– Остановись, Лидия. Тебе следовало бы поблагодарить Джоанну за то, что она сделала для Майлза, – произнес Гай на удивление спокойно, хотя в голосе чувствовалось раздражение.

– Поблагодарить ее? Сказать спасибо за то, что она пытается отобрать у меня моего мужа, моего сына, все, что мне дорого в этой жизни?

Джоанна беспомощно покачала головой и в поисках поддержки непроизвольно посмотрела на Гая. Что говорить и вообще что делать, она не знала.

– Как Мило? – спросил Гривз, не обращая внимания на гневную тираду Лидии. – Мне так жаль… Он примчался сюда без предупреждения…

– Он, конечно, был расстроен, но сейчас с ним все нормально. Он успокоился и пошел наверх к Маргарет, – сказала Джоанна. – Необходимо объяснить ему, что происходит, но он готов подождать.

Гай, выражая согласие, кивнул точно так же, как за несколько минут до этого сделал его сын.

– Выслушает меня здесь кто-нибудь, наконец?! – громко воскликнула Лидия, раздраженно хлопнув руками по поручням кресла.

– Полагаю, что я узнал от тебя достаточно на данный момент, – спокойно сказал Гай. – Ты, очевидно, устала после своего путешествия и переживаний. Не хотела бы ты пойти в свою комнату, отдохнуть там и успокоиться? К нашему разговору мы вернемся позже.

Лидия несколько раз открыла и закрыла рот. Губы ее дрожали.

– Ты отсылаешь меня в мою комнату? Я тебе не ребенок! – выпалила она наконец.

– В этом нет никаких сомнений. Но ведешь ты себя именно как дитя.

Голос Гая звучал ровно, однако Джоанна чувствовала, что его терпение на пределе.

Лидия повернулась к Джоанне. Ее красивые зеленые глаза до самой глубины были заполнены ненавистью.

– Как ты смела вторгнуться в мой дом и пытаться присвоить то, что принадлежит мне? Как ты решилась украсть у меня Гая? Ты всегда завидовала тому, что было у меня!

Это оказалось последней каплей, которая переполнила чашу терпения Джоанны. Она подошла к креслу и на мгновение замерла над кузиной, собираясь с силами. Гнев и обида мешали говорить.

– Тебе следовало бы дважды подумать прежде, чем обвинять меня в воровстве. – Голос Джоанны дрожал, но она постепенно успокаивалась. – Это ты семь лет назад сознательно направила в мою постель Генри Уамока, рассчитывая, что это навсегда скомпрометирует мою репутацию. И сделала ты это только потому, что тебе в голову пришла совершенно ошибочная мысль, будто мне собирается сделать предложение Холдинхэм, которого ты по какой-то эгоистичной прихоти желала для себя. Вот и подумай, кто у кого что украл.

Лицо Лидии залилось краской.

– Что за чушь ты несешь?! Рассчитываешь с помощью этой абсурдной выдумки настроить против меня моего мужа? Все знают, что ты сама позвала Генри Уамока в свою постель. Он сам сообщил это.

Джоанна только покачала головой и, не глядя более на кузину, сделала несколько шагов в сторону. Говорить еще что-либо она посчитала бесполезным.

В глазах смотревшего на нее Гая читалась молчаливая, но однозначная поддержка.

– Джоанна никогда не настраивала меня против тебя, – сказал он, поворачиваясь к Лидии, и на этот раз в его взгляде мелькнуло явное презрение. – Ты сама начала делать это практически сразу, как только мы поженились. Более того, я точно знаю, что Джоанна сейчас сказала правду. Собственно, как и всегда, в отличие от тебя. Это ты никогда не признаешь даже белое белым, если тебе это не выгодно. – Он скрестил руки на груди. – Ты испорченная женщина, эгоистка, которую не интересует никто, кроме себя самой. Ты не имеешь ни малейшего понятия о том, что такое любовь, верность, преданность и совесть. Вообще-то, люди, лишенные всего этого, достойны сожаления, но тебя мне совершенно не жаль.

На щеках Лидии выступили розовые пятна – признак крайней степени раздражения. Он смотрела на Гая злым затравленным взглядом.

– Как ты можешь говорить мне такое! – закричала она, хватаясь руками за шею. – Как ты можешь, Гай? Неужели ты не переживаешь за меня, неужели тебя не огорчила моя смерть?

– Я сильно огорчен тем, что был настолько невнимателен, что поверил в то, что ты умерла. Но почему я должен переживать за тебя? Ты ведь, судя по всему, одурачила меня с кем-то, и вам было на меня плевать.

Лидия вскочила с кресла.

– О, это так жестоко… Ты ужасно жесток!

– Я жесток? Мне кажется, что это определение куда больше подходит тебе, Лидия. Ты не удовлетворилась тем, что однажды уже испортила жизнь Джоанне и мне, и вернулась, чтобы сделать это еще раз.

– О, а я-то думала, что ты изменился, что ты с радостью встретишь меня дома…

– Радость в данном случае совсем неуместное слово, – прервал ее Гай, нервно потирая указательным пальцем переносицу.

– Это Джоанна тебя так настроила. Она приехала в Вейкфилд и смогла… смогла…

– Смогла позаботиться о твоем сыне, – закончил за нее Гай. – Ты же ее просила спасти мальчика от его бессердечного отца. Она смогла помочь ему оправиться от шока, вызванного потерей матери. Ей удалось принести немного света в дом, где его так не хватало в течение долгого времени. А затем она дала мне больше радости, чем у меня когда-либо было. В Вейкфилде стало хорошо и спокойно. А я уже и забыл, что такое может быть.

– Она соблазнила тебя, – произнесла Лидия, широко раскрывая глаза и в демонстративном ужасе прикрывая пальцами рот. – В этом все дело, ведь так? Ты всегда был рабом своих животных страстей и думал только о том, как получить удовлетворение в постели. Джоанна сразу поняла, на чем тебя можно поймать, и ты оказался достаточно глупым, чтобы попасться. Так же, как ранее Космо ди Каппони. Все вы, мужчины, одинаковы.

– Хватит! – прорычал Гай. – Я не потерплю, чтобы ты говорила о Джоанне в такой манере. Ты недостойна даже находиться в одной комнате с ней.

– Неужели? – язвительно спросила Лидия, прищурив глаза, отчего ее лицо приняло хорошо знакомое Джоанне кошачье выражение. – В таком случае позволь кое о чем тебе напомнить. Ты можешь сколько угодно фантазировать о любви к ней, но твоей женой являюсь я. С этим ты ничего поделать не можешь, Гай, а я не собираюсь терпеть твою распутную любовницу в своем доме более ни минуты.

Весь вид Гая говорил о том, что еще чуть-чуть – и он набросится на Лидию.

– Гай! – предупреждающе воскликнула встревоженная этим Джоанна. Она быстро подошла к нему, взяла его руку в свою и встала рядом.

– Иди в свою комнату, Лидия, – произнес он сквозь зубы. Его сильное тело дрожало от сдерживаемой ярости. – По-моему, я четко выразился. Исчезни с моих глаз, иначе я сделаю тебя по-настоящему мертвой.

Лидия вскинула голову, бросила еще один полный ненависти взгляд на Джоанну, затем повернулась и выскочила из библиотеки, хлопнув за собой дверью.

Гай глубоко вздохнул, издав хрипловатый звук.

– Спасибо, – сказал он, – я начал всерьез бояться, что могу ее покалечить.