Сначала Антон шел по коридору с включенным фонарем, стараясь обходить черные натеки на полу, похожие на пролитую смолу или гудрон, потом заметил, что луч света быстро тускнеет, и начал включать фонарь периодически, а потом и вовсе погасил, переходя на интуитивное «зрение», вслушиваясь в дребезжащие, отскакивающие от стен звуки шагов и чувствуя приближение опасности.

Таким образом он прошагал около трехсот метров, пока ощущение тревоги не стало столь сильным, что пришлось остановиться. Антон включил фонарь, и тусклый красноватый луч высветил все те же стены, сочащиеся сыростью, мокрый потолок, сырой пол и светильник на стене с металлическим кольцом под ним. Здесь было уже не так холодно, как в самом начале коридора, а наличие сырости говорило скорее всего о том, что тоннель пролегал под дном озера, все так же уходя в глухую темноту. И все же, несмотря на тишину и отсутствие какого-либо движения, Антон чувствовал явное присутствие невидимых живых существ, следящих за ним из мрака. Тогда он погасил фонарь, перешел в состояние пустоты и ощутил готовую сорваться на голову тяжелую каменную глыбу. Посветил вверх, никакой глыбы не обнаружил, зато увидел пленку воды, зеркально отразившую его фигуру и камни пола. По этой пленке побежали круговые волны, собрались в большую каплю, и та сорвалась вниз, норовя попасть в глаз человеку, но за мгновение до этого Антон отшатнулся к стене, и капля звучно шлепнулась в камень пола, с шипением проделав в нем порядочную выемку.

— Спасибо за предупреждение, — прошептал Антон. — Было бы странно, если бы строители не предусмотрели таких сюрпризов.

В то же мгновение кольцо под светильником повернулось, с гулом справа и слева от него отодвинулись плиты стен, открывая темные проходы, и в коридор ворвались мужчины в черном одеянии, бородатые, усатые, в странных круглых шапочках, вооруженные дубинками. Ни слова не говоря, они бросились на Антона, и тому ничего не оставалось делать, как только принимать бой в предлагаемых условиях.

Он отпрыгнул назад, положил фонарь на пол таким образом, чтобы тот светил под ноги бородачам, и как только первый из них бросился к нему, поднимая дубинку (уж не электрошокер ли?), встретил его ударом стопой в грудь, отбрасывая на остальных.

Ему в известной мере повезло: коридор был слишком тесен для группового боя, и бородачи могли нападать на него только по одному. Они попробовали атаковать вдвоем, но только помешали друг другу, потом сделали попытку просочиться в тыл Антону, но он быстро пресек попытку, сбивая бородачей на пол, как кегли, ударами в стиле муайтай, и бой на какое-то время прекратился. Бородачи — их было шестеро — посовещались и снова полезли в драку, на сей раз действуя по-другому. Один из них метнул дубинку в Антона, а второй одновременно с ним — в фонарь. Тот погас, и бородатые обладатели шапочек, превращавших их в лысых монахов, бросились на Антона всем скопом, рубя дубинками воздух перед собой.

В принципе, своими палками они владели неплохо, однако драться по-современному не умели, и Антон в состоянии боевого транса мог отражать их атаки даже в полной темноте, не желая никого травмировать, а тем более убивать, но вскоре понял, что долго не продержится. Мужики работали, как машины, не уставая и не прекращая наступать, и точно так же, как роботы, сбитые на пол тут же вскакивали и бросались вперед, не чувствуя боли и не реагируя на удары по корпусу.

Тогда Антон начал отступать, обдумывая дальнейшие свои действия, получил несколько довольно чувствительных ударов дубинками по плечам и ребрам, осерчал и вдруг стал видеть в инфракрасном свете: лица и руки мужиков налились слабым темно-бордовым свечением, чуть слабее засветилась их одежда, а потолок и стены коридора обозначились тоненькими коричневыми прожилками, будто кто-то специально включил световоды для ориентации Громова.

С удвоенной энергией он начал отбиваться, отобрал дубинку у одного из противников, уложил ею троих, хотел было предложить остальным прекратить драку и попытаться договориться, но в это время сзади на него накинули какую-то плотную упругую ткань — так ему показалось в первое мгновение, ударили чем-то тяжелым и холодным по голове, и, теряя сознание, он упал на спину, внезапно осознавая, что сзади никого нет, и что никакой ткани тоже нет! Это сработало заклинание «черного сна».

В коридор из темноты открывшегося у светильника прохода вышел еще один бородач со слабо светящимся перстнем на пальце, за ним тенью выскользнул человек небольшого роста в сером костюме, просеменил вперед, поднял одну из дубинок на полу, и та засветилась бледно-зеленым светом. Мрак в коридоре раздвинулся, стал виден лежащий, вытянувшийся в струну человек.

— Это он? — спросил густым басовитым голосом бородач.

— Антон Громов, — прошелестел человечек почти неслышно.

— Я не предполагал, что он так хорошо дерется. Мне бы такого в гвардию. Надо было побороться с ним один на один.

— Тебе с ним не справиться, — тем же шелестящим голосом произнес человечек. — Он Витязь.

Бородач хмыкнул.

— Видал я Витязей… в белых тапках! Забирайте его.

Помятые бойцы воинства хха взялись за руки и ноги Громова, но он вдруг ожил, неуловимо быстрым и гибким движением вывернулся из рук бородачей, сбил троих, перекинул через голову четвертого и снова упал навзничь, получив удар дубинкой по голове от вожака хха.

— Я же говорил, — усмехнулся человечек со светящейся дубинкой; это был Безымень. — На него даже заклинание второй степени мало действует. Он бы тебе шею свернул. Несите, он больше не очнется.

Бородачи с опаской приблизились к Громову, подхватили на руки и понесли в темноту коридора. Безымень и Лиховский молча двинулись за ними, затем агент Клементьева остановился и погасил дубинку.

— Ты чего? — окликнул его сотник.

Безымень долго не отвечал, прислушиваясь к чему-то, проворчал: «Показалось…» — и снова зашагал за ушедшими вперед хха.

На полу коридора осталась лежать пуговица, оторванная от куртки Антона. Через некоторое время над ней остановилась невидимая в темноте фигура зверя, мигнули и погасли янтарно-желтые глаза. Постояв немного, волк понюхал пуговицу, воздух, пол и бесшумно потрусил по коридору в ту же сторону, что и удалившиеся люди.

Игра в бридж превзошла все ожидания Клементьева — Директор Федеральной службы безопасности Николай Вячеславович Пигосов, которого сотрудники конторы за глаза называли Папой, проиграл более десяти тысяч долларов и согласился встретиться с Виктором Ивановичем на следующее утро в здании Государственной Думы, чтобы обговорить условия выплаты долга.

В тот же вечер, вернее, уже ночью в контакт с Клементьевым вошел сам Господин, использующий для этого весьма экзотические способы связи. Для беседы с эмиссаром он на сей раз избрал посредником его собственную руку.

Виктор Иванович и сам был магом высокого класса, изучившим в свое время известный свод заклинаний и магических операций «Черный туман», однако состязаться с Господином во владении магией не мог. Его правая рука, которой он собирался взять чашку с чернорябиновым соком, вдруг перестала слушаться и поднялась вверх, изображая зонтик. Клементьев прислушался к своим ощущениям: похолодало, стеклянные предметы в гостиной покрылись инеем — и услышал низкий, потрясающий кости всего тела голос, исходящий волнами от поднятой вверх руки: