Сеченов, лично выезжавший на место, где обнаружили первые два трупа, после третьего перестал появляться даже в лабораториях – по мнению аналитиков, это было небезопасно: исключить вероятность появления разного рода «сюрпризов» в телах уничтоженных Рейгом клонов не мог никто. Глядя, как дергается генерал, Лоуренс тихо злорадствовал – человек, мнящий себя одним из самых влиятельных людей Лиги, откровенно трусил! Увеличение личной охраны, перелеты в одном из трех-четырех абсолютно идентичных бронированных командно-штабных «Носорогах» по маршрутам, генерируемым специальным расчетным блоком, параноидальные меры безопасности, осложняющие и без того не особенно комфортное существование Сеченова, со стороны смотрелись довольно жалко.

Как ни странно, в этом противостоянии Лоуренс чувствовал себя не на стороне закона – каждое новое убийство, совершенное Рейгом, казалось логичным и правильным, несмотря на то, что являлось преступлением. Осматривая место, где озверевший от гибели своей хозяйки клон оставлял очередное тело, майор старался быть не особенно внимательным: найти зацепку, с помощью которой можно было бы выйти на Рейга, ему не хотелось абсолютно. И такое его отношение к делу не могло остаться незамеченным.

…Лицо генерала, возникшее в сфере, выглядело, мягко говоря, неважно. Потухший взгляд, намечающиеся круги под глазами и легкое подергивание одного глаза оставляли ощущение, что этот, некогда такой уверенный в себе мужчина пропустил как минимум несколько процедур омоложения.

– Майор! Как мне кажется, наше сотрудничество себя изжило! – устало пробормотал Сеченов, глядя куда-то в сторону. – Ты перестал работать. И это мне не нравится. Поэтому… – Видимо, потеряв мысль, он оторвался от того, что делал параллельно, с ненавистью посмотрел на Гирда и рявкнул: – Поэтому я решил, что ты мне больше не нужен.

– Я готов вернуться к прежнему месту службы, генерал! – обрадованно ответил Лоуренс.

– Да? Что ж… Так тому и быть… Не буду тебя благодарить – не за что. Свяжись с капитаном Наджибом и явись туда, куда он скажет: режим обеспечения секретности еще никто не отменял.

– Блок на моем комме никуда не делся, генерал! – скривился Лоуренс. – Можете не проверять…

– Это решать не тебе. У тебя сорок минут, чтобы выполнить приказ. Вопросы?

– Никак нет, генерал!

– Вот и отлично. Прощай!

– Что, все так плохо? – не смог удержаться от издевки Лоуренс и тут же пожалел о своей несдержанности.

– Скоро поймешь… – Перед тем как Сеченов прервал связь, в его глазах полыхнуло такое бешенство, что Гирду стало не по себе.

…Порадоваться тому, что генерал не дал идентификатора комма капитана Наджиба, Лоуренсу не удалось – через пару минут после окончания разговора с начальством в его кабинете возникли два здоровенных лба в форме без каких-либо знаков различий и, не утруждая себя объяснениями, кивнули в сторону выхода. Сопротивляться смысла не было, и слегка напрягшийся майор, растерянно окинув взглядом помещение, последнее время являвшееся его домом, покорно вышел в коридор.

Короткий перелет на «Носороге» с отключенными внешними экранами успокоения не принес – ощущение того, что впереди его ждет что-то нехорошее, все усиливалось и усиливалось. Поэтому к моменту, когда флаер пошел на снижение, Лоуренса ощутимо трясло от страха. Несмотря на то что комм исправно старался поддерживать его состояние в норме…

– Устраивайтесь поудобнее! – Капитан Наджиб выглядел так, будто собрался в дорогой ресторан: отличный вечерний костюм, идеальная прическа, довольная улыбка.

Посмотрев на кресло, стоящее перед выключенным голоэкраном, Лоуренс не стал кочевряжиться, а молча втиснул порядком располневшую задницу между подлокотниками и с трудом дождался момента, когда сиденье трансформируется под особенности его фигуры.

– Посмотрите на экран и расслабьтесь… – Голос врача, раздавшийся из-за спины, был профессионально вежлив. – Сейчас мы начнем проходить процедуру коррекции памяти.

– Секундочку! – взвыл Лоуренс и тут же понял, что опоздал: его конечности оказались намертво зафиксированы включившимся в рабочий режим креслом.

– Что такое? – удивился появившийся перед ним капитан. – Вам что-то не нравится?

– Да! Режим секретности может подразумевать коррекцию информации на комме, и я готов пойти на это добровольно. Но влезать в мой мозг не позволю!

– Интересно, как? – ухмыльнулся Наджиб. – Выйти в Сеть вы не сможете – здесь все заэкранировано. Встать и разбросать нас – тоже навряд ли. Протестовать ПОСЛЕ процедуры? А вы уверены, что вспомните что-нибудь?

– Это противозаконно! – Лоуренс почувствовал, что в его голосе проскальзывают панические нотки.

– Угу! Я в курсе… Но, как говорит генерал Сеченов, если нельзя, но очень хочется, то НАДО. Не дергайтесь, майор! У вас был шанс остаться с нами. Вы им не воспользовались. Таким образом, сделали выбор сами. Кстати, коррекция памяти – не совсем правильное название для процедуры, которая нами разработана. Правильнее сказать – замена личности. Знаете, в далеком прошлом многие писатели мечтали прожить две жизни. Так вот – у вас появился реальный шанс на то, что когда-то считалось фантастикой! Вы станете другим! То, что вы считаете своей личностью, исчезнет, а на ее месте возникнет новая. Не надо так на меня смотреть! Лучше задумайтесь – вот вы сейчас похожи на откормленного кабанчика, что в наше время, согласитесь, нонсенс. О чем это говорит? О том, что у вас слабая воля или смещены определяющие личность понятия. Мы это исправим! Вы – новый – будете намного внимательнее к себе. Правда, ваша гениальность, о которой столько писали в Сети, пропадет. Увы, мы не научились создавать псевдоличности такого масштаба. Пока у нас получается обычный законопослушный гражданин, что тоже неплохо, правда?

– Вы сошли с ума! – холодея от ужаса, пробормотал Лоуренс.

– Разве? Это просто технология. Немножечко устаревшая, даже, можно сказать, запрещенная… Но хочется-то очень! А значит… надо!

– Соедините меня с генералом! – стараясь сдерживаться, чтобы не закричать, по слогам произнес Гирд.

– Он занят. И приносит свои извинения за то, что не может ответить на столь эмоциональный звонок… – Голос одного из двух охранников, раздавшийся откуда-то из-за спинки кресла, перечеркнул последнюю надежду на спасение. – Он сказал, что с удовольствием просмотрит вашу беседу потом. Когда будет время.

– Ясно… – Перестав дергаться, Лоуренс повернулся к голоэкрану и усмехнулся: – Ладно, меня вы перекроите… Но ведь это не прикроет вашу задницу от Рейга? Он уже неподалеку, генерал! И вряд ли простит вам смерть Элли Беолли. Жалко, что я не смогу порадоваться торжеству справедливости, узнав, что он до вас добрался… А как обидно будет вам? Такой жирный кусок и… пролетит мимо… Это я о Власти…

– Ты это кому? – В голосе охранника было столько непонимания, что Гирд неожиданно для себя усмехнулся.

– Тому, кто будет смотреть на это шоу, идиот. Ладно, капитан, можете начинать. Я сказал все, что хотел.