Петровским же сельцо именовалось по принадлежности в Новое время Высоко-Петровскому монастырю. Чтобы понять, которому Петру обязан Путевой дворец своим названием, нужно переместиться в город, на Петровку – улицу с именем того же происхождения.

Высоко-Петровский монастырь основан в XIV веке в память (либо еще при жизни) святителя Петра, митрополита Киевского, перешедшего при Калите из кафедрального Владимира в Москву. Предание гласит, что монастырь стоит на месте древнего села Высокого. Церковное предание, запечатленное в житийных клеймах на иконах святителя Петра, рассказывает, как над этим местом Ивану Калите привиделась гора под шапкой снега. Снег истаял раньше, чем гора. Видение истолковал Ивану святитель Петр, сравнив себя со снегом, а его с горой, в том смысле, что уйдет из жизни прежде князя.

Высоко-Петровский монастырь.

Фото из Альбомов Найденова. 1880-е

Тысячью годами раньше, августовской ночью 352 года, римскому вельможе Иоанну и святому папе Ливерию одновременно явилась Божия Матерь с повелением поставить церковь там, где утром ляжет снег. Снег выпал на вершине Эсквилинского холма, знаком которого и стала церковь Богоматери в Снегах, больше известная как Санта Мария Маджоре.

Дионисий. Видение снежной вершины Ивану Калите. Клеймо иконы «Митрополит Петр с житием» из Успенского собора. Начало XVI века

По силе аналогии, восточный склон Страстного холма, обособляемый названием Высокое, становится московским Эсквилином, а Высоко-Петровский монастырь – его Снегами.

Мирная смерть Петра митрополита, собственноручно приготовившего в основании Успенского собора место своего упокоения, есть христианская строительная жертва в основание Москвы. Святитель Петр стал ангелом столицы. Петру вверялись москвичи на Куликовом поле. Москва, как бы сказали в старину, есть дом Пречистой Богородицы (по посвящению Успенского собора) и святителя Петра.

Мощи Петра-митрополита упокоились в приделе Поклонения веригам апостола Петра. Апостол Петр – ангел московского святителя. Предполагают, что и Петровский монастырь, до подтверждения канонизации святителя Петра Константинопольским патриархатом, был Петропавловским.

Итак, Петровский подъездной дворец празднует втайне имя Петра митрополита.

И въяве, как место коронационных приготовлений императоров, храмоподобный Петровский замок был своеобразным предварением Успенского собора, в котором коронации происходили. Во дворце хранились иконы, подносившиеся государям при венчании на царство.

В дни последней коронации перед дворцом, на противолежащем Ходынском поле, случилась давка – катастрофа, сделавшая имя поля нарицательным. Поистине, Петровский замок – свидетель падшей славы.

Архитектор Петровского дворца Матвей Казаков одновременно строил дом в демидовском имении Петровское-Князищево, теперь известном как Алабино. Это Петровское также обязано своим названием Петру-митрополиту, храм в его имя сохранился рядом с домом. Но и дом храмоподобен: кубический объем с восемью залами вокруг девятого, подкупольного зала. Таков же принцип плана Петровского дворца.

Петровское-Князищево (Алабино).

Главный дом. Старое фото

В Алабине прочнеет интуиция, что Казаков внутренне связан с именем и темой митрополита Петра. Быть может, тайна Казакова, успеха его гения – в близкостоянии ко гробу святителя Петра, краеугольному камню Третьего Рима.

В годы, когда Третий Рим сознал себя, придворный зодчий итальянец Алевиз по-своему решил тему московского и римского Петра: новый, доныне сохранившийся собор Петра Митрополита Высоко-Петровского монастыря был выстроен по типу ренессансных восьмилепестковых храмов. Алевизовский собор заложен в 1514 году, когда Рафаэль сменил умершего Браманте на постройке римского собора Святого Петра.

Н.Я. Тамонькин.

Высоко-Петровский монастырь. Собор Петра Митрополита.

1947. Храм показан в переделке конца XVII века

Как Высоко-Петровский храм, Петровский подъездной дворец есть Рим в Москве, Первый Рим в Третьем.

Только не через голову Второго.

В Подъездном дворце Второй Рим явлен плоским куполом и обстоящими центральный корпус башнями, то есть во образе константинопольской Софии.

Эта интуиция принадлежит Марии Нащокиной. Интуиция по жанру не гипотеза. Она не знает писем или слов Екатерины, Казакова и Потемкина о выборе прообраза Петровского дворца, однако зрительно и внутренне точна.

Дворец, как продолжает размышлять Нащокина, – буквально дом Софии, по первому имени императрицы Екатерины.

Память побед над турками, дворец подобно некоему храму запечатывает сочленение старой России с Новороссией.

М.Ф. Казаков. Вид строящегося Петровского дворца с парадного двора. 1770-е

Петровский дворец. Фото конца XIX века

Дворец не храм, но ведь и над Айя-Софией нет креста. Зовущий свои башни минаретами, Петровский подъездной дворец иносказует цареградскую Софию как плененную. И если между нею и дворцом много необщего, то ведь московский архитектор мог судить о ней по отражениям, тем более условным, чем древнейшим.

Подъездной дворец указывает путь Империи и цель, награду этого пути – освобожденную Софию.

Царь Петр отверг и этот путь, и эту цель, свернув в балтийскую распутицу с целью Четвертого, немыслимого Рима. Вот почему и тени императора Петра нет во дворце на Петербургском тракте.