Я закутался в одеяло, ох, зря целитель обозлил Николетту! Ужповерьте мне, бушующую маменьку не остановить, как дикого бизона, которыйнесется по прерии. В былые времена, если в доме начинался вселенский скандал,отец мигом съезжал на дачу, его тонкая нервная натура не выдерживалаистерического накала страстей жены-актрисы. Я сейчас могу спокойно спать; размаменька вошла в раж, она всенепременно выставит вон Николая с Верой, а мноюзаймется после того, как парочка съедет, следовательно, я имею час-другойпокоя, и надо использовать отпущенное время для отдыха!

В кабинет Жанны Ниловны я вошел, держа в одной руке букет, ав другой коробку дорогих шоколадных конфет, приветливо улыбнулся и обратился кнеестественно черноволосой пожилой даме, восседавшей за громадным письменнымстолом.

– Добрый день, я от Евгения Милославского. С огромнымнаслаждением хотел бы передать вам эти скромные цветы.

Жанна Ниловна усмехнулась:

– Ох, Женя! Дамский угодник! Небось насвистел вам, чтостаруха обожает конфеты и букеты.

Я начал демонстративно оглядываться по сторонам.

– Старуха? В этой комнате сидит еще и пожилая женщина?Извините, я не заметил. Да и стол здесь всего один, а за ним вы, дама, которойедва стукнуло сорок. Кстати, ничего о сладком Женя мне не говорил, я самдодумался. Молодые женщины обожают розы и шоколад!

Жанна Ниловна засмеялась:

– Вот скажите мне, ну почему так получается? Сейчас вы наглолжете, а мне приятно! И за розы спасибо, они восхитительные, а бельгийскийшоколад мой любимый, именно такой, горький.

– Мы совпадаем во вкусах, – подхватил я, покривив душой.

На самом деле я вообще не употребляю сладкое, по мне таклучше кусок мяса с крайне вредной для здоровья жареной картошкой.

– Ну ладно, – хлопнула ладонью по столу Жанна Ниловна, –закончим китайские церемонии. Женю Милославского я люблю, помню его студентом,рада, что он многого добился. В общем, что вы хотите? Впрочем, я могу угадать,ваш ребенок мечтает поступить к нам на учебу?

Мне стало слегка обидно. Между прочим, я еще совсем молод,рановато мне иметь детей студенческого возраста. Хотя некоторые женятся вшестнадцать лет.

– Нет, нет, – быстро ответил я, – задача намного проще. Ввашем институте работал профессор Кондратюков…

– Он давно умер!

– Это ерунда!

– Вы так считаете? – изумилась Жанна Ниловна.

– Ох, простите. Я имел в виду, что очень сожалею опреждевременной кончине Владимира Семеновича…

– Вряд ли уход из жизни профессора можно назвать ранним, –спокойно возразила дама, – ему исполнилось сто три года!

– Дело не в возрасте! Насколько я знаю, профессор сильноболел?

– Ну, случалось.

– Его заменяли на занятиях?

– Естественно.

– А кто?

– Вы думаете, я помню? Разные люди, в частности, этот курсмог читать профессор Андрей Рагозин.

– Он такого небольшого роста, щуплый?

– Андрей, – засмеялась Жанна Ниловна, – громадный,шкафообразный мужчина, потолок макушкой подпирает. Да в чем дело?

Я положил перед Жанной Ниловной бумажку с датой.

– Можно узнать, кто принимал вместо профессора экзамен вэтот день?

Дама посмотрела на записку.

– В принципе да! Данные есть в архиве.

– Сделайте одолжение, добудьте их.

Жанна Ниловна стала вертеть листочек в пальцах.

– Хорошо, но только…

– Жаннуся, – заглянула в кабинет маленькая остроносаястарушка, – ты обедала?

– Еще нет.

– Пошли скорей, закроют. В столовой сегодня мясная солянка.

– Правда? – оживилась Жанна Ниловна. – Обожаю ее, но сама неготовлю, потому что очень долго возиться надо, для себя одной неохота. Мяснаясолянка требует времени, хотя, конечно, необыкновенно вкусно…

Я сдержал улыбку. Да милейшая Жанна Ниловна лакомка, вон какоживилась при одной мысли о том, что может сейчас вкусить любимый суп.

– Давайте встретимся с вами завтра, – предложила пожилаядама, – я пошлю запрос в архив, пока его выполнят, пока ко мне ответ придет…

– Огромное спасибо, – кивнул я, – очень любезно с вашейстороны.

– Впрочем, – воскликнула Жанна Ниловна, вставая из-за стола,– вам нет необходимости сюда еще раз приезжать, просто позвоните по телефону, ия скажу вам фамилию.

– Мне может понадобиться и адрес этого человека.

– Так в чем проблема, – прищурилась Жанна Ниловна, – этолегко узнать.

– Извините, бога ради, я понимаю, что вас задерживаю, но уменя имеется еще одна просьба, которая на первый взгляд может показаться… э…гм, идиотской!

– Говорите скорей, – поторопила меня Жанна Ниловна, нервнопоглядывая на дверь.

– Женя Милославский сказал, что вы очень давно работаете вэтом медицинском вузе.

– Это так.

– Наверное, знаете многих хороших врачей? У меня деликатнаяпроблема, не хотелось бы ставить о ней в известность даже такого своего друга,как Женя.

Жанна Ниловна усмехнулась:

– Лучшие специалисты выходят из стен нашего института,другие учебные заведения классом пониже.

– Моя матушка… – И я принялся излагать историю пропозеленение Николетты.

Жанна Ниловна не стала ни удивляться, ни смеяться. Онаоткрыла ящик стола, вытащила телефонную книжку и сказала:

– Есть у меня отличный кожник, впрочем, не знаю, поможет онили нет, записывайте адрес… Хотя… вероятно, он там уже не работает.Погодите-ка!

Жанна Ниловна быстро потыкала в кнопки телефона.

– Сережа? Это я. Скажи, ты на прежнем месте? Ага, спасибо.

Бросив трубку на базу, дама воскликнула:

– Как в воду глядела! Сережа перебрался в другую клинику,адрес такой: улица 1905 года… Езжайте прямо сейчас, вас примут вне очереди.