— Руби насмерть! — крикнул он. — Свет разгонит мрак!

— Свет разгонит мрак! — подхватили клич его воины.

Перемычка тянулась между двумя башнями в виде арки. В самой верхней части была еще одна башня. Раньше она служила для сбора перебрасываемых войск. Я не знаю, зачем понадобилось делать столь непростой путь к портальному чертогу. Возможно, когда-то в этом имелся смысл.

Была центральная башня больше двух крайних, от стены до стены метров сто, не меньше. Во всяком случае, здесь можно развернуть полноценный строй. К тому же пол не был горизонтальным: от центра он спускался под углом по направлению к крайним башням.

Именно здесь Стоуну удалось организовать своих бегущих бойцов, придать им хоть какую-то видимость войска. Опять выдвинулись вперед щитоносцы, перегородив башню от стены до стены. Иллюминатов ждала гребенка копий и решимость в глазах врагов. Снорри выругался. Уже ясно, насколько превосходят его воинов в численности люди, напавшие на Северный домен. Но самым плохим было то, что враги появились и в тылу. Часть людей пришлось отрядить для охраны портала и зачистки этажей Портальной башни вплоть до разрушенной лестницы. Теперь иллюминаты могли рассчитывать только на строй глубиной в два ряда, в то время как противников сложно даже сосчитать. К тому же Стоун построил своих людей, не доходя до того места, где было ребро угла, под которым изгибался пол. Теперь плутонцы могли давить сверху всей массой.

— Мы — стена! — дружно выкрикнули щитоносцы свой клич, делая шаг вперед.

— А мы — таран, — сквозь зубы процедил Снорри. — Любомир! Вновь ваш черед.

Славяне выступили вперед редкой цепью. Плутонцы попятились. Они уже успели оценить, насколько опасны эти светловолосые воины.

— Все дружно, — тихо сказал Любомир.

Славяне сделали шаг вперед, левый меч каждого завертелся колесом, а потом правый снизу вверх рубанул воздух. Громкий крик на выдохе: «Ха!» — слился с треском. Перед строем плутонцев на миг взметнулась вверх стена, ломая древки копий. Примитивные чары, но сильные своей неожиданностью и тем, что славяне умудрились объединить свои силы. Наверно, специально тренировались. И тут же строй викингов сорвался в атаку.

— Один!!! — пронесся клич, заметался в узком пространстве.

Не сбавляя шага, лишь на миг разомкнув щиты, воины Снорри буквально втянули в свой строй людей Любомира. А потом щиты ударили о щиты, засверкали топоры и мечи. Плутонцы попятились. Стоун теперь не лез вперед, ободрял своих бойцов, держась в задних рядах. Арбалеты наконец умолкли. Сейчас, когда враги буквально дышали в лицо друг другу, разделенные лишь щитами, сжатые со всех сторон в давке пехотного строя, стрелять рискнул бы лишь настоящий мастер.

Как и следовало ожидать, плутонцы не выдержали первого удара. Тонкий, тщательно наносимый на них слой дисциплины разом отшелушился, стоило им столкнуться с настоящими профессионалами. Каждый вдруг вспомнил, что он — одиночка, что все, чему они учились большую часть жизни, — это выживать индивидуально. Не все успели бросить обломки копий и выхватить оружие ближнего боя. Такие пали первыми. Может быть, умудрись первые ряды удержать стену щитов — спаслись бы все. Но кто-то попятился назад, кто-то, наоборот, полез на врага, некоторые застыли, ошеломленные. Так или иначе, в ровных рядах возникли бреши, и викинги Снорри наступали, мастерски этим пользуясь. Если твой сосед по строю побежал, значит, твой бок открыт. Если ты повернешься так, чтобы его прикрыть, то оставишь беззащитным соседа с другой стороны. Если же ты вырвался вперед один, то тебя будут бить с двух сторон, и спасение одно — вовремя отступить и сомкнуть щиты. Вот только даже те, кто это понял, ничего сделать не смогли, потому что теснили их те, кто знал все слабые и сильные стороны сомкнутого строя. Если им предоставляли одну возможность, вторая была уже не нужна.

Первые два ряда иллюминаты просто смели. Горстка воинов Северного домена привычно влилась в их ряды. Как-никак все здесь были свои, учились вместе. В центре шли Скальдфинн и Снорри, и строй иллюминатов сам по себе приобрел форму клина, а эти двое служили острием. Они словно соревновались, дядя и племянник. И на лицах обоих — улыбки, больше похожие на звериные оскалы. Только их шлемы были без бармиц. Остальные надвигались столь же пугающе безликой ордой, как и сами плутонцы в своих полумасках, капюшонах, одинаковых одеждах.

Я понимал ту невыразимую легкость, которая охватила Скальдфинна. Столько лет он нес на себе груз вины за то, что когда-то не поддержал племянника. И сейчас, когда понял, что тот не держит на него зла, казалось, обрел крылья.

— Грешник, помогай! — закричал Стоун.

Его ошеломленные бойцы откатились назад, но из их рядов выступили люди в белых одеждах. Сам Стоун шагнул навстречу Скальдфинну.

— Закончим наш спор! — закричал ярл, обрушивая на него топор. Стоун спокойно принял удар на щит и тут же ответил. Все фехтовальные ухищрения, и так почти бесполезные, когда в руках у тебя такое тяжелое оружие, были отброшены. Противники просто крестили друг друга страшными по силе ударами.

Один из белых поймал на свой шест топор Снорри. Я ждал, что дерево брызнет щепками, но шест выдержал, и человек в белом, уводя оружие Снорри в сторону, вдруг ударил того по больной ноге, попав как раз под колено. Предводитель иллюминатов упал на колено, успев прикрыть голову щитом. Двое его воинов устремились на помощь своему конунгу. Белый попятился, его шест замелькал с невообразимой скоростью, и оба викинга оказались остановлены. Я обратил внимание, что и остальные бойцы в белых одеждах вооружены подобным оружием. Но, видно, не из обычного дерева их дреколье.

Редкая цепочка этих странных людей сделала то, чего не смогли бойцы Стоуна, — остановила иллюминатов. В них чувствовалось что-то, выделявшее белых из общей массы. Не в цвете одежды было дело — в какой-то внутренней силе, в какой-то убежденности, которая иногда заменяет и выучку, и опыт.

Но почему, почему их не вооружили настоящим оружием? Будь в руках у белых мечи, сейчас некоторые викинги уже обагрили бы камни пола своей кровью. А белые лишь сдерживали их, мягко сдерживали. А за их, спинами плутонцы вновь сбивались в строй, готовясь усилить натиск.

Так уж получилось, что самый жаркий бой был между Скальдфинном и Стоуном. Вооружены они были почти одинаково, оба могли похвастаться силой, большей, чем у обычных высших, и на сей раз каменный человечек не вмешивался — просто сидел на плече у своего хозяина. Возможно, поэтому Скальдфинн медленно, но верно теснил противника. Может быть, он поверил, что теперь поединок будет честным, а может, в прошлый раз выжив, считал, что сумеет справиться с вмешательством каменного человечка. А Стоун просто усыплял его бдительность. Даже я не сразу понял, что произошло. Просто однорукий пропустил удар. Просто топор обрушился на его плечо и, не дойдя до плоти, завяз в каменной ловушке. Готовый к этому Стоун ударил ярла по руке. Скальдфинн отшатнулся назад, кровь брызнула из обрубка.

— Теперь мы на равных, — криво усмехнулся Стоун.