на войне обществе подобное обвинение было весьма дискредитирующим. Того, кто продавал свои прелести, обвиняли гораздо жестче, чем проституток-женщин, до такой степени, что в Афинах, если выдвинутое против такого человека обвинение было доказано, его лишали официальной должности и права выступать на народном собрании. В судебных речах подобное обвинение нередко выдвигается против оппонента, хотя, как правило, не вполне серьезно. Активный партнер не подвергался порицанию, его могли даже считать более зрелым, чем того, кто гонялся за женщинами. Но отцы должны были защищать своих сыновей от соблазнения. Жизнь мальчика осложнялась давлением, которое могло быть довольно жестким, когда речь шла о представителях высших слоев общества. Дело в том, что, хотя в наших источниках отсутствуют сведения о неравномерном соотношении гомосексуальных отношений в разных слоях общества, они культивировались именно в высших слоях общества. В комедиях Аристофана, не ограничивавшего себя в освещении этой, как и других тем, трезвомыслящего героя беспокоят лишь безопасные связи, в то время как люди, располагавшие свободным временем и деньгами, могли романтично вздыхать и красиво ухаживать. Трудности только добавляли очарования, как и супружеская измена в среде богатых людей в современных романах определенного рода, в то время как прелюбодеяния, столь же часто встречающиеся и среди бедных, лишены подобного обаяния.

Крайне романтично, что данное явление даже получило философское обоснование – старший мужчина ведет мальчика по стезе добродетели, вступает с ним в духовную связь, которую физический акт способен только испортить, или любящий человек совершает подвиги на поле боя, так как на него смотрит его возлюбленный. Платон, судя по тому, как он использует тематику любовных историй в своих диалогах, несомненно, действительно не одобрял физические контакты. Описание жизни в Спарте, приведенное Ксенофонтом, искажается его хронологической историей. В обществе, где физические связи широко распространены и не являются чем-то запретным, для того чтобы жить «платоническими» идеалами, нужно быть очень добродетельным человеком.

Очевидно, что в Афинах существовала широко распространенная практика: мальчикам, принадлежавшим к высшим слоям общества, прививались наклонности, свойственные для девочек, живущих в более свободных современных обществах. Конечно, они не должны были опасаться нежелательной беременности, но уступка не вознаграждалась физическим удовлетворением – в лучшем случае он получал социальное преимущество, связанное с высоким положением его любовника. Однако нелегко выяснить, какой вред это причиняло. В качестве примера можно привести самого Алкивиада, развращенного в молодости из-за всеобщего почитания и испытывавшего странные и показные, но такие модные любовные привязанности. Однако сложно поверить, что в обществе, организованном иначе, он приносил бы гораздо меньше проблем. Его связи уравновешивались выдающимися способностями, заставившими сурового Фукидида, рассказывая о сложных последних годах Пелопоннесской войны, назвать его «человеком, который вел войну наилучшим образом для Афин». Его чаяниям не удалось сбыться, причем не из-за любовных связей, большинство из которых были достаточно безвредными, а из-за скрытой нетерпимости к ограничениям, принятым в существовавшей в те времена системе. Сама по себе его биография (кстати, наибольший ущерб репутации Алкивиада причинили гетеросексуальные связи) не тревожила современников, поскольку отчасти соответствовала общей модели поведения, принятой в те времена, в рамках которой обычный наблюдатель мог признать, что этому деятелю каким-то образом удалось подняться над законом. Но завоевать уверенность граждан Афин Алкивиаду удавалось только на непродолжительные периоды.

Связи, существовавшие в Афинах V в. до н. э., похожи на характерные для Англии времени правления Елизаветы или Европы эпохи Возрождения в целом, а Алкивиад напоминает самых неистовых исторических личностей периода Ренессанса. Ему было свойственно крайнее проявление бесшабашности, воцарившейся ближе к концу V в. до н. э., которую современники были склонны приписывать вызывавшим беспокойство учениям некоторых софистов и которая, несомненно, только усилилась из-за напряженности, существовавшей во время продолжительной войны. В Греции были и другие люди, подобные Критию, переметнувшемуся на сторону Спарты, возглавившему в 404 г. до н. э. группу Тридцати тиранов и погибшему в битве с демократами. Несмотря на все его таланты, он был еще одной неумеренной и бескомпромиссной личностью. В начале V в. до н. э., в полный надежд период величия Афин, на протяжении которого созрела демократия, жизнь была гораздо легче.

Попытка определить конкретный момент появления афинской демократии, если относиться к этой задаче слишком серьезно, заранее обречена на провал. Как отметил Геродот, основные ее элементы были официально введены в результате реформ, проведенных Клисфеном в 507 г. до н. э. Но не следует забывать и о той столь же важной роли, которую сыграла тирания в ограничении власти представителей аристократии, сохранении единства государств и развитии чувства того, что дела государства касаются каждого, а оно само не является собственностью наиболее могущественных семейств. Развитие демократии после 507 г. до н. э. было непрерывным процессом, доверие населения к ней росло, а сама она была связана с менталитетом, как и с законодательными актами. Согласно теории, появившейся в более позднее время, решающее влияние оказала победа в морской битве при Саламине, так как гребцы знали: не столько гоплиты, сколько они спасли город и всю Грецию. Не может быть сомнений в том, что та важная и постоянная роль, которую стал играть флот, способствовала росту уверенности представителей социального слоя, доходы которых были меньше, чем те, что имели гоплиты. Другой поворотной точкой была признана судебная реформа, проведенная Эфиальтом в 462 г. до н. э., и противники демократии, жившие в более позднее время, постоянно ссылались на получение платы афинскими присяжными. Так, минув несколько стадий, система достигла кульминации своего развития.

В нашем распоряжении не так много свидетельств существования врагов демократии на раннем этапе ее развития, когда Клисфен в 507 г. до н. э. одержал победу над своими непосредственными противниками. Вначале всех объединяло противостояние попыткам спартанцев установить гегемонию над городом. Во время Греко-персидских войн, когда лакедемоняне и афиняне были союзниками, во внутренней политике царило затишье. Затем последние были полностью поглощены ведением войны с персами в Азии, выгодной как гребцам, так и солдатам. Главным предводителем в ходе этой войны был богатый аристократ Кимон, сын Мильтиада, одержавшего победу в битве при Марафоне в 490 г. до н. э., который сам по себе был олицетворением того, что разрыв между представителями верхних слоев общества и людьми, служившими на флоте, пока не ощущался. По окончании войны с персами снова появились внутренние противоречия, а отношения между афинянами и спартанцами становились все более напряженными. Вскоре после проведения реформ был убит Эфиальт, и во время похода спартанцев на север в 457 г. до н. э. в Афинах был раскрыт довольно скромный по своим масштабам олигархический заговор. Но до тех пор, пока в последней четверти этого столетия не появились более серьезные антидемократические силы, демократии ничто не угрожало.

Представители высших