Сам Снорри собрался быстро. Во двор уже сбегались дружинники: и его северяне, и славяне из Зеленого домена. Суеты не было, чувствовалась выучка. Снорри уже выходил из своей комнаты, когда к нему подошла Хильда.

— А я собирался к тебе зайти, — заметил хромой викинг.

— Что случилось?

— Нам нужен будет портал в Северный домен, в портальную башню. Сможешь открыть?

— Да, а что там случилось?

— Их разгромили, домен почти захвачен. Нам надо спешить. Луи и Фульк не вернулись?

— Нет. Кто хоть напал?

— Сам еще не совсем понял, — признался Снорри. — Я собираю своих во дворе.

— Я скоро буду. — Мне не понравился огонь, сверкнувший в больших карих глазах тети Хильды. Она давно не участвовала в боях, с тех пор как стала женой Луи. Настоящая боевая повелевающая стихиями. Наверно, Луи слишком хорошо помнил, как погибла Аркадия, так похожая на его жену. Слишком больно было смотреть ему, во что превратился брат после гибели возлюбленной.

Снорри вышел во двор, окинул взглядом своих людей. Подозвал одного, славянина.

— Любомир, — без долгих предисловий сказал викинг, — это не твой бой, я не могу приказать тебе и твоим людям в нем участвовать.

— Не можешь и запретить, — спокойно ответил славянин. — Мы шли за тобой до сих пор, мы не предатели. Мне только жалко, что больше никого в городе нет, маловато нас. Половина дружины с Лин-Ке-Тором ушла. И Ричард с Низовым ополчением где-то в лесах.

— Попробуем справиться. — Снорри улыбнулся. — Там, на месте, может быть засада. Подбери пяток своих, пойдем первыми. Викинги в строю лучше. А поодиночке вы сильнее.

— Снорри, прошу тебя, не делай больше того, о чем тебя попросят. — Голос был тихим.

Даже я не понял, откуда появился Агий. Снорри и Любомир резко повернулись к нему. Я знал, Агий редко говорил с иллюминатами, и в основном когда его спрашивали. А сейчас он сам спустился во двор, чтобы произнести непонятную фразу.

— Ты о чем? — так же тихо спросил Снорри. — Как это понимать?

— Я — Судия. — Агий печально развел руками. — Если бы я еще понимал, как рождаются некоторые мои суждения.

Их разговор прервало появление Хильды. Она сменила простое домашнее платье на кожаные штаны и курточку, поверх которой тускло поблескивала вороненая сталь кольчуги. На поясе — жезл, больше похожий на шестопер, и меч с тонким лезвием. Длинные, густые черные волосы заплетены в тугую косу, скрученную и спрятанную под кожаную шапочку. Она как раз надевала кольчужный капюшон. Ее чуть вытянутое, сужающееся к подбородку лицо с резко очерченными скулами сейчас дышало решимостью. Фигура не утратила стройности. Я слышал, она очень трудно рожала Аркадию. Ее тело было лучше приспособлено к бою, чем к вынашиванию детей.

— Ты что задумала? — резко спросил Снорри.

— Я с вами, — ответила она, и ее тоненький носик вздернулся еще выше.

— Забудь и думать! Луи убьет меня, если узнает, что я тебя в это втянул!

— Я — единственная владеющая чарами — как боевыми, так и целебными. У вас нет выбора.

— Справимся мечами да топорами, — не сбавляя тона, отпарировал Снорри.

— Герои! — Крылья носа Хильды хищно затрепетали. — Идите сами и захлебнитесь в потоках огня! Кто-то забыл, что давно отлучен от алтаря? Если там идет бой, то защитные чары замка работают! Даже если среди северян есть сильные верой и даже если они додумаются провести ритуал союзников, они могут опоздать. Об этом ты, герой, подумал?

Кожа Хильды давно утратила серый цвет, свойственный Темной стороне. Она любила загорать и делала это так часто, словно хотела вобрать в себя все лучи солнца, которых была лишена в первые двадцать лет своей жизни. Сейчас ее смуглое лицо раскраснелось. Она была страшна в гневе, страшна и прекрасна.

— Она права, — сказал Агий. — Без нее вы ничего не сможете сделать.

— Луи убьет меня, — проворчал Снорри. — Открывай портал, Хильда. Идешь с нами в первой группе.

* * *

Уже поднявшись на башню, отряд Скальдфинна столкнулся с новыми противниками. Пока это были лишь одиночки, которых застали врасплох и тут же изрубили. Но стоило северянам выйти туда, где коридор расширялся, как они натолкнулись на организованное сопротивление. Теперь плечом к плечу сражались и несущие спокойствие, и прерывающие нить. Когда-то башня строилась в расчете на переброску больших отрядов, потому проходы были широки. Здесь продвижение Скальдфинна и его людей вперед прекратилось. Их вновь давили числом там, где умение не помогало.

Ярл отступил в задние ряды, словно вспомнив о чем-то. Он схватил за плечо одного из сильных верой.

— Твори ритуал союзников, — прорычал старый викинг.

— На какой домен? — пробормотал тот.

Скальдфинн задумался. Действительно, все знали, что обычно ритуал привязан к чужому алтарю. Приобщенные к нему для защитных чар замка перестают распознаваться как враги. Но у иллюминатов алтаря не было. Думал марсианин недолго:

— Твори на любого, кто появится.

— Я не могу. — Сильный верой резким движением сбросил его руку с плеча. — Это запрещено! Это практически нейтрализует все защитные чары.

— Фенриру в пасть твои чары! — взревел несущий спокойствие. — Мы и так уже потеряли свой домен! Самое страшное случилось! Твори, а то убью!

Словно для подтверждения своих слов он замахнулся топором, но тут же, остыв, опустил оружие.

— Снорри идет нам на помощь, — тихо произнес Скальдфинн. — Он умрет зря, если ты этого не сделаешь.

— Снорри отлучен от алтаря, — напомнил адепт Юпитера, но в голосе его было сомнение.

— Ты что, Греттир, это же наш Снорри. Вы же детьми вместе играли. Ты хочешь, чтобы он погиб из-за нас? Даже его дружина не поможет отбить домен, но мы хотя бы спасем тех, кто выжил. Твори свой ритуал, Греттир, твори.

Рядом, словно из-под земли, вынырнул Храфн.

— Хватит, — тихо сказал он. — Греттир, ты слышал мои слова? Труса или предателя я положу на месте. Ты меня знаешь, моя рука не дрогнет. Неподчинение ярлу в бою — предательство.

— Я сделаю это, — хмуро кивнул сильный верой, — но нужно время. И сделайте так, чтобы эти болты арбалетные не свистели возле моей головы. Ритуал сложный, собьюсь — все сначала начинать.

— Пошли, Скальдфинн, — кивнул Храфн. — Сходим в атаку, что ли, а то арбалетчики и правда обнаглели.

В который раз плутонцы перегородили коридор стеной щитов. Из-за их спин стрелки посылали болт за болтом. Теперь уже никто не спешил лезть на мечи северян. Но где-то позади уже была видна фигура Стоуна, возвышающаяся над всеми, и на плече его все так же сидел каменный человечек.

— Не знаю, как они это делают, — проворчал Храфн, — но, судя по тому, как быстро он вернулся, у меня такое чувство, что они восстанавливаются на нашем алтаре.