– Слушай, – прошептал норвежец, когда мы свернули от берега в глубь острова, – а что за существа встретились нам там, под водой?

– Галлюцинации, – ответил я. – Позитивная наука существование таких тварей отвергает.

Видно было хреново, мешала не только темнота, но и дождь, и приходилось напрягаться, выбирая, куда поставить ногу. Отвлекаться на посторонний разговор мне не хотелось, но упорный скандинавский коллега не отставал:

– Но откуда они взялись? Мутации из-за сваленных в океан радиоактивных отходов?

– Тихо! – цыкнул я, поскольку мы взобрались на откос, и открылась обитаемая часть Фьяроя.

Справа виднелась скупо освещенная гавань с причалами, торчавший около нее пункт связи напоминал гриб. Дальше от моря горели огни в домах, и на вершине небольшого холма сиял особняк Шоррота.

Охраны видно не было, но мы знали, что в светлое время патрули обходят территорию «исследовательского центра» каждые пятнадцать минут. Ночью, скорее всего, действует особый график, но как он отличается от дневного, возможности узнать у нас не имелось.

– И все же откуда… – продолжил гундосить Харальд.

– Тихо ты, потом поговорим, – одернул я его. – Сейчас у нас есть цели для минирования. Или ты забыл?

Коллега пристыженно умолк, и мы зашагали дальше, но вскоре были вынуждены шлепнуться на сырые камни, поскольку около причалов показались двое охранников в блестящих дождевиках. Поводив фонариками по сторонам, они перекинулись несколькими фразами – до нас донесся взрыв хохота, – обогнули пункт связи и двинулись в сторону жилых домов.

– Отлично, давай дальше, – буркнул я и вскочил на ноги, не обращая внимания на боль в разбитом локте.

Ушибы считать потом будем, как и вертеть дырки для орденов.

Сделав еще рывок, мы залегли около самой гавани, за большим камнем, и принялись разглядывать наши цели – причалы и пункт связи. Уничтожим первые – прервем сообщение Фьяроя с материком, ликвидируем второй – лишим Шоррота возможности вызвать помощь. А если еще и Ангелика с Антоном преуспеют у вертолетного ангара, ветряков и подстанции, тогда остров вообще окажется без коммуникаций и электричества.

– Вроде никого, – сказал Харальд.

Дождь тихо сыпался в лужи, рокотали волны, слегка покачивались пришвартованные катера – два «Протектора» и два прогулочных, белых, вроде «Полариса», только еще понтовее.

– Да, – согласился я. – Ну что, я к пункту связи, ты прикрываешь. Готов?

– Готов.

Я несколько раз глубоко вздохнул, поднялся и побежал к утыканному антеннами грибообразному строению. Стараясь не особенно шуметь, преодолел освещенный участок и прижался к стене под одним из окон.

Оно светилось, изнутри доносился приглушенный бубнеж – работал телевизор, а смотрел его наверняка дежурный связист или оператор, отвечающий за управление патрульными суденышками.

Вытащив брусок смеси, я прилепил его на уровне земли, воткнул взрыватель и раздавил кончик.

Ну, вот и все, пора возвращаться к валуну, за которым ждет Харальд.

Басистый голос, прозвучавший, как показалось, над самым ухом, заставил меня вздрогнуть и вцепиться в автомат. Я уловил шлепающие шаги, а затем и второй голос, более мягкий и тихий.

Двое парней в куртках и кепках показались на дорожке, ведущей от домов к причалам.

Они оживленно обсуждали что-то, по сторонам не глядели и только поэтому меня не заметили. А я, молясь всем богам, включая Кхтул-лу, чтобы у коллеги выдержали нервы, заполз за угол пункта связи и там затаился.

Шаги загромыхали по причалу, звякнуло, голоса затихли, чтобы тут же зазвучать вновь. Обладатели курток и кепок, похоже, просто забыли что-то на катере, потому и пришли. Они вновь прошагали мимо, и я, выглянув из-за угла, обнаружил удаляющиеся силуэты.

Выждав еще несколько минут, я вернулся за валун.

– Все получилось? – спросил Харальд.

– А то, – ответил я немного самодовольно. – Хорошо, что ты не начал палить.

– А я и не собирался, – признался коллега, настоящий образец скандинавской выдержки. – Вот если бы они тебя заметили…

После небольшой паузы мы заминировали катера, и тут все прошло гладко, как по маслу. Четыре суденышка получили по незапланированному проектом «довеску», и мы направились обратно.

Глянув на часы, я обнаружил, что время подходит к двум ночи.

Еще минут шестьдесят, и начнет светать. Хотя над Фьяроем рассветет даже раньше, когда к небу поднимутся огненные столбы взрывов.

– И все же откуда взялись эти твари? – поднял коллега так и не закрытую тему.

– Откуда я знаю? Я не биолог, – ответил я немного раздраженно. – Хотя тут и биолог не поможет. Нужен какой-нибудь шизанутый специалист широкого профиля, читавший «Некрономикон» и разбирающийся в палеонтологии и генетике.

В бухточке, где мы высаживались, никого не оказалось, но это меня не удивило и не встревожило – маршрут у Ангелики более длинный, хотя и менее опасный, плюс «хвост» в виде Бартоломью. Так что подождем, покурим, поплюем в потолок, позволим себе немножко расслабиться.

Белокурая бестия и худред, волей судьбы ставший фотокором, объявились через десять минут.

– Вот и мы, – сказала Ангелика, бесшумно возникая из мрака. – Как у вас дела?

– Все сделано, – доложил я. – Как Антон, не посрамил славное имя советской журналистики?

– Нет… – Она резко повернулась, и я тоже уловил донесшийся сверху, с откоса, шорох.

Болезненно яркий свет ударил с нескольких сторон, и я на мгновение ослеп. Дернулся было, намереваясь укрыться в том кустарнике, где мы спрятали снаряжение, но передумал.

Вряд ли парни, застукавшие нас, вооружены только фонариками и уйти просто так мне не дадут.

– Не стоит делать резких движений! – насмешливо произнес по-английски гулкий мощный голос, тот самый, что я слышал один раз, в московском офисе ЦСВ, но запомнил навсегда. – Вы под прицелом и деваться вам некуда.

Глаза привыкли, и я определил, что светят на нас сверху, с откоса, а также с обоих флангов. Да, следовало признать, что мы попались, будто та мышка, что польстилась на запах сыра.

– Любопытно было понаблюдать за вашими метаниями по острову, – продолжал наш лысый «друг». – Посмотреть, какой именно план вы изберете, чтобы навредить мне. План оказался неплох, и мне даже жаль, что вам не удастся воплотить его в жизнь. А теперь положите оружие на землю.

Харальд заговорил по-норвежски, громко и горячо.

– Браво, мистер Иверсен, – сказал Шоррот, когда коллега замолк. – Из вас вышел бы неплохой агитатор. Какие фразы! Какая экспрессия! «Знаете ли вы, кому служите? На его руках кровь десятков жертв! Опомнитесь». Я впечатлен. С обычными людьми это могло сработать, но здесь только те, кто всем сердцем предан Церкви Святой Воды и мне лично. Бросайте оружие!