— Да, ладно тебе! — пытается утешать меня Лерка. — Смотри, сколько мы сёдня бабла подняли!

— Лера! Не мы, а ты. — Поправляю, а у самого кошки всю душу в лоскуты изодрали. — Это же ты сегодня и Трошке вломила, и этого… Федота-стрельца… Да и с деньгами… Я бы их не смог так развести.

— Сань, да ты чё?! — яростно протестует Лерка. — Да это же всё только благодаря тебе! Если бы ты вчера этому Трофиму… Как его? Синицын? — я киваю. — Вот! Если бы ты его вчера не побил, мне бы и в голову не пришло, что на этом можно капусты срубить. А про «поторговаться», это я вообще только потом придумала. И ещё, если бы я сразу туда в этом костюмчике пришла, то коммерческий успех, — она засмеялась, — Был бы куда как скромнее.

— Это почему?

— Сань, ну ты сам подумай! Во-первых, в платье я и вправду выглядела, как хрупка девушка. Кто мог поверить в мою победу? А когда в костюме пришла, народ уже по-другому отреагировал. Помнишь?

— Ну, вроде… — неуверенно промямлил я.

— Во-вторых, пока я переодевалась, а Капитон ходил за деньгами, разворачивалась интрига. И всё больше людей собиралось посмотреть, чем всё кончится. Вот. А чем больше публики, тем выше гонорар. Врубаешься?

До меня потихоньку стало доходить.

— В-третьих, многие тебя вчерашнего, если и не видели сами, то уж слышали о тебе точно. И когда ты прилюдно одобрил мой выход, то мои акции рванули вверх.

— Блин! А круто!

— Во-о-от! А потом ты ещё маслица в огонь плеснул, мол, зря ты, Трошенька, дома не остался! Тут вообще рейтинг стал запредельным.

— А этот… как его… Гришка-стрелец? Он же вообще как слон, там бы и Валуев раз эдак сто подумал бы.

— И чё? Дядю Колю я чисто на слабо взяла, а с этим… Да, всё просто: эффект внезапности. Второй раз с ним так не прокатит. Хотя… Тут же у них стиль совсем другой, они таких приёмов не знают, поэтому и ловятся постоянно. Что Гришка, что Трошка.

В принципе всё просто и логично, вот только…

— Ну, а если бы не проканало? Если бы Трошка тебе разочек да вмазал? Там же под удар попасть, как под электричку! Как ты меня вчера за это отчитывала? Не помнишь?!

Тут Лерка просто расхохоталась:

— Саня, ты ведь этого Трофима сегодня тоже не ожидал увидеть, так? Очень удивился, наверное? А разгадка какая?

— Ну, живая вода.

— Во-о-от! А у Ольги она как раз с собой была. Так что, тут вам и скорая, и реанимация!

Она встала и, подойдя ко мне, обхватила мою голову руками:

— Получается, ты, Саня, вчера сильней рисковал. Я тобой горжусь, братец! — и поцеловала меня в макушку. Совсем как брата. — Наливай!

Я разлил наливку по кофейным рюмкам. Мы чокнулись, и Лерка бодро выкрикнув: «За тебя!», опрокинула за воротник. Странно, не замечал за ней раньше такой тяги к спиртному. Хотя, раньше нас с ней в другие миры не закидывало.

Поморщившись и закусив каким-то печеньем, Лерка уставилась на меня:

— А где мой чай?

Я тоже выпил, на закуску у меня была припасена шоколадка. Прожевав её, я сказал:

— Пойду, узнаю.

— Гугол в помощь! — напутствовала меня «сестра».

Из фойе доносились обрывки женского диалога, но особенно разбираться в его смысле мне было лень. А зря. Спустившись на первый этаж, я увидел поднос с нашим чаем, разлитым в два разновеликих чайника, Глашу, Аннушку, Татьяну и ещё двух незнакомых молодых женщин. Хотя, одну я уже видел вчера, но как её зовут, всё равно не знал, так что и она считается незнакомой.

— …и всю-всю роту ихнию разогнала! — это всё, что мне удалось расслышать из бурной речи второй незнакомки.

Увидев меня, они все сразу смолкли. Первой на моё появление среагировала стоявшая лицом ко мне Татьяна:

— Глафира! Чай-то у тебя уже остыл, наверное.

Та быстро обернулась, увидела меня и, нимало не смутившись, произнесла:

— Так я щас мигом подогрею.

Она быстренько коснулась ладонями большого чайника. Буквально через секунду из его носика начал подниматься парок. Со словами «Ну, вот» Глаша подхватила поднос и, пробежав мимо меня, направилась к нам в номер. Я поспешил, за ней, на ходу пытаясь понять суть фокуса с паром из чайника. Догнав её у входа в наши апартаменты, я галантно (дама всё-таки) отворил дверь.

— Доброго здоровьичка! — выпалила она жующей Лерке, быстро вошла, так же быстро поставила поднос с чайной парой на стол, и сразу же удалилась, тоже быстро.

— Вафэмвум! — Пробубнила Лерка с набитым ртом.

— Чиво?! — переспросил её я и зашёл.

Лерка мучительно давясь, проглотила то, что она там жевала и повторила:

— «Заходи», говорю. Но это уже не актуально.

— Почему? — удивился я.

— Потому что ты уже зашёл. — Сказала Лерка и потянулась за чайником. — Ай! Блин! Горячий! — взвизгнула она и принялась дуть на обожжённую руку. — Чё стоишь? Садись! Или нет. Налей мне чаю, пусть пока остынет.

Я достал из серванта чайную чашку, подержал её в руках и поделился с подельницей «изумительной» мыслью:

— А давай я тебе в блюдце налью, и остынет быстрее, и опять же по-мещански…

— Ха-ха-ха! — передразнила меня Лерка. — Анекдот знаешь?

— Какой? — спросил я, ставя на стол, прихваченное на всякий случай блюдце.

— Разговаривают двое, — начала Лерка. — Один другому: «Вот ты — жлоб! Самый натуральнейший жлобяра!», тот ему: «А ты как будто нет?!», а этот: «Во мне светскости до хрена!»

Этот анекдот я знал, но всё равно улыбнулся, потому что уж очень он к месту пришёлся.

— Слушай, Лер, а чё ты так на счёт мещанства убиваешься? — осведомился я, наливая ей чай всё-таки в чашку. — Вроде нормальные они люди, и Михайлов, и эта Анжелина. Да и остальные тоже.

— Остальные — это кто да кто?

Я решил себе тоже чаю налить, но вставать за второй чайной чашкой не хотелось, и я налил в кофейную. Остатки наливки чаю не помеха, да и в маленькой посуде быстрее остынет.

— Ну, как кто? — начал я. — Да та же Зайцева, вряд ли она дворянка. А Игнат Мироныч, а Константин Александрыч? Хорошие же люди, уважаемые.

— Ага! Ты ещё Мозеля забыл и Татьяну!

Тут я вспомнил, как Глаша его «подогревала», и рассказал Лерке. Та глубоко мысленно хмыкнула и посмотрела на чайник. Потом она поднесла к нему руки и с лицом заправского экстрасенса начала «читать заклинание»:

— Властью данной мне Кашпировским повелеваю тебе, чайник, остыть!

Потом осторожненько кончиком пальчика проверила результат.

— Саня, прикинь! Он холодный!

Я потрогал. Действительно остыл. Это чё? Вот так просто?! Именем Кашпировского и всё? Пока я размышлял таким образом, Лерка бодренько вскочила и достав из серванта ещё одну чашку налила в неё из остывшего чайника.