Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Позволь мне узнать, храбрый Ташмет, что самирский отряд ищет на хоннитской земле? С какой целью послал тебя ваш повелитель? – язвительно спросил царевич.
– Что ж, я отвечу, сиятельный царевич, мы следуем по торговому пути в сторону Кареша. Любой человек может здесь пройти, если не замышляет недоброе.
Самирский сотник держался с достоинством.
– А откуда мне знать, Ташмет, что вы ничего не замышляете? – снова задал вопрос Энмер.
– Я прошу тебя поверить моему слову, сиятельный царевич, – спокойно ответил Ташмет.
– А я думаю, сотник, что намерения ваши отнюдь не мирные, хотя охотно верю тому, что вы не планируете воевать на нашей земле. Но знай, я не позволю тебе пройти через Врата! – конь под царевичем беспокойно переминался, улавливая волнение хозяина.
– Это отчего же, господин? У нас есть приказ и мы выполним его, но если ты того желаешь, то я могу еще раз тебе поклясться, что мы никого не тронем на вашей территории.
– Я не позволю тебе пройти к Вратам! – еще раз сказал царевич. – Я приказываю тебе возвращаться в Самир, воин!
Мужчина ухмыльнулся, а в строю его воинов послышались смешки.
– И что же ты сделаешь нам, господин? – уточнил Ташмет.
– У меня здесь полная сотня воинов, а вас не больше пятидесяти. В последний раз предлагаю вам повернуть домой или погоню назад силой!
– Ребята, – довольно громко обратился к своим подчиненным Ташмет. – Юный царевич полагает, что у него хватит силенок прогнать нас!
Воины развеселились, но оружия не опустили. Сотник вновь повернулся к высокородному собеседнику.
– Благородный Энмер, твой юный возраст извиняет тебя. Ты пытаешься выглядеть грозным, но мои полсотни вполне стоят целой хоннитской, – произнес он. – Если желаешь, то мы отправим гонца в Хонт и попросим права на проход у владыки Кумиш-Шебеша. Уверен, он пропустит нас.
Энмера просто взбесило отношение к нему как к ребенку, а предложение направить гонца к отцу лишило его обычной рассудительности. Он развернул коня и подъехал к своему сотнику.
– Анут, покажите этим ничтожествам, чего стоят хоннитские воины! А этого наглеца привести ко мне! Я заставлю его ответить за свои слова! – Энмер ударил пятками бока коня и умчался прочь, предоставляя действовать своим воинам. Лезть в битву он не хотел, зная, что не слишком хорош в бою.
Бой получился не очень коротким и отнюдь не столь победоносным, как ожидал царевич. Самирийцы, ощетинившись копьями из-за щитов, не давали на себя напасть. Они медленно и неостановимо продвигались к горам, не неся потерь. А вот в сотне царевича прибавилось раненых. Энмер был в ярости! Ранее не свойственный молодому человеку гнев, пожирал изнутри. Любитель мудрости и красивых слов, царевич и сам замечал, какие перемены совершила с ним ущемленная гордость. Страх потерять то светлое будущее, что в один миг посулили Боги и владыка Кареша, терзал его израненную душу ежечасно. Страх и обида взрастили в нем своего монстра. Наверное, нежная Юилиммин не узнала бы в нем прежнего тихого и задумчивого юношу, что часами мог развлекать ее рассказами о звездах и дальних краях. Не узнала бы и не узнает! Нужно только покончить со вконец зарвавшимся самирийским наглецом! Растоптать, заставить на себе почувствовать, каково это – быть слабее!
От ворот врага оттереть удалось, но проклятые самириты жались к горам и, оказавшись у ближайших каменных отрогов, мгновенно сменили тактику боя. Передние ряды все еще прикрывались копьями, а задние нырнули за скалы. Теперь в хоннитов полетели стрелы, и им пришлось отступить.
– Ничего, – пытался оправдать свою неудачу сотник Анут, – мы запрем их в этом ущелье и они сдохнут там от голода.
Энмер хмыкнул. Он был очень зол от собственного бессилия, но пытался не показывать вида.
– Ты уверен в этом? Смотри, под покровом ночи они проберутся через твоих часовых и вырежут нас во сне! Мне кажется, проще самим войти в ущелье Врат и запереть их. Тогда этим наглецам ничего другого не останется, кроме как повернуть назад. Но и этого мы им не позволим!
– Вы думаете, что царевич Асмаррах все еще в Кареше? – уточнил Анут.
– Уверен! – отрезал Энмер. – Он не проходил здесь. А этот отряд – его подкрепление. Уверен, если он в ближайшие дни не дождется их за Вратами, то отправится сюда сам. Здесь мы его и достанем!
– Через хребет напрямую самирский отряд не пойдет. Там горцы и обрывы, – произнес Анут. – Но заходить в ущелье и нам опасно. Там так узко, что мы потеряем численное преимущество. Если царевич Асмаррах хоть вполовину так хорош, как о нем говорят, то ему и десятка воинов хватит, чтобы вырезать нас всех.
Энмер, кипя от ярости, топнул ногой.
– Асмаррах, Асмаррах! – бросил он зло. – Как же он искусен в бою! Все враги трепещут от его имени! Как же он меня достал! Что же я, мальчишка, смогу сделать ему? Только вот если я ничего не смогу, он отберет у меня все! Все, слышишь? Но я не позволю!
Сотник изумленно слушал юного царевича. Он выполнял его приказы лишь потому, что Мандару-Кумиш лично приказал ему во всем помогать своему младшему брату. Анут до последнего даже не подозревал, с кем им предстоит иметь дело. Узнав, что противником будет не кто иной, а неистовый Асмаррах, он решил, во что бы это ни стало удержать юного господина от необдуманных шагов. Самирский наследник славился своими смелыми и порой даже безумными решениями, но пока из всех битв выходил живым и с победой. А за плечами, несмотря на юные года, было три крупных кампании – Асармериб постоянно с кем-нибудь воевал. Одно то, что юный Энмер успел нажить себе столь могучего врага, не вселяло в сотника оптимизма.
– Мой господин! – осторожно начал Анут, пока раскричавшийся царевич пытался взять себя в руки. – Почему этот самириец отберет у вас все? Это очень опасно – связываться с такими как он.
– Не знаю, поймешь ли ты, – тихо отозвался Энмер. Его щеки еще пылали, но истеричных нот в голосе уже не было. – Этот человек унизил меня. Он хочет отобрать мою женщину, я в этом уверен! Слышал ли ты про
