получал приказ или удовлетворялось какое-то условие демона, пленка шла пузырями и вспыхивала, наводя через трещину мост.

Это была сложная магия. Возможно, Джардир и сумел бы с ней справиться, но нужных навыков у него не было точно. Он пытался переписать книгу, написанную на языке, из которого знал всего несколько слов.

Джардир пожалел, что рядом нет Инэверы. Врачевание – искусство дама’тинг, и никто не владел им лучше его первой жены.

Но могла ли сотворить волю из ничего даже она? Где зарождается желание и как перевести его в действие? Спросить об этом было впору самого Эверама.

Повинуясь внезапному наитию, Джардир собрался с силами и устремился в небеса – он сам не знал, куда именно и зачем. Он просто вознесся как можно выше.

«Эверам, Создатель всего сущего, – взмолился он, – научи меня, как исцелить моего брата от порчи Най. Дай мне силы избавить его от ее скверны».

Но и вся хваленая мощь Копья Ала не свела его с Небесами. Эвераму, занятому вечной борьбой с Най, было некогда внимать людским молитвам.

«Если Он внимает вообще».

Эта мысль прокралась, как вор, и скрылась, словно трус, когда Джардир приценился к ней. Ему захотелось обвинить Най, Алагай Ка. Всех, кроме собственного рассудка, но в тот же миг он понял оправданность своих сомнений.

«Что, если прав Пар’чин? Вдруг Небеса – это ложь?»

Он вобрал свою волю в себя и обратился к Шанвах:

– Мне не помочь ему, племянница. Я могу устранить воздействие демона, но, если его ничем не заменить, в Шанджате останется еще меньше жизни, чем есть. Если его воля где-то заперта, я не могу ее найти, а сотворить волю из ничего по силам только Эвераму.

«Если Эверам существует», – вновь прошептал предательский голосок.

Джардир опустил копье, чувствуя себя донельзя уставшим, хотя его тело полнилось безграничной мощью.

– Давайте уходить из этого пустынного места.

Глава 35

В отрыве

334◦П.◦В.

Каждый миг, проведенный в узилище из человеческих костей, превращался в невыносимую муку. Религия солнечного племени – унылый вымысел, полный несуразиц и противоречий, но совокупность эмоций верных последователей Каври наложила мощный магический отпечаток на их реликвии.

Их объединитель, Избавитель, занял главное место в помыслах каждого, отточенных надеждами и молитвами длиною в жизнь. Не умалившись за тысячи лет, эта сила стала причиной, по которой демоны так и не взяли ненавистную крепость. Врага уничтожило время. Время и псы войны. Это место не пробуждалось века – исполин, уснувший в неприятной близости к улью.

Проклятая ведьма-королева Каври сопрягла веру людей с обладателем могущественных реликвий –