Погода, днем радовавшая глаз, испортилась, полил дождь, и коллега вел машину медленно, очень осторожно. А Ангелика рассказывала нам о своих достижениях и делилась информацией:

– Карту морского дна Террак-фьорда мне удалось добыть только старую, – на экране ноута возникла черно-белая картинка: много всяких линий и циферки глубин, – составленную по результатам промеров восемьдесят пятого года. Надеюсь, что с тех времен здесь ничего не изменилось.

Если судить по карте, нам предстояло одолеть под водой где-то около километра – вроде бы немного на первый взгляд, но вполне достаточно для дайвера, который лучше всего умеет пускать пузыри.

– Насчет того, где высаживаться и что делать на острове… – тут наша шпионка вывела на экран ту схему, что я видел ранее. – Разобьемся на двойки, и каждая получит особое задание.

Она изложила свой план, и я вынужден был согласиться, что тот неплох.

– Ты профессионал, тебе и карты в руки, – заметил Харальд. – Кстати, мы приехали.

Последние полчаса джип наш ковылял по извилистой полоске ровной земли, никак не заслуживающей гордого названия «дорога». Она крутилась меж валунов, поднималась на холмы и тянулась по оврагам, так что трудно было понять, куда мы едем.

Остановились мы на крохотном пятачке, с одной стороны которого имелась отвесная стена, а с другой во тьму уходил пологий склон.

– А где остров? И вообще море? – завертел головой Бартоломью.

– До моря пятнадцать километров, – сообщила Ангелика. – Мы должны подойти к нему незаметно, чтобы нас не засекла охрана с острова. Поэтому придется немножко пройтись.

Судя по унылой физиономии Антона, его такая перспектива не прельщала.

Какое-то время мы потратили на то, чтобы загрузить барахло в рюкзаки, затем взгромоздили их себе на спины и затопали в дождь. Засветили те же налобные фонари, которыми пользовались в пещере, но толку от них оказалось не слишком много.

Тропа немилосердно вилась, то и дело встречались крутые подъемы или крайне неудобные спуски, ноги скользили по камням, дождь капал, было чертовски холодно, темно и сыро, в общем, удовольствие от такой прогулки получил бы только фанатичный турист.

На одном из спусков Бартоломью едва не свалился, придавленный тяжестью рюкзака.

– Ладно, привал, – сказала Ангелика, взглянув на мрачную физиономию худреда.

Пятнадцать минут блаженства, а затем все снова – рюкзак на плечи, и вперед, по норвежским буеракам.

Вскоре мне начало казаться, что мы идем уже не первый день и что так и будем шагать бесконечно, пока Земля не остынет и не превратится в мертвый шар. В какой-то момент я даже задремал на ходу, и разбудила меня только врезавшаяся в глаз дождевая капля.

Эти пятнадцать километров мы прошли часа за четыре – не самый плохой результат, учитывая, что топать пришлось по горам. Я услышал шум прибоя, затем начало понемногу светать, и перед нами открылся Террак-фьорд, острова на его глади и огоньки на Фьярое.

– Отлично, мы в графике, – с удовлетворением в голосе заметила даже не запыхавшаяся Ангелика. – Теперь нужно найти место, где можно будет замаскироваться и выждать до следующей ночи.

– Зачем? Это же еще сутки! – сказал я.

– Ты готов полезть в воду сейчас? – наша шпионка посмотрела на меня с сомнением.

Я оценил дрожь в ногах, сбитое дыхание и понял, что да, толку от меня в данный момент мало. Куда разумнее передохнуть, собраться с силами, а заодно понаблюдать за островом.

И надеяться, что злобные сектанты из ЦСВ не затеют пробуждение Кхтул-лу сегодня.

– Убедила, – буркнул я. – Давай искать место.

После часовых поисков мы обнаружили пещерку в густых зарослях кустарника, от входа в которую открывался отличный вид на Фьярой, и где можно было не бояться, что тебя заметят с земли и даже с воздуха.

– Очень хорошо, – сказал Харальд, когда мы забрались внутрь. – Как насчет поесть?

Насчет этого я был весьма «за», да и у Бартоломью глаза хищно посверкивали.

Перекусив консервами, мы распределили дежурства, после чего я растянулся прямо на камнях и уснул. Сон, правда, оказался беспокойным – смутные, жуткие видения, полные тревоги, рокота волн и отдаленного воя, похожего на песню, заставляли то и дело просыпаться, ворочаться с боку на бок.

Ангелика подняла меня, как и было условлено, в шесть утра.

– Что, пора на пост? – спросил я, с неудовольствием понимая, что не только не отдохнул, но и обзавелся тяжестью в голове.

– Пора, – ответила она.

Я зевнул, вскочил и отправился к выходу из пещеры.

Дождь все еще шел, облака плыли низко, чуть ли не над самой головой, море было тихим, даже волны не плескали. Логово Хаима Шоррота виднелось как сквозь тонкую кисею, и никакого движения не наблюдалось ни среди домов, ни около вертолетной площадки.

Понятное дело – все дрыхнут в теплых постельках.

Из-за острова вынырнул стремительный силуэт «Протектора», пошел вдоль берега, и я понял, что охрана как раз не дремлет. Второй патрульный катер явился из глубины фьорда, и я смог хорошо его разглядеть: серый обтекаемый корпус, вращающаяся антенна на рубке, пулемет на платформе.

Короче говоря, внушительная штуковина.

До восьми, до того момента, как мне надо было разбудить Харальда, на Фьярое не произошло ровным счетом ничего интересного. Оставив зевавшего коллегу на посту, я попытался заснуть снова, но тут обнаружил, что парадоксальным образом спать не хочу вообще.

Поэтому я вернулся к выходу из пещеры, и мы начали наблюдать за островом вместе.

– Ха, гляди, зашевелились, – заметил Харальд, когда около девяти на вертолетной площадке забегали люди.

– Не все же им дрыхнуть, – буркнул я в ответ.

Винт окрашенного в сине-белый цвет вертолета закрутился, и летучая машина поднялась в воздух. С рокотом промчалась над фьордом и унеслась куда-то на юг, в сторону Тронхейма.

Еще через полчаса к нам присоединилась самостоятельно вставшая Ангелика, а в десять совместными усилиями из объятий сна оказался вырван наш худред. Завтрак, состоявший из тех же консервов и хлеба, не порадовал бы сердце самого скромного гурмана, но ситуация была не та, чтобы привередничать.

– Настал момент показать вам, как обращаться со «смесью», – сказала белокурая бестия после того, как мы по настоянию экологически продвинутого, как все норвежцы, Харальда собрали мусор в пакет. – Здесь нет ничего сложного, требуются минимальные навыки.

Взрывчатка нового поколения напоминала бело-зеленоватый пластилин, да и расфасована была в бруски схожего размера. Она легко мялась, тянулась, разделялась на куски, вновь слеплялась и крепилась к любой твердой поверхности. Для активации этой аморфной массы предназначался взрыватель, похожий на колпачок от шариковой ручки.