Пелам поднялся.

– Не в моих Ямах.

– Тогда спросите Османа. Он был бойцом, он поймет.

– Что поймет? Что такое месть? Я знаю, что такое месть, девчонка. Если хочешь отомстить, подлови его после боя и убей. Если смогла найти его тут, сможешь узнать и где он живет.

– Я не хочу убивать его в темном переулке. Пусть знает, кто за ним пришел. Пусть пожнет то, что посеял, и узнает страх!

– Понял, понял, ты хочешь убить его так, чтобы видели все, включая богов.

– Да. Вы не знаете, что он сделал.

– И что же он сделал?

– Не могу вам рассказать.

Пелам насмешливо хмыкнул. Чеда почувствовала, как загорелись уши.

– Ты тратишь мое время.

– Прошу вас! Может, вы…

– Хватит! – Пелам подобрал мешочек монет и швырнул в Чеду. Она увернулась, мешочек пролетел через кисею и глухо ударился о стену. – Забирай свои медяки и уходи. Увижу что ты тут шныряешь, велю тебя побить и в Хадду выкинуть, поняла? – Чеда стиснула зубы. Она все испортила. Так глупо… – Не слышу! Ты поняла?

– Да.

– Тогда выметайся!

Она подобрала деньги и вышла из Ям, чувствуя себя круглой дурой – дурой, которая еще и Эмре подвела. Но что теперь делать? Она не могла пойти домой и долго бродила по Шарахаю, пока ноги сами не привели ее в западные кварталы. Постепенно Чеда догадалась, почему ее занесло сюда, и побежала быстрее, быстрее, пока не добежала до гавани.

Глава 41

Богато украшенная четырехколесная арба везла Чеду по мощеному серпантину к дворцу Юсама. Полог арбы горел золотым в лучах заката. Экипаж тряхнуло, и Чеда схватилась за бортик здоровой левой рукой. К горлу подступила тошнота. Высоты Чеда не боялась, но дорожка была слишком узкой – так, каменная полочка, приделанная к Таурияту, – и на каждом повороте казалось, что арба вот-вот опрокинется.

Заидэ и Сумейя сидели напротив, обе в вышитых кремовых платьях. Чеда еще никогда не видела, чтобы Девы так одевались, и ей стало неприятно, будто они кого-то корчили из себя.

Они обе молчали с тех пор, как выехали из ворот Обители Дев, но молчание их различалось: Заидэ сидела, откинувшись на подушки, Сумейя – с прямой спиной, постоянно стреляя глазами по сторонам и теребя рукав. Заидэ дышала спокойно, Сумейя – как загнанный зверь. Заидэ любовалась пейзажами, Сумейя смотрела то в пол, то на Чеду, и казалось, что ее сейчас стошнит.

Чеду переодели не в ее старую одежду и кожаные сандалии, а в мягкие туфли, шелковое платье нежнейшего голубого цвета и головной убор, украшенный драгоценными камнями да золотыми монетами, будто везли к Юсаму как невесту. От одной мысли живот скрутило. Чеда почувствовала холод ножа, спрятанного на бедре.

Несколько раз она ловила на себе взгляд Сумейи и вспоминала о ее ночной угрозе: не откажешься от черной сабли – пострадает Эмре.

– Выглядишь так, будто это тебя на суд везут, – сказала Чеда, дождавшись нового взгляда.

К ее удивлению, Сумейя только нахмурилась, но ничего не сказала и больше к ней не оборачивалась.

Серпантин, нависший над городом, закончился кругом на самой вершине, перед роскошным дворцом. В центре стоял мраморный пьедестал, с него скалились два бронзовых леопарда. Воздух был свеж и прохладен, не то что в Шарахае. Арба остановилась, скрипнув рессорами, юный лакей немедленно отворил дверь, лакей постарше подбежал помочь Заидэ спуститься, но она только отмахнулась. Сумейя тоже сделала вид, что его здесь нет, но он так старался услужить, что Чеда, спускаясь, подала ему руку.

Стоило ступить на землю, как еще двое слуг открыли высокие двери дворца. Где-то глубоко внутри низко, долго ударил гонг.

Их встретил пожилой слуга, одетый в дорогой кафтан цвета слоновой кости с темными узорами и черный тюрбан. Он окинул Чеду внимательным взглядом, но почему-то не обыскал, лишь кивнул.

– Почту за честь, если проследуете за мной.

Чеда кивнула Заидэ на прощание и пошла за слугой в глубину дворца. Она знала, что дворцы велики, но даже представить не могла, насколько. Они прошли через зал с высокими мраморными колоннами и по широкой лестнице поднялись на четвертый этаж, в цветущий сад. Дорожки были так запутанны, что Чеда побоялась не найти путь обратно.

Чем глубже они заходили в сад, тем сильнее напряжение стискивало мышцы. Чеда вспомнила видение из колокольчиков Салии, маму, идущую по роскошно обставленным коридорам. Может, она шла сюда? Может, она зачала дочь с Зеленоглазым королем, и это он ее убил?

Одна мысль об этом разъяряла, но Чеда постаралась успокоиться. Прийти к Королю Юсаму с гневом в душе – значит подыграть. Она позволила гневу угаснуть, расслабила челюсти, мышцы, как делала в Ямах, готовясь к бою. Вместо того чтобы искать угрозы, начала запоминать дорогу.

В следующий сад, куда более роскошный и огромный, Чеда вошла уже спокойно, позволив себе лишь немного волнения, как и положено юной Деве. Она излучала уверенность, гордость, даже желание служить, надеясь, что за всем этим Юсам не разгадает ее истинные намерения.

Через сад протекал журчащий ручей, но ограничивала его бег не стена, а камни самого Таурията. Поток впадал в прозрачный темный бассейн, отделанный изумрудно-зеленым мрамором. Над ним склонялись деревья, каких Чеда раньше не видела, их толстые стволы переплетались друг с другом, густая листва скрывала небо. Вглядевшись в нее, Чеда заметила два больших желтых глаза, внимательно наблюдающих за ней.

Она пригнулась, готовая к нападению, но изящная кошка вышла из листвы, лениво потягиваясь всем своим длинным телом, и развалилась на ветке. Горный леопард. Кошка выглядела такой же частью дворца, украшением, как урны и гобелены, которые Чеда видела в коридорах. Второй леопард устроился на верхней ветке, положив голову на лапу, и сонно наблюдал за гостьей, медленно моргая золотистыми глазами.

– Они прекрасны, не правда ли?

Чеда резко обернулась. Слуга ушел, а по другую сторону пруда, под низко склонившейся ветвью, стоял высокий мужчина, грациозный, как его ручные кошки. Он пригнулся и вышел из-под древесной сени на свет. Одет он был в черный, с длинными рукавами, халат мирейского шелка, на голове красовался небольшой тюрбан, украшенный брошью из темного изумруда. У незнакомца был орлиный нос, безвольный подбородок, а глаза… так вот он, Зеленоглазый Король.

Ярко-зеленые глаза, к зрачку выцветавшие до серебристо-белого, делали его похожим на хищника. Чеда почувствовала себя в когтях зверя еще до того, как заговорила.

– Очень красивые, ваше величество, – произнесла она срывающимся голосом.

Король подошел к ней медленно, осторожно, будто