Камень не был слишком тяжелым, даже обычный новобранец смог бы какое-то время пробежать с ним на плечах. Основную нагрузку давал не он, а утяжелители, к которым юноша все еще до конца не привык. Первое время бег казался не особенно сложным, но постепенно парень стал уставать. К тому моменту, когда прозвучал приказ об остановке на ночлег, Наиль напоминал выжатый лимон. По лицу ручьями тек пот, а дыхание было таким тяжелым, что ему казалось, будто он вдыхает не воздух, а раскаленное пламя. Ноги же дрожали так, что он едва не падал.

«Неплохо Дарнак придумал», — довольно заметил Зиргрин.

«Только мундир теперь весь потом пропитался, а постирать его негде».

«Спроси у полкового мага очищающий артефакт. Должен продать».

Юноша, отдышавшись после пробежки, направился в сторону дорогих карет военных магов. Те легко продали ему за десять золотых артефакт, который в Затоне стоил не больше одного золотого. Выбирать не приходилось, так что пришлось купить. Едва избавившись от пропитавшего форму запаха пота, Наиль был направлен снова на помощь в раздаче солдатского рациона. История с пролитым вином к этому времени стала всеобщей шуткой, так что вояки то и дело беззлобно поддевали проштрафившегося офицера. Но, что интересно, произошедшее сблизило его с обычными солдатами. Как правило, те старались держаться подальше от штабных, а тут сами стали приглашать поужинать вместе с ними. Словно пробежка с камнем за плечами стерла мнение о том, что все штабные — это неженки, не знающие, как браться за меч. Парень, на которого косо смотрели другие секретари, без проблем присоединился к рядовым солдатам. С ними было проще, спокойнее.

— Смотри, не кривится даже, ха-ха! Что, вашество, какова на вкус каша солдатская? — поинтересовался один из окончательно осмелевших солдат.

— Думаете, я сам единорогами питаюсь? — иронично спросил Наиль, с удовольствием зачерпывая варево.

— А кто вас знает, благородных?

— Так я не благородный, — ответил парень. — Просто… одно существо научило меня грамоте и счету, так что смог секретарем пойти. А так — обычный я.

— Врешь ты, вашество. У простого люда такого личика не бывает. Благородный, как есть.

— Ну, может быть что-то такое есть в крови, — пожал плечами юноша. — Но родился я в обычной семье.

— По тебе и видно, — раздался над головой язвительный голос. Наиль, сидевший на земле, подстелив собственный китель, поднял взгляд на говорившего, и обнаружил младшего секретаря, с отвращением кривящегося от вида парня, поедающего солдатскую кашу. — Быдло всегда остается быдлом, даже если научится читать и писать.

Наиль нахмурился, размышляя, как поступить в этой ситуации. Дать этому хлыщу в морду? Проблема в том, что солдаты частично были правы. В штаб шли служить, как правило, дети из благородных или богатых торговых семей, для которых чин младшего секретаря был просто первой ступенькой в будущей карьере. Если такому дать в морду — то это может обернуться проблемами для его сестры… Если промолчать — то все остальные тоже начнут ноги вытирать, что было неприемлемо.

Так ничего и не придумав, Наиль попытался спросить совета одушевленного меча, но тот молчал, не торопясь что-то советовать. Наконец, юноша принял решение. Он спокойно поднялся с земли, отряхнул свой китель, после чего быстро прошелся по нему очищающим артефактом и неспешно надел. Все это время секретарь смотрел на него, ожидая ответа.

Закончив, парень холодно улыбнулся, а во взгляде у него проскользнуло что-то такое, от чего дрожь пробирала.

— Как насчет дуэли? — поинтересовался Наиль, продолжая улыбаться. — До смерти. Что скажешь?

— Чего? — оторопел секретарь. — Да кто станет драться с таким как ты?

— У нас одинаковое положение, оба мы носим мечи, ты только что оскорбил меня, так почему я не могу смыть это оскорбление кровью? Ну или ты предпочтешь умереть, как собака, неожиданно и очень болезненно?

Секретарь смотрел на своего сослуживца, не понимая, что с ним не так. Кто так реагирует? Да кто вообще может настолько спокойно, с улыбкой, предлагать дуэль до смерти? А последние слова оказались вообще странными. Это угроза? Или просто бред? Что они значили?

— Ты понимаешь, что объявлено военное положение? За дуэль во время войны наказание — смертная казнь, — с пренебрежением ответил секретарь, быстро найдя выход.

— Боишься? — все также спокойно поинтересовался Наиль. Он, столкнувшись с критической ситуацией, неосознанно отключил эмоции, из-за чего выглядел довольно жутко с этой улыбкой, которая совершенно не согласовалась с холодным убийственным взглядом.

— Да при чем здесь…

— Что происходит? — прозвучал еще один холодный голос, оборвав оправдания секретаря.

Тот, увидев говорящего, вздрогнул, после чего попытался что-то сказать, но смог издать только неясный хрип. Солдаты, до этого спокойно ужинавшие вместе с Наилем, замерли, боясь даже пошевелиться. Они все смотрели в землю, тихо молясь, чтобы появившийся монстр не обратил на них внимания. Единственный, кто не испугался — это Наиль.

— У нас все хорошо, — спокойно ответил он, посмотрев прямо в глаза убийцы. — Просто я хотел потренироваться с мечом, а мой сослуживец радостно согласился мне в этом помочь.

— Нет, я…

— Вот как? — с легким интересом произнес Микон, вновь прервав нерешительный голос секретаря. — Тренировки — это хорошо. Чем жестче — тем лучше. Ведь только в смертельной опасности рождаются герои, не так ли? А риск смерти? Что такое риск для боевых офицеров?

— Нет-нет, я вовсе не это имел ввиду, я совсем не собирался… — замямлил секретарь, явно испугавшись предстоящей дуэли, разрешение на которую завуалированно дал личный убийца генерала.

— Нет? Все же боишься? — добил струсившего парня Наиль.

Юный убийца, хоть и не сражался обычно с бастардом, но в рыцарском фехтовании обучался наравне с тренировками владения другими типами оружия. Он был абсолютно уверен в том, что легко прибьет полезшего к нему болвана. Видимо, «болван» тоже это почувствовал из уверенности Наиля. Секретарь не смел соглашаться на бой, поэтому просто молчал, бегая взглядом по всей округе, но не смея смотреть на Микона с Наилем.

— Какая жалость, — вздохнул Наиль, отвернувшись от уже начавшего трястись сослуживца.

— Назови свое имя, трус, — приказал Микон, глядя на перепуганного младшего офицера.

— Летир Фаньет, — дрожащим голосом ответил тот.

Фактически, Летир был тоже подростком лет пятнадцати, вот только, в отличие от Наиля, его жизнь была довольно простой. В этот вечер он впервые столкнулся с кризисом, с вероятностью умереть. Парень просто не был к такому готов, так что конечно же испугался.

— Из древней семьи, какой позор. Я доложу о тебе генералу. Таким как ты не место среди офицеров, — сурово заявил Микон, после чего растворился в тенях.

Растерянный Летир