принять как можно более расслабленный вид. — Не будешь же ты писать на меня заявления в АУЦ и требовать сообщить информацию обо всей недвижимости. Тебя примут за ненормальную, а ты дорожишь репутацией. Давай всё забудем. Я куплю тебе всё, что ты хочешь. Сниму лимит с банковской карты, как ты давно просила, могу пойти на показы мод. Просто оставь эту историю.

— Чтобы ты тратил внушительную часть зарплаты на какую-то подстилку, а не на меня? Нет, спасибо, ты и так мне купишь всё, что я захочу, — уверенно заявила Эсми: — А куда отправлять — спасибо, тут ты сам постарался.

— Что? — не понял я.

Эсмеральда же выразительно посмотрела на моё правое запястье, поднесла коммуникатор к лицу и, набирая текст, медленно проговорила:

— Спасибо за роскошную ночь, Яннушка. Смотри, какое потрясающее видео мы сняли. Целую своего жеребца. Отправить мужу.

В груди похолодело.

— Зачем ты мне это отправила? Мой коммуникатор наверняка в следственном отделе СБ, — сблефовал я, понятия не имея, где он находится на самом деле. Но если бы его изъял Фабрис, то он бы мне сказал, верно?

— Ну, если в следственном, тогда тебе вообще не о чем волноваться, — фыркнула жена. — Но что-то мне подсказывает, что коммуникатор тоже у этой загадочной Шейны.

На миг я представил, что почувствует моя хрупкая восточная принцесса, когда получит такое видео. Перед глазами помутнело, ярость хлестнула по резонаторам, я неосознанно потянулся к Эсми, но она внезапно схватила графин с тумбочки и выплеснула воду мне в лицо.

— Но-но, дорогой! — внезапно зло прошипела супруга. — Только попробуй меня коснуться ментально, я эту посудину расшибу о твои резонаторы. Останешься инвалидом до конца жизни! Понял?!

Сжав челюсти и не отводя взгляда, я медленно кивнул.

— Рано или поздно тебе придётся меня отсюда выпустить, Эсми. Ты пожалеешь, что затеяла всё это.

Цваргиня фыркнула:

— У тебя ещё два дня больничных, а затем три недели счастливого семейного отпуска, за это время остынешь. Все документы ты, разумеется, подписал отпечатком ладони, всё законно. О! Чуть не забыла! — С этими словами она достала из встроенного в стену шкафа плоскую вазу и частично запихнула её мне под бедро.

— Что это?

— Утка. Пока ведёшь себя плохо, в туалет будешь ходить только в неё.

— И ты будешь её выливать за мной? — Несмотря на паршивость ситуации, я не смог сдержать скептицизма. Эсми, прислуживающая мужу, — это что-то новенькое.

— Я? Нет, конечно. — Она брезгливо дёрнула плечом. — У тебя новая сиделка. Миттарка. Старовата, правда, глухонемая и плохо видит, но я предупредила, что муж у меня, к сожалению, буйный, пострадал на службе ужасно, и наручники — мера необходимости. Она, кстати, вот-вот придёт. Её зовут Мэнни, впрочем, она всё равно не услышит, даже если ты к ней обратишься. Наслаждайся, а я по делам.

С этими словами Эсмеральда вышла из спальни, а я почувствовал, как на меня разом накатили тошнота, головокружение и апатия. После того как Эсми посидела на мне, страшно хотелось вымыться, но ещё гаже я чувствовал себя из-за этого видео.

Какова вероятность, что Шейна его увидит? Поверит ли она, что Эсми для меня ничего не значит? Заговорит ли в принципе?

Перед мысленным взором встало её милое лицо, аккуратный носик и дымчато-голубые глаза, которые всегда смотрели на меня с восторгом. Вслед за образом Шейны в голове прозвучали слова Фабриса о её беременности. Очередная волна страха накрыла вместе с резонаторами. А если ей станет плохо от этого видео?

А если она выйдет здесь замуж за другого мужчину?..

А если выкидыш?..

Дверь скрипнула. В спальню, тяжело опираясь на трость, вошла преклонных лет женщина с синей кожей. Миттарка, как и сказала дорогая жена. Женщина взяла утку и, совершенно не смущаясь моей наготы (Эсми не позаботилась кинуть на меня одеяло), жестом показала, чтобы я поднял бёдра вверх. Я отрицательно качнул головой.

— Мэнни, пожалуйста, выпустите меня! — взмолился я на межгалактическом так громко, что не понять было невозможно.

Однако миттарка ещё раз попыталась впихнуть под меня проклятую вазу, а когда не получилось, просто накрыла одеялом и вышла вон.

Я застонал. Три недели. Надо подождать всего лишь три недели. Эсми не сможет меня вечно держать на привязи. В Службе Безопасности рано или поздно хватятся меня.

Да кого я обманываю?

Три недели — это вечность.

Глава 39. Голограмма

Шейна

Гостиная была усыпана всевозможными глиняными безделушками, но с того момента, как я узнала, что Янн ушёл из клиники, из рук всё валилось. Мои мысли метались, словно караван, попавший в песчаную бурю. Почему он ничего не сказал мне? Почему до сих не связался? Не передал хоть что-то через Фабриса или Даниэллу, если я его компрометирую и порчу репутацию? Как так?!

Неужели я больше ему не нужна?..

Янн был для меня источником силы, моим живительным оазисом, а без него я не знала, что делать и как быть. Кондиционер остужал воздух в помещении до комфортной температуры, но я медленно задыхалась. Внутри всё горело и болезненно саднило — куда больнее, чем если бы кожу безостановочно тёрли стеклянным песком.

Вернувшись в отель, я принялась водить щёткой по густой шерсти гиены. Преследователь, не любивший, когда его трогают, внезапно притих и лишь недовольно шевелил ушами, будто бы понимая, что сейчас мне жизненно необходимы эти монотонные движения щёткой. Гиена. Кусочек Террасоры. Кусочек той жизни, где я была счастлива с Янном.

На ужин я не пошла, а Даниэлла, удалившись на полчаса для переговоров по коммуникатору, сообщила, что эту ночь проведет со мной в номере. Я не возражала. Вечер прошёл в тишине. Точнее, Даня пыталась меня как-то развлечь и расшевелить, но её слова лишь эхом доносись сквозь ватный туман сосущей тревоги. Тревожные мысли крутились исключительно вокруг Янна.

А наутро я вновь взяла щётку и стала повторять монотонные действия, которые хоть сколько-то успокаивали.

— …и ты можешь любую деталь вылепить руками? — фоном журчала выспавшаяся и очень бодрая Даниэлла, рассматривая мои самодельные фигурки у высокого стенного шкафа.

Я пожала плечами, отвлекаясь от Преследователя. Тот с мученическим выражением на морде сверлил взглядом и пытался вызвать сострадание, однако не убегал и зубы не скалил. За последний месяц гиена набрала в весе, но иррационально — я перестала её бояться.

— Да, наверное, любую.