– В чем секрет? – спросила Вик.

– Показываю, – сказала женщина.

Она взяла ложку и бросила капустный салат на один из сэндвичей, затем поместила сверху кусок ветчины. Возведя купол из «Доритос» над капустным салатом, она выжала туда дижонскую горчицу, помаслила хлеб и сложила все компоненты вместе.

– Масло – это важная часть.

– Действует, как клей, верно?

– Да. Копы по своей природе притягиваются холестерином как магнитом.

– Я думала, что ФБР занимается похищениями только в тех случаях, когда ребенка перевозят через границы штатов, – сказала Вик.

Женщина с вьющими волосами нахмурилась, затем взглянула на ламинированную карточку, прикрепленную к нагрудному карману ее плаща. Та гласила:

Чуть ниже размещалась хмурая фотография ее лица.

– Официально мы этим еще не занимаемся, – ответила Хаттер. – Но вы находитесь в сорока минутах от границ трех штатов и менее чем в двух часах от Канады. Те, кто на вас напал, забрали вашего сын почти…

– Те, кто на меня напал? – переспросила Вик.

Она почувствовала жар на щеках.

– Почему люди все время говорят о тех, кто напал на меня, как будто мы о них ничего не знаем? Это бесит меня. Я стала жертвой Чарли Мэнкса! Он и еще один мужчина увезли моего сына.

– Чарльз Мэнкс мертв, мисс Макквин. Он умер в мае.

– Предъявите тело!

Это заставило Хаттер на минуту замолчать. Поджав губы, она тихо сказала:

– У нас имеется сертификат смерти и его фотография в морге. Мэнкса вскрывали. Разрубили ему грудь. Коронер вытащил и взвесил его сердце. Короче, это убедительные причины верить, что он не нападал на вас.

– А у меня полдюжины причин не сомневаться, что он сделал это, – вскричала Вик. – Они тут – на моей спине. Вы хотите, чтобы я сняла рубашку и показала вам свои синяки? Каждый второй коп, который прибыл сюда, прекрасно рассмотрел их на моем теле.

Хаттер молча смотрела на нее. В ее взгляде читалось простое любопытство маленького ребенка. Вик потрясло, что ее так пристально рассматривают. Только нескольким взрослым людям позволялось смотреть на нее подобным образом.

Наконец Хаттер перевела взгляд на кухонный стол.

– Вы присядете рядом?

Не ожидая ответ, она подняла кожаную сумку, которую принесла с собой, и устроилась за кухонным столом. Психолог из ФБР посмотрела на Вик, ожидая, что та сядет рядом.

Вик взглянула на Шитру, словно спрашивала у нее совета. Она вспомнила, как та шептала ей свои утешения. Но полицейская-индианка хлопотала над сэндвичами.

Вик села.

Хаттер вытащила айпад из футляра, и зеленый экран засветился. Она снова выглядела студенткой, готовившей диссертацию о сестрах Бронте. Женщина провела пальцем по стеклу, пролистала несколько файлов и затем подняла голову.

– При последнем медицинском обследовании Чарли Мэнксу дали примерно восемьдесят пять лет.

– По-вашему, он слишком стар, чтобы совершать такие поступки? – спросила Вик.

– Я думаю, он уже мертв. Но расскажите мне, что случилось, и я попытаюсь изменить свою точку зрения.

Вик не стала говорить, что уже рассказывала эту историю три раза – от начала до конца. Все другие случаи не считались, потому что это был первый коп, заинтересовавшийся делом. Если копы вообще чем-то интересуются.

Вик сомневалась в этом. Чарли Мэнкс, как говорилось в досье, жил долгое время и обходился без задержаний, минуя сети закона, как серебристый дым. Детей, попавших в его машину, никто и никогда не видел снова.

Их сотни, – пришел ответ, безмолвный шепот мысли.

Вик рассказала свою историю – те части, которые она, по ее мнению, могла поведать чужому человеку. Она упустила сведения о Мэгги Ли. Она не упомянула, что ездила на мотоцикле по мосту воображения перед тем, как Мэнкс пытался прикончить ее. Она не обсуждала психотропную медитацию, которой больше не занималась.

Когда она рассказала о том, как Мэнкс бил ее молотом, Хаттер нахмурилась и попросила Вик подробно описать инструмент, клацая по клавишам кейборда на экране айпада. Хаттер вновь остановила Вик, когда та рассказала о том, что, поднявшись с земли, она порезала Мэнкса кулачковым ключом.

– Кулачковым что?

– Ключом, – сказала Вик. – «Триумф» изготовил их специально для своих мотоциклов. Это гаечный ключ типа отвертки. Я чинила мотоцикл и неосознанно сунула его в карман.

– Где он теперь?

– Не знаю. Он был в моей руке, когда я побежала. Наверное, я утопила его в озере.

– Это когда другой человек начал стрелять в вас? Расскажите мне об этом инциденте.

Она рассказала.

– Он выстрелил Мэнксу в лицо? – спросила Хаттер.

– Нет, не так. Он попал ему в ухо.

– Вик, я хочу, чтобы вы помогли мне представить это. Итак, пожилому мужчине – назовем его Чарли Мэнксом – во время медицинской проверки дали восемьдесят пять лет. Десять из них он провел в коме. Многим пациентам, проведшим в коме несколько лет, требуются месяцы реабилитации, прежде чем они снова смогут ходить. Вы говорите мне, что порезали его куличковым ключом…

– Кулачковым.

– После чего в него выстрелили. Но позже он сел за руль и уехал в неизвестном направлении.

Вик не могла сказать ей, что Мэнкс отличался от других людей. Она почувствовала это, когда он махал молотом, – по свернутой в спираль дикой силе, которая опровергала его возраст и тощее телосложение. Хаттер настаивала, что Мэнкс прошел вскрытие – что его сердце удалялось из тела. Вик не сомневалась в этом. Для человека, чье сердце изымалось и вставлялось обратно, большое отверстие в ухе не представляло опасности.

Подумав немного, она сказала:

– Возможно, машину вел другой парень. Вы хотите, чтобы я объяснила это? Не могу. Говорю только то, что случилось. К чему вы клоните? Мэнкс забрал моего двенадцатилетнего мальчика. Он собирается убить его, чтобы поквитаться со мной. Но мы по какой-то причине обсуждаем информацию ФБР. Почему?

Она посмотрела в лицо Хаттер – в ее спокойные холодные глаза – и все поняла.

– Господи! Вы не верите ни одному моему слову, верно?

Какое-то время Хаттер молчала. Когда она заговорила, у Вик было чувство, что она аккуратно подбирала слова.

– Я верю, что ваш мальчик пропал. И я верю, что вас сильно избили. У меня нет сомнений в том, что сейчас вы испытываете ад на земле. В остальном мой ум открыт для вопросов. Надеюсь, вы найдете это качество полезным и будете сотрудничать со мной. Мы обе хотим одного и того же – чтобы мальчику ничего не угрожало. Если бы это помогло, я уехала бы на его поиски. Но я не так нахожу плохих парней. Они попадают в тюрьму благодаря собранной мной информации и сортировке полезного материала. Фактически это почти не отличается от ваших книг о «Поисковом Движке».