второй части «Генриха Четвертого» загремела на нары за причастность к «убийству двух человек», а в «Генрихе Пятом» уже умирала в больничке от французской болезни. Понятно, что никакого своего жилья, где мог бы найти приют наш Пистоль, у нее не было и быть не могло. Поэтому вопрос «Кто же умер от сифилиса?» так и остается открытым: если «французская болезнь» – то Долль, если «жить негде» – то Нелль.

Сцена 2

Франция. Королевский дворец

Входят в одну дверь —король Генрих, Эксетер, Бедфорд, Глостер, Уорик, Уэстморленд и другие лорды; в другую —французский король, королева Изабелла, принцесса Екатерина, Алиса и другие дамы; герцог Бургундский со свитой.

Генрих учтиво и очень доброжелательно приветствует короля, его супругу и дочь, а также герцога Бургундского и всех прочих высокородных собравшихся. Собрались они не просто так, а «для примиренья». Надо полагать, Генрих Пятый совершил какой-то победоносный рывок, дошел до самого Парижа и милостиво согласился на мирные переговоры. Во всяком случае, так выходит по Шекспиру.

Король Франции отвечает не менее любезно, хотя и в два раза короче. Королева Изабелла выражает надежду, что исход переговоров всех порадует. Ну, коль дело дошло до французской королевы, то скажем о ней несколько слов.

Изабелла Баварская родилась в 1370 году, родила, как мы уже знаем, 12 детей, из которых 4 скончались либо вскоре после рождения, либо в раннем возрасте, но 5 девочек и 3 мальчика успешно пережили опасный период высокой детской смертности. Супругой Карла Шестого эта дама стала в 1385 году, король, по свидетельству современников, был нежно влюблен в молодую жену, и все шло прекрасно до 1392 года, когда Карла накрыл первый припадок безумия. Началась черная полоса, Изабелле 22 года, у нее трое детей. Пока трое. А всего-то их было сами видите сколько. И отцовство Карла в отношении этих детей постоянно ставилось под сомнение. Причина сомнений – родной брат короля, Людовик Орлеанский, тот самый, которого подло убили бандиты, нанятые «бургиньонами», отец Карла Орлеанского, взятого англичанами в плен в битве при Азенкуре. О личной жизни королевы Изабеллы ходило множество слухов и сплетен, что вполне понятно: муж не в себе, живет отдельно, с ним – официально приставленная к нему сиделка, она же наложница, а законной супруге что делать? Вокруг королевы вьются представители двух группировок, которые борются за реальную власть в стране, одну возглавляет брат короля Людовик Орлеанский, другую – дядя короля Филипп Бургундский. Бедной женщине и так непросто, она вынуждена лавировать и принимать политические решения, к которым она совершенно не способна, так еще и нет надежного плеча, на которое можно опереться. Разве повернется у нас язык осудить Изабеллу за то, что она искала (и, вероятнее всего, нашла) такое плечо?

Сколько же лет той Изабелле, которая сейчас находится на сцене? Должно быть около 50, ведь это только у Шекспира все происходит легко и быстро, а на самом деле тот договор, для подписания которого высокие стороны собрались в текущий момент, датируется 1420 годом. И, к слову, Д. Норвич пишет, что король Карл Шестой в тех переговорах участия не принимал; от его имени соглашение утверждали Изабелла и герцог Бургундский. А вот «Википедия» утверждает, что герцог Бургундский «и его сообщница Изабелла привезли невменяемого Карла Шестого в подвластный бургундцам город Труа. Там король подписал документ, значение которого он вряд ли понимал до конца», ссылаясь при этом на труд В. И. Райцеса. Ну, будем считать, что король Франции в переговорах и впрямь не участвовал, ибо какой переговорщик из сумасшедшего? А бумагу подписал под нажимом Изабеллы и герцога Бургундского.

Между прочим, этот герцог как раз и берет слово, причем довольно длинное, на целую страницу. Давайте сначала послушаем, о чем он говорит, а потом попытаемся разобраться, кто это вообще такой. Здесь я предвижу некоторые сложности. Вы думаете, это Жан Бесстрашный, сын Филиппа Бургундского, двоюродный братец короля Карла? Не все так просто.

– Я одинаково хорошо отношусь и к королю Франции, и к королю Англии, – начинает он. – И я приложил огромные усилия к тому, чтобы наша сегодняшняя встреча состоялась. Свою задачу я выполнил, оба монарха здесь, и я прошу обоих сформулировать причины, по которым мы не можем, наконец, начать жить в мире и покое. Война не приносит ничего хорошего: сельское хозяйство приходит в упадок, науки и искусства не развиваются, мы живем, как дикари, как солдаты, которые думают только о крови. Почему мы не можем покончить с разрухой и жить нормально?

– Если вы так хотите мира, вам достаточно всего лишь удовлетворить наши требования, которые мы изложили по пунктам и вам вручили, – отвечает Генрих.

– Да, король выслушал ваши требования, но ответа пока не дал.

– Что ж, мир, которого вы так жаждете, зависит от ответа короля.

– Я успел только по диагонали просмотреть то, что вы написали, – вступает французский король. – Я был бы признателен, если бы вы выделили какого-нибудь толкового человека из ваших приближенных, чтобы мы вместе с ним более подробно рассмотрели ваши требования. После этого я смогу дать решительный ответ.

– Да ради бога, пожалуйста, – соглашается Генрих. – Дядя Эксетер, братья Кларенс и Глостер, графы Уорик и Хентингтон, идите с королем Карлом. Даю вам полномочия вносить изменения в те условия, которые изложены в документе, если вы сочтете это нужным. Полагаюсь на вашу рассудительность и обещаю согласиться со всем, что вы предложите. А вы, сестра, останетесь здесь или тоже пойдете с ними? – спрашивает он у Изабеллы.

Не удивляйтесь, я ведь предупреждала: в высшем свете тогдашней Европы все были друг другу родственниками в той или иной степени, поэтому обращение «сестра» воспринималось абсолютно нормально.

– Я бы хотела пойти с принцами. Может быть, женский взгляд пригодится при обсуждении какого-то вопроса.

– Конечно. Только оставьте здесь свою дочь, она ведь главный пункт, стоящий в списке наших требований на первом месте.

– Разумеется, пусть останется, – не возражает Изабелла.

Все, кроме короля Генриха, Екатерины и Алисы