– Не придется, – пообещал я, правда, не слишком уверенно, трогая «маверик» с места. – Мы уже… помирились.

– Неужели?

И не поймешь ведь, язвит или искренне надеется на радужное разрешение всех проблем.

– Он вроде доволен.

– Ключевое слово «вроде»?

– Да ну тебя!

Какое-то время мы молчали. Долгое. До того самого места, где я обычно паркую машину.

– Все, приехали! Вылезай.

Морган угрюмо буркнул:

– И не подумаю.

– Это еще почему?

– Что-то не хочется босиком по твоим аллейкам ходить.

Хм. Пожалуй, он снова прав: по крупному речному песку, смешанному с гравийной крошкой, не слишком приятно гулять без обуви.

– Может, принесешь тапочки?

А вот теперь голосок звучит удивительно невинно. Значит, напарник замыслил очередную пакость в моем отношении.

– Не дождешься! Пока я за тапочками схожу, улизнешь ведь?

– Тебе когда-нибудь говорили, что твое воображение…

– Слишком богатое? Нет. Зато мне хорошо известно, на какие штуки способно твое.

– Босиком не пойду, так и знай!

– Да знаю, знаю…

Я обошел машину, открыл дверцу, отщелкнул путаницу ремней и рывком вытащил Моргана наружу.

– Садист!

– Ни фига!

Нести его на спине было тяжеловато, но вполне терпимо. Если бы еще он не цеплялся, как дикий кот, ногтями за все, что попадется, и не голосил, правда, все же громким шепотом, а не в полную силу:

– Отпусти сейчас же! Дурак! Извращенец! Я высоты боюсь!

Я и отпустил. На крыльце. Правда, почти сразу же выяснилось, что стоять на своих ногах Морган расположен не особо: чуть не рухнул, пришлось снова подхватывать. Ох, чувствую, синяков на нас завтра окажется, на обоих…

– Я точно никому не помешаю? – спросил напарник, беспокойно поглядывая на дверь комнаты.

– Это будут их личные проблемы.

– Уверен?

Я подумал и кивнул, расстилая второй футон:

– Уверен.

– Ну смотри… Я предупредил.

Когда он так говорит, обычно стоит насторожиться. На всякий случай. Чтобы быть хотя бы морально готовым к грядущим неурядицам.

– Ложись уже. Говорил же, что спать хочешь.

– Ага. Вообще сил нет. Никаких.

В это верилось легко и охотно, особенно после продемонстрированного «состояния нестояния».

– Ну так спи.

– И ты не будешь мучить меня разговорами? – кажется, он искренне удивился.

– Не сегодня.

– А!

Морган повернулся на бок и довольно скоро засопел в две дырочки. Впрочем, я, хотя вроде и не чувствовал в себе какой-то особой усталости, почти сразу же последовал его примеру. И правильно сделал, поскольку примерно посередине ночи напарника посетил то ли кошмар, то ли воспоминания – что в случае капитана Кейна было равносильно – и Мо начал постанывать. Да еще в разной тональности. И убавить звук помог только физический контакт.

Нет, не душил я его подушкой! Подтянул к себе вместе с футоном и… обнял. Ну да, вот так просто. Пару минут подумал, какую физиономию скорчил бы Паркер, узри он происходящее. А потом злорадно хихикнул и провалился в сон.

21 августа

Амано Сэна

Разбудило меня солнце, и сей удивительный факт означал, что времени на часах… Мама любимая! К полудню уже. Надо же срочно…

А собственно, куда торопиться? На работу? Вот уж нет. Перебьется госпожа полковник без нас сегодня. И судя по тому, что на экране комма, от греха подальше поставленного в бесшумный режим, нет никаких сообщений, нас пока не ищут. А уж в этот дом точно не придут. Эх, хорошо все-таки обзавестись таким грозным дедушкой!

Морган проснулся одновременно со мной: это я понял, вернувшись из ванной комнаты, потому что напарник сидел, скрестив ноги, и что-то сосредоточенно делал со своей головой.

– У тебя заколочки нет, случаем? То есть у твоей сестры?

– Заколочки?

Он повернулся, и мне понадобилось не менее минуты, чтобы определиться с настроением своего впечатления. Наверное, все-таки положительное. Улыбнуться вот точно тянет, только… Нет, не буду. Еще обидится.

– Ну так найдется что-нибудь или нет?

Челка Моргана, вернее, пряди волос, которые в противном случае закрыли бы лицо напрочь, были заплетены косичкой, набок, придавая внешнему облику моего напарника вид весьма странный. Но ничуть не безобразный.

– Сейчас поищу, – пообещал я, выкатываясь за дверь и уже где-то в коридоре давая выход нервному смеху.

– О, ты наконец-то поднялся, – резюмировал дед, выглядывая из дверного проема и наблюдая, как я роюсь в ящиках туалетного столика Тамико. – Что-то ищешь?

– Уже нашел.

Да, такая заколочка будет в самый раз. Под цвет глаз и вообще. Под ситуацию.

– Выйдешь к завтраку?

– А что, он будет?

– Полагаю, ты и твой… гость проголодались. В любом случае, все уже накрыто.

– Хорошо. Мы придем. Только…

– Да?

– Нет, ничего. Я просто хотел попросить об одной вещи.

– Слушаю. – Дед изобразил всем своим видом готовность услужить.

– Гость, о котором ты говоришь, он… мой коллега по работе. И мой друг.

– Это может быть проблемой?

Если не считать, что наша сторона – полицейская, а дедова наоборот… Нет, это как раз не проблема. Мелочь. Ерунда. Есть куда более серьезный повод для волнений.

– Не в том смысле. Просто он… Недавно сильно болел, и пока не выздоровел полностью.

– Боишься подвергнуть меня заражению?

Ну что за напасть? Как только пытаешься быть вежливым и обходительным, все запутывается еще больше!

– Нет, он не заразный. Просто уставший. И рассеянный. А в таком состоянии с ним часто происходят… разные неприятности. Если что-то случится, прошу, не удивляйся.

На меня посмотрели недоуменно, но почти понимающе.

– Он твой друг, и я это учту.

Не слишком обнадеживающий ответ, ну да ладно. Приму пока то, что есть.

– Простой домашний завтрак будет твоему другу по силам, я надеюсь?

Простой? Как бы не так! Да и не домашний, если вдуматься: кто же станет дома, да еще утром… Хорошо, днем, есть суши? А перед этим, разумеется, собственноручно их готовить? Не думаю, что священнодействием с рисом занимался дед, скорее и этот труд лег на широкие плечи Катсу, но то, что все изобилие, украшавшее стол, было создано здесь и почти сейчас, было понятно даже непосвященному. Моргану например. И надо сказать, на его лице появилось весьма специфическое выражение. Впрочем, ни слова не прозвучало: капитан Кейн обвел предлагаемое пиршество хмурым взглядом, но присоединился к общей компании завтракающих.