или же крикливый, жестокий эгоист, в которого превращался в минуты ссор?

– И к какому пришли выводу?

– Сначала решила, что всё-таки добрым он притворялся. Знаете, в благотворительность вообще очень часто приходят люди несчастные, у которых неладно или дома, или со здоровьем. И, помогая другим, они пытаются вымолить что-то для себя…не знаю…у Бога, у судьбы… Ну вот и Боря словно какой контракт со Всевышним подписал – помогал людям только когда жена нормально себя чувствовала. Станет ей хуже – сразу до свидания… Но теперь думаю, что не всё так просто с ним было, – бледно улыбнулась девушка. – Видимо, имелся у него какой-то разлом в душе…

– Почему вы так решили?

– Сложный вопрос… – исподлобья глянула на меня Софья, – я часто вспоминала о том, что он говорил во время наших с ним конфликтов. Ну про то, что вся наша работа никому не нужна, что больных и бедных надо убивать, а не спасать, что жалеть несчастных глупо… Сначала думала, что вся эта ругань – от обиды и раздражения, чтобы посильнее да побольнее на мне сорваться. Знаете, у несчастных и отчаявшихся людей бывает такое: найдут они какую-нибудь слабость у близкого человека, нечто, что ему обиднее всего, да и бьют по этой точке изо всех сил. Тут всегда на первом месте не желание оскорбить, а совершенно другое – нервная и истомлённая жажда сочувствия. Посмотри, мол, в какого гада я превратился, как подло тебя, только добра мне желающего, мучаю! Посмотри и – пожалей меня… Но потом поняла, что не сходится тут что-то. Слишком уж постоянны и одинаковы были его вспыльчивые речи, и как-то очень уж отчётливо угадывалась за ними сложившаяся система убеждений…

– Что за система?

– Да обычная для жестоких людей, которым повезло устроиться в жизни, – устало махнула рукой Софья. – Кто сильнее, тот и прав, падающего толкни, и всё такое. Но вот именно это и заставило меня по-новому посмотреть на Борю.

– Почему? – подсел ближе я.

– Не знаю, смогу ли внятно объяснить, – задумчиво наморщила она лоб. – У меня же только догадки и интуиция, а как оно на самом деле было – Бог его знает… – Она замолчала на несколько секунд. – Просто, знаете, мне показалось странным, что человек с такими косными и железобетонными взглядами вообще обратился к высшим силам. По работе немало пришлось мне таких повидать и среди чиновников, и среди бизнесменов, даже среди врачей. Люди разные и разными дорожками пришли они к цинизму – кто-то от мук совести бежал, кто-то от тоски и безнадёги устал, а кто-то и бережно, планомерно взращивал его в себе. Одно общее – нет для них ни Бога, ни справедливости, ни гуманизма, ну просто не существует таких понятий как класса. Видят они одну тьму вокруг себя, в которой слышны лишь глухие звуки ударов, урчание голодных желудков да скрежет челюстей. Если попытался Борис, пусть даже с отчаяния, пусть и со своекорыстными целями, сделать шаг навстречу добру, то, значит, усомнился в своих убеждениях. Значит, поверил на секунду в то, что есть в мире что-то выше телесного… Ну, понимаете? – пытливо глянула на меня Софья.

Я кивнул и улыбнулся про себя. Как похожа была девушка на Сашу. Тот же юный обличительный задор, та же энергия во взгляде, та же решимость бороться за свои убеждения. Эти двое стоили друг друга…

– Вот и думаю теперь, что зря я с ним тогда не спорила. Считала, что надо оставить одного, дать самостоятельно всё обдумать, научиться принимать своё горе. А в человеке, между тем, шла борьба добра со злом. И, может быть, достаточно было одного шага навстречу, одного только ласкового слова … – тяжело вздохнула она.

Девушка долгое время ничего не слышала о Борисе. Сама она с ним не пыталась связаться, да и он, видимо, о ней забыл. А два месяца спустя случился скандал с гуманитарной помощью, после которого молодого человека уволили из мэрии… Софья слышала об истории с выброшенными на свалку вещами, собранными для погорельцев, и поняла происшедшее по-своему – видимо, смерть жены сломила Бориса, и апатия в его душе одержала, наконец, верх. Об его дальнейшей судьбе и о том, что Францев устроился в «Терпиловскую правду», девушка не знала. Она продолжала общаться с Сашей, но тот о работе рассказывал мало, а если имя Бориса и мелькало, то Софье не приходило в голову сопоставить коллегу молодого человека со своим знакомым. И потому она очень удивилась, зайдя однажды в редакцию и обнаружив в его кабинете Францева собственной персоной. После её слов я вспомнил ту мимолётную встречу в «Терпиловке»… Вот почему той страшной ночью, рядом с домом Королёва, лицо девушки показалось мне знакомым!

Однако, Саше об отношениях с бывшим приятелем Софья решила не рассказывать. Борис зачастую обращался с ней отнюдь не по-джентльменски, и вдруг вспыльчивый Саша захочет выяснить с ним отношения? Если Францеву ничего не стоило справиться с тем великаном-пожарным, то что он сделает с субтильным, худеньким Сашей?

Девушка боялась непредсказуемого, взбалмошного Бориса и надеялась, что их случайная встреча не заставит его возобновить отношения. Однако, через неделю он позвонил ей и предложил встретиться в кафе в центре города. На встрече Францев был сама любезность. Он извинился за прошлое, рассказал о том, как тяжело ему было после смерти жены, а затем предложил девушке дело. Дескать, на окраине Терпилова живёт бедный учитель, человек больной, но гордый, не желающий ни от кого принимать помощи. Он, Борис, уже пробовал помогать ему через знакомых, да не вышло. Как было бы хорошо, если б Софья согласилась поговорить с ним, да под каким-нибудь предлогом вручила немного денег или продуктовый набор… Вдруг от неё он помощь примет? Она всё-таки сотрудник благотворительного фонда и жалостью оскорбить его не сможет, поскольку действует она не от себя, а от организации…

Девушка согласилась, внутренне порадовавшись за приятеля: если человек готов помогать другим, значит, ему удалось преодолеть внутренний кризис, отойти от смерти жены… Под видом волонтёра «Маршала» она сходила в школу и познакомилась с Королёвым. Тот действительно показался ей человеком замкнутым, однако, от поддержки отказываться не стал. После слов Бориса о гордости и независимости Королёва это немного удивило Соню. Впрочем, уступчивость учителя она списала на собственное женское обаяние.

По просьбе Францева девушка договорилась встретиться с Королёвым у него дома в девять вечера. В это время Борис обещал подвезти баул с продуктами и вещами для бедняги. В назначенный срок она действительно пришла к