Джоанна несколько секунд стояла молча, затем подошла к ней и крепко обняла.

– Ты всегда была такой мудрой, Банч. Спасибо тебе. Я благодарна тебе за все, что ты делала для меня, в том числе и за то, что ты вовремя подтолкнула меня к самостоятельной жизни.

– Дорогая Джоанна, мне кажется, что ты мне ближе родной дочери, если бы она у меня была. Для каждого птенца приходит время, когда его следует вытолкнуть из гнезда. Вот и твое время пришло. Ты сумела расправить крылья и полететь. Я горжусь тобой и очень рада, что мне довелось увидеть, как это случилось. – Банч порывисто обняла Джоанну. – Мне очень нравится Гривз. У него масса привлекательных черт: он красив, умен и, что не менее важно, весьма практичен. Ну, а сейчас, – продолжила она более сухим тоном, – давай-ка продолжим осмотр твоего свадебного наряда.

Джоанна пошла за шляпкой, которую для нее смастерила Уэнди, но обернулась на полпути, услышав шум открывающейся двери. В комнату влетел задыхающийся от бега Майлз, за которым по пятам следовал Боско.

– Привет, малыш! – сказала она, присаживаясь, чтобы обнять его. – Что заставило тебя примчаться сюда в такой спешке?

– Я кое-что придумал, Джоджо, для тебя и папы, для вашей свадьбы, – затараторил мальчик. – Только что придумал, когда рисовал большую карету, и решил сразу сказать тебе.

– Что же ты придумал, мой сладкий? – спросила Джоанна, притрагиваясь пальцами к его мягкой, будто пух, щеке и думая, как же он ей дорог.

– Ты говорила, что из церкви домой вас повезут лошади, запряженные в карету, – сказал Майлз с серьезным видом и в подтверждение своих слов кивнул.

– Да, все правильно, Мило. Нас повезет Билл. Ты хочешь поехать в карете вместе с нами?

Майлз яростно замотал головой.

– Нет. Я хочу скакать на Пампкине. Хочу ехать на Пампкине за вашей каретой. Билл может приглядеть за мной, но я уже большой и могу сделать это. Да, Джоджо?

Джоанна прижала его к себе, в очередной раз радуясь тому, что в ее жизни появились сразу два любимых мужчины: один – большой и сильный, другой – маленький, но оба необычайно эмоциональные. Она и не думала раньше, что можно так сильно кого-то любить.

– Конечно, ты сможешь ехать на Пампкине. Более того, думаю, что ты непременно должен это сделать, иначе ему будет очень обидно, что все уехали праздновать и бросили его одного. Ты здорово придумал, Мило, жаль, что мне самой не пришло это в голову.

– Не расстраивайся, ты же не можешь думать сразу обо всем, – заявил Мило в той же, не допускавшей возражений уверенной манере, какую она не раз наблюдала у его отца.

Подумав о том, что кровь де Саллиссов явно начинает сказываться в Майлзе, Джоанна попыталась представить, каким будет этот юный наследник графского титула лет через пятнадцать, но решила, что это ей совсем ни к чему. Время летит быстро, не успеешь оглянуться – и увидишь все своими глазами.

– Что ж, очень хорошо, что у меня есть мой маленький мужчина. Думаю, нам надо пойти вниз и вместе рассказать о твоем предложении папе. Подожди несколько минут, пока я закончу здесь с Банч. А ты, малыш, подержи пока мои швейные принадлежности…

Гай сидел за письменным столом, просматривая стопку пришедших с утренней почтой писем, большинство из которых были поздравлениями с предстоящей свадьбой. Увлекшись, он не услышал, как дверь библиотеки открылась.

– Гай?

