— Гальдрикс? Тебя обучал сам Гальдрикс, убийца охотников?

— Когда-то его называли тюремщиком охотников, — заметил я. — Да, тех самых охотников, которые были практически бессмертны.

— А где он сейчас?

— Наверняка кого-то учит. Ведь это получается у него лучше всего. И своими учениками он гордится гораздо больше, чем победами над охотниками.

— А Мир Видений? Расскажи мне про него. — Я видел, как загорелся брат-переписчик, и рассмеялся:

— Сперва ты мне про Мир Теней.

Он понял, улыбнулся, кивнул:

— Ты прав, этого словами не передать. Но может быть, ты посмотришь куда-нибудь через Мир Видений? А я понаблюдаю, как это выглядит со стороны.

Я устало провел ладонями по лицу. Предпочитаю носить традиционные одежды друидов: мои глаза не избежали метки зеленью листвы, хотя изначально были такими же, как у матери. Но вот маску я обычно оставляю болтаться на шее, не закрывая ею низа лица. Мир Видений — странный мир. Не так просто там все, как может показаться. Он может увлечь тебя, запутать, поймать в сеть фальшивых картинок. Впрочем, сильный духом разберется, отличит ложь от правды. Мир Видений — не игрушка, да и что брат-переписчик сможет понять со стороны? Здесь даже разум, отточенный на Меркурии, бессилен: ведь главного глазами не увидеть.

Но почему-то мне не хотелось отказывать этому человеку. И я потянулся в Мир Видений, легко заскользил на грани, видя, как моя защитная Сфера наливается ярким Светом самого первого дня творения, как исчезает брат-переписчик Халиил. Я знал, меня сейчас потащит туда, где боль. Потому и не любил я ходить Миром Видений, хотя делал это слишком часто. Целитель должен знать, где нужна его помощь. А я сегодня хотел отдохнуть. Наверно, это действительно было малодушное и эгоистичное желание: ведь каждый миг моего отдыха — это чьи-то необлегченные страдания. Я почувствовал то место, оно было на Луне, и оно было полно болью под самую завязку.

Там была боль. Много боли и много смерти. Северный домен пылал. В порту люди в черных одеждах оттеснили небольшой отряд доменовцев от кораблей. Два драккара пылали, но остальные захватчикам удалось спасти. В самом замке шел бой. Это было так ярко! Я должен был быть там… Хотя это, наверно, уже ничего не изменило бы. Да и не было возможности так быстро попасть на Луну. Оставалось лишь наблюдать. Северяне, несмотря на свою воинственность, хорошие люди. Простые, прямые и честные. Пылай, к примеру, Лазурный домен — мне бы не было так больно. В конце концов, я всего лишь человек, и у меня есть свои симпатии. Хотя все страдающие люди должны быть для меня равны — даже эти, в черных одеждах, с незнакомыми мне нашивками.

Северяне уже отступили из центра замка — они сдали Алтарный Чертог. Я не понимал — почему молчат защитные системы? Почему штурмующие не захлебываются в волнах огня, почему каменные шипы не вырастают из пола и стен, разрывая их на части? Бой шел между людьми, и этих людей становилось все меньше. Широкие коридоры, которые вели в замковый двор, стали ареной последней схватки. Доменовцев оставалось меньше полутысячи — в основном низшие и ученики высших. Адептов школ-планет выжило мало. Но они скрепляли всю эту массу, как цемент. Их атаковали в лоб и с флангов на перекрестках коридоров. Они сбили стену щитов, отступали, огрызаясь контратаками.

А потом на острие атаки появились пятеро. Они выдвинулись вперед клином навстречу контратаке. Шедший впереди человек с бердышом взглянул одному из несущих спокойствие прямо в глаза. В левой глазнице его сверкала большая черная жемчужина, и от взгляда на нее воин-северянин замешкался, руки его дрогнули, и бердыш ударил сверху, круша шлем вместе с черепом. Шедшие следом двое близнецов прыгнули вперед. С плеча одного, перекошенного на левый бок, сорвался маленький язычок пламени, и одежды его противника вспыхнули. Взметнулись две сабли, полосуя человека, превратившегося в факел и неспособного сопротивляться. Второго близнеца вдруг охватил настоящий вихрь. Противостоящий ему несущий спокойствие адепт Марса метнул топор из-под щита, но вихрь сбил оружие, направленное твердой рукой, увел по касательной, а близнец быстрым выпадом полоснул северянина саблей по горлу, скользящим шагом разорвал расстояние и ударил под щит зажатым в левой руке длинным изогнутым кинжалом, добивая врага.

Последними шли женщина со странным оружием, широким лезвием на длинной рукояти, и здоровяк с топором и небольшим щитом на обрубке левой руки. Последний рванулся вперед, опередив даже одноглазого. Странный человечек на его плече, словно бы собранный из камешков разной величины, прыгнул на его противника, разрастаясь. Руки северянина вдруг оказались прижатыми к телу каменным обручем. Он зарычал, пытаясь вырваться из этого захвата, но топор ударил в основание шеи, разорвав кольчужную бармицу и отделив голову от тела.

Женщина атаковала столь же стремительно. Ее странное оружие выписывало замысловатые петли и восьмерки. Висевшая над ней огромная капля воды опередила ее, превратилась в острую ледяную иглу. Адепт Марса легко отбил ее, а вот с лезвием, ударившим его по ногам, сделать ничего не успел. Он упал лицом вниз с подрубленными ногами, и странное оружие упало на его беззащитную шею.

Эти пятеро буквально разорвали строй северян надвое, за пару мгновений убив пятерых марсиан и набросившись на учеников и низших. Их бойцы шли следом, расширяя брешь. Произошло это на очередной развилке. И теперь разделенный отряд отступил по двум направлениям. Меньшая часть — к винтовой лестнице, ведущей в портальную башню, большая — к подземельям. И там и там северяне могли бы закрепиться: проход сужался, пара первоклассных бойцов способна задержать там весь этот черный поток.

То и дело вспыхивал ярчайший Свет, прогоняющий Тени. Иногда из них прямо под ноги северянам вываливались люди в черных одеждах. Таковых приканчивали без жалости, причем били марсиане либо плутонцы. А я все никак не мог понять, кто же это осмелился штурмовать замок, да еще и добился такого успеха. Меньшая группа, в которой высших как раз было человек двадцать, закрепилась на лестнице. Четверо несущих спокойствие теперь стояли в самом низу попарно, то и дело сменяя друг друга: ведь в этом месте двое мастеров, постигнувших науку Марса, могли держаться против любого числа противников, пока силы не оставят их.

Еще одна пара помоложе прикрывала отряд с другой стороны — на случай, если кто-то из штурмующих все же заберется в тыл. Седьмой и восьмой держались в центре строя, чтобы прийти на помощь тем собратьям, кому это действительно понадобится. Сразу за спинами марсиан стояли их ученики с длинными копьями в руках, готовые поддержать наставников быстрыми жалящими выпадами. Увы, не видно было адептов Меркурия, а значит, прикрыть отряд в Тенях было некому. Трое плутонцев — их я выделил сразу по особой повадке — вряд ли туда сунутся. Хотя северяне традиционно делали из прерывающих нить великолепных бойцов, в Тенях их могли просто задавить массой. Вот и приходилось троим сильным верой то и дело творить вспышки Света. Вернее, не троим, а лишь двоим. Третий хранил глаза всех в отряде от ослепления.