– Ты бы видел свои глаза, когда клон пришел в себя! Ты был по-настоящему счастлив. Я чуть не умерла с горя, но ты этого не заметил – все твое внимание было приковано к пробуждающейся от сна Элли… – прервала мои размышления девушка. – Знаешь, что меня заставило решиться на отъезд? То, что в самом обычном суккубе, ничуть не похожем на твою хозяйку, ты видел ее только потому, что вложил в него ее память. И тебе было наплевать на рост, вес, цвет глаз и все то, что обычно называют человеком. Мне кажется, что если бы ее душу можно было бы вложить в этого медвежонка, то ты был бы счастлив не меньше… И я поняла, что никогда не смогу занять ее место в твоем сердце… Понимаешь? Ты – настоящий… И я ей завидую… Знаешь, не надо никуда лететь. Высади меня где-нибудь тут… Я вызову такси… Не могу больше, понимаешь?

– Прости…

Флаер с Лией давно скрылся за облаками, а я все слышал последнее слово, сказанное ею перед посадкой в машину, и… не мог понять, что делать дальше.

«Жить!» – сказала бы Элли. Наверное.

– Ради чего? – ответил бы я. Если бы было кому отвечать…

Посадив на колено мягкого, тихонечко рычащего зверя, я вдруг понял, что не смогу бросить начатое и сбежать куда-то к черту на рога так, как это сделала Лия. И не потому, что меня держало какое-то там чувство долга. Причина была гораздо более прозаической: не занимаясь чем-нибудь таким, что бы убивало мое время напрочь, я рисковал просто сойти с ума от горя. И поэтому решение проблемы с системой, выстроенной клонами, оказывалось лучшим средством для того, чтобы отвлечься. В принципе вставшую передо мной после возвращения на Солисс задачу я уже практически решил: структура зомби, живучая до безобразия, уже начала пожирать саму себя. Правда, для того чтобы додуматься до алгоритма решения этой задачи, мне пришлось убить кучу времени и сил. Тяжелее всего было в первые дни: даже имея все коды возможности Бренды Джоуи – а в ее блоках памяти, сломанной Лией, было ой как много чего полезного, – мне было трудно перенацелить набравшую ход машину. Она оказалась чудовищно инертной и продолжала подминать под себя людей без всякого дополнительного контроля со стороны. Жалкие потуги уяснивших опасность силовых структур что-либо предпринять гасились теми из них, кто оказался подвергнут процедуре реимплантации, и в скором будущем Лига грозила превратиться в одно послушное воле пастуха стадо. Пришлось придумать, на что менять управляющие императивы и откуда начинать процесс разрушения системы.

Сеть клиник «Гиппократ-М» оказалась тем самым рычагом, с помощью которого я решил перевернуть мир обратно. Небольшая часть средств со счетов Бренды Джоуи позволила мне за бесценок скупить практически весь объем имеющихся на складах компании «Беолли» коммов, а потом и сами разорившиеся предприятия. Целую неделю специалисты корпорации «Найтвинд» перенастраивали имеющиеся на моих заводах производственные линии так, чтобы вместо производства новых «Митсу» перемаркировывать «Эль-Бео». Неожиданное пожелание нового «хозяина», которым благодаря имевшимся у Бренды Джоуи акциям стал я, нашло полную поддержку у совета директоров. Идея сэкономить на производстве, заменяя лишь пару маркированных блоков и продавая комм под своей торговой маркой, показалась им очень даже остроумной. Ведь деньги считать они умели и делали это даже лучше меня. А вот то, что блок КТН-312-ЛЗЕ почему-то меняться не стал, большинству из них было до фонаря – все те люди, которые могли мне помешать, прошли процедуру реимплантации на «Митсу-Элит-ЗоВ» заранее.

В принципе меня мало беспокоила скорость очищения общества от людей с ущербными коммами: для того чтобы зомбировать хоть кого-то, надо было обладать весьма специфическими способностями, а вероятность случайного программирования была близка к нулю. Но желание отделаться от проблемы раз и навсегда заставило меня напрячь мозги. Дня за три до отлета Лии я пришел к определенному компромиссу – для того чтобы процесс стал необратим, достаточно было имплантировать нормальные коммы всем силовикам и тем, кто составлял костяк структуры, построенной Джоуи, а насчет остальных – не задуряться.

С СВБ, полицией и правительством оказалось довольно просто – когда компания «Найтвинд» объявила о выходе нового программного дополнения «для гарантированной защиты от еще более опасного вируса» и начала беспрецедентную акцию по «подстройке» имеющихся у населения коммов «совершенно бесплатно», первыми в клиники двинулись силовики. В приказном порядке. И конвейер, почти вставший после жуткого кризиса с вирусом «Кошелек или жизнь», вновь потянулся в клиники. Так что в принципе про эту проблему можно было бы и забыть. Но… ничего другого, что могло бы отвлекать меня от воспоминаний, я пока не нашел…

– Что это я так замерз? Ты не знаешь, малыш? – почувствовав, что озяб, буркнул я и, оглянувшись, чертыхнулся – дверь флаера, замершего на заснеженном склоне, закрыть никто не догадался, и работающий на полную мощность климат-контроль перестал справляться с вымораживающим салон ветром.

– Ладно, сделанного – не вернешь… Думаю, Лия уже не вернется… Полетели, что ли, домой?

Запрос на соединение пришел на сервер дома за два часа до Нового года. Я был пьян. Практически в стельку. Сидя перед большим голоэкраном в гостиной, я смотрел, как Элли ест блинчики с медом, и плакал. Все, что будет дальше, я помнил и без записей камер, но сил оторваться от просмотра у меня не было.

– Мне чертовски вкусно, и наплевать, как я выгляжу! – запивая последний блин чаем, бурчала на голограмме Элли. – Все равно, кроме тебя, никто этого не видит… А что мы будем делать сегодня?

– А что бы тебе хотелось? – спросил ее я. Вместе со мной, который был там, в записи.

– Гонять на скутере… не хочу… Потом морда красная от перегрузок и дурацкие круги под глазами… Плавать? Не хочу… Петь или танцевать – тоже… Пикник? Объелась… Хватит… Онлайн-игры? Тоже неохота… Не знаю даже…

– Плевать на перегрузки… пусть красная… пусть синяя… лишь бы ты была рядом… – всхлипнул я и попробовал отключить некстати раздавшийся сигнал о прибытии голофайла. – Кому там не живется спокойно, а? Нашли время, мать вашу… Не буду смотреть, и все… Некогда мне, ясно?

Однако сигнал не унимался – судя по всему, степень приоритета, присвоенного сообщению, не предусматривала никакой отсрочки доставки, и я, разозлившись, скинул его на голопроектор в углу. Предварительно убавив его звук до минимума. А сам уставился на большой экран…

– Ой, медведь падает! – вскрикнул я в голограмме, и растерянная Элли подхватила падавшего зверя над самым полом.

– Ну что же ты так неаккуратно? – горько спросил я и повернулся к лежащей рядом игрушке, чтобы привычно потрепать его по загривку. И онемел: с маленького экрана на меня грустно смотрела Элли и… плакала!

Упав на пол, я рванулся к проектору, забыв, что громкость звука регулируется программно. И изо всех сил ткнул в сенсор, чуть не сломав себе палец.

– …ничто по сравнению с клонами. Что я против суккуба? Обычная серая мышка. И я, как бы ни старалась, никогда не смогу сравниться с любой из ваших… не могу подобрать…