– Джоанна, любимая моя, – сказал Гривз, широко улыбаясь, но не отрывая глаз от листка бумаги, который держал в руках, – ты непременно должна услышать, что здесь написано, это позабавит тебя. Так вот, леди Валентайн пишет, что ее лучшая подруга графини Тревельян Мэри рассказала ей много пикантных подробностей о бале в честь нашей помолвки, и особое впечатление на нее произвело, как мастерски я помял сюртук Холдинхэма. Посмотрим, что еще интересного она узнала…

– Гай?

– Что, моя сладкая? – спросил он, продолжая просматривать письмо в поисках чего-нибудь, что могло позабавить Джоанну.

Раздался шум аккуратно закрываемой двери, затем прозвучал голос:

– Это не Джоанна. Я – Лидия.

Держащая письмо рука Гая замерла в воздухе, сердце тоже, как ему показалось, остановилось. Он медленно, надеясь, что спит и видит страшный сон, повернул голову.

Она стояла посреди библиотеки спиной к двери с мокрым от слез, но выражающим радость лицом, и протягивала к нему руки.

– Я дома, мой дорогой. Наконец дома. О, Гай, я вернулась!

– О боже, – пробормотал он, чувствуя, как от осознания реальности происходящего на голове шевелятся волосы. Лидия! Перед ним действительно была Лидия.

Дыхание перехватило, Гривз не мог пошевельнуться. Окружающий мир рухнул. Кровь застыла в жилах, по спине побежали мурашки. Пытаясь успокоиться, он сделал глубокий вдох.

– Гай? Дорогой! Почему ты молчишь? Разве ты не рад, что я снова дома?

– Что?… О боже, Лидия, что, черт бы тебя побрал, ты натворила? – выдохнул лорд, рывком поднимаясь с кресла и чувствуя, что ноги плохо его слушаются.

– О-о… Ничего не скажешь, великолепное приветствие ты выбрал для жены, которую так долго не видел, – произнесла Лидия. Ее губы при этом дрогнули, а на лице появилась хорошо ему знакомая недовольная гримаса. – Между тем я не сделала ничего, кроме того, что вспомнила, кто я такая и где мой дом. Мог бы выглядеть хоть чуть-чуть более довольным.

Гай с силой потер виски, будто Лидия была плодом его фантазии и он таким образом пытался от нее избавиться.

– Думаю, тебе стоит присесть, – сумел сказать Гай спокойно, усилием воли взяв себя в руки. – Полагаю, нам обоим лучше присесть, – добавил он, резко опускаясь в кресло.

«Нет! – бессловесно кричала замирающая от страха и негодования душа. – О, Джоанна, любовь моя, жизнь моя, этого не может быть! Это не могло случиться с нами после всего, через что мы прошли! Боже милосердный, сделай так, чтобы Лидия исчезла. Разбуди меня от этого ужасного сна!»

Было такое ощущение, будто время вернулось назад – в тот день, когда он заметил на лесенке у книжной полки Лидию, но это была не она, а женщина, которую Гривз полюбил всем сердцем. Но может быть, все, что случилось потом, было миражом, долгим сном о счастье, которого вовсе не существовало? Даже если так, сейчас на смену счастливому сну пришел жуткий кошмар.

Замерев, лорд будто сквозь дымку видел, как Лидия своей изящной походкой прошла через комнату и с заученной грацией опустилась в стоящее напротив письменного стола кресло. Это было то самое кресло, в которое Джоанна села во время их первой встречи и часто сидела потом, то самое кресло, с которого она порою вскакивала, чтобы, оперевшись руками о стол, задать ему взбучку.

– Гай, почему ты смотришь на меня так, будто меня здесь вовсе нет? – спросила Лидия, уже не стараясь улыбаться. – Я не призрак. Как ты видишь, я человек из плоти и крови. Впрочем, я понимаю твою реакцию. Я сама была в таком же состоянии, когда узнала правду. И, слава богу, случилось это как раз вовремя. Еще немного – и ты бы женился на моей кузине, и случился бы ужасный скандал, не говоря уж о том, что для нас это стало бы подлинной катастрофой.