— Собрались, Хмелиус! А благодаря кому? Сколько сил мне это стоило.

— А уж сколько бы тебе это стоило, если бы твои планы не накрылись мокрой тучкой! Придумала же, — угрожающе пророкотал Закус и указал на Хмелиуса: — Еще и на его паству покусилась.

— Да я, в общем-то, не в претензии, — тут же миролюбиво заверил бог виноделия и прочих радостей. — Мне даже интересно было посмотреть, кто кого. Но вот его, — он внезапно вспыхнул слепящим светом, а когда я проморгалась, стоял уже около нас с мессиром, — его не трогай!

Я стояла ни жива ни мертва, боясь лишний раз вздохнуть. Хмелиус перевел взгляд на меня, задумчивый-задумчивый, красивый-красивый…

— И ее тоже! Они мне нравятся, — распорядился он.

— Что, ребятки, дальше без нас справитесь? — гаркнул Закус, вновь вызывая легкое движение почвы.

Никто не ответил, но все одновременно кивнули. Вообще все, кто так или иначе в той или иной форме находился сегодня на этом участке кладбища.

И забираю свои слова назад: богами забытым Мухомрийск точно не был.

— Вот и отлично! — довольно огладил бороду бог скотоводства. — Тогда домой, да, женушка?

Богиня неожиданно улыбнулась и послала иерохонте Церцилии воздушный поцелуй. В следующий миг все трое исчезли.

Мы же еще некоторое время приходили в себя. Ничто не нарушало гробового молчания на и без того тихом кладбище.

Это потом уже, засев в «Веселом висельнике», куда мы отправились отмечать все хорошее и провожать плохое, я донимала вопросами иерохонту Церцилию и никак не могла перестать улыбаться.

Откуда вы взялись? Как узнали? Как так вышло и почему? И еще многое множество мелких и в общем-то теперь не важных штрихов, которыми я дополняла общую картину моей незабываемой выпускной практики.

— Я все-таки главная жрица, — со смехом отвечала наставница, прицеливаясь к огромной кружке… сбитня. — Разве я могла в такое неспокойное время остаться в стороне, когда в этом вашем Мухожуйске твориться не пойми что.

— Мухомрийске! — среагировали мы все хором: я, дин Элройен, Лукас, Марвин и Геллер.

Да-да, прелесть существования Геллера заключалась в том, что от живого его отличить было сложно. Впрочем, местные жители в любом случае любезно и как-то тихо-тихо по стеночке предпочли за лучшее оставить «Висельника» в наше безраздельное пользование. Чего это они, ась?

— Да без разницы, — отмахнулась иерохонта Церцилия. — Главное, что Марголис удачно подсуетился, и мы все же успели до закрытия СПП.

— Марголис подсуетился, — совершенно ломая мои представления о важных, суровых и легендарных личностях, по-мальчишески фыркнул лорд Дартаен. — Можно подумать, без этого бытовушника мы бы не нашли приличный портал.

— Мик, ты не справедлив к уважаемому магистру. А кто позаботился о том, чтобы нас уже ждали на той стороне оседланные грифоны?

Мик… нет, у меня просто язык не поворачивается так назвать советника короля, даже мысленно. Микас Дартаен состроил красноречивое лицо, да такое, что мы все отчетливо поняли — не такой уж магистр и уважаемый, и заботы его у некроманта сидят в печенках.

Я же подумала, глядя на озорной блеск в глазах наставницы, что многого о ней не знаю. И как там сказал его милость? В тихом храме те еще огоньки водятся.

— Дэм, послушай, действительно отличный сыр! — нахваливал ученика главный некрос. — И наливка отменная, давно так душевно не сидел.

Лукас подмигнул мне и вновь влился в мужскую беседу. Уж конечно, сегодня здесь подавали только самое лучшее. Я вновь потеребила Церцилию.

— Откуда вы знаете дина Дартаена?

— Ну милая, королевство круглое, а мы давно живем, — неожиданно смутилась наставница.

Ой-ой-ой, похоже, симпатии к лордам-некросам — это у нас семейное.

— Я столько много за тебя молилась, — сменила тему Церцилия, — что Пшенка тебя, наверное, лучше своих жриц знает. Увы, ты не стала одной из нас, но преблагая своей божественной милостью предупредила меня о возможной опасности для моего дитя. Да я и так собиралась отозвать тебя с практики, магистр Марголис согласовал. — Тут она так загадочно улыбнулась, что смущаться отчего-то захотелось уже мне. — Хватит с тебя приключений. Думаю, после сегодняшнего волнения здраводаров пойдут на спад, но мы все равно возвращаемся.

Уж да, после таких потрясений мою практику можно смело считать закрытой по полной программе. Подкормка плотоядных цветочков тут и рядом не пробегала. Как ни странно, новость о возвращении в Либерту не порадовала. Я поймала взгляд его милости и отчетливо поняла — почему. И тем не менее это будет самым верным решением, моя настоящая жизнь там. Там меня ждет Палтус, Тараг и нелюбимая, но родная гильдия магов. И сестры в храме, жаждущие сувениров и много-много историй о том, как я путешествовала в уездный город М.

Вернуться сейчас — это правильно. Но больше я об этом думать не стану.

Грустить о несбыточном совсем не мой путь, мой путь показать всем, кто тут самый мастерский коктейльщик!

Дальше воспоминания как-то очень подводят. Наверное, сказался стресс.

Точно он, что бы еще это могло быть.

Мыхас был, он помогал мне разливать по стопкам коньяк.

Марвин был, он добыл для меня секретный ингредиент и учил делать их фирменный коктейль.

Геллер был, он обещал помочь с поминками. Теми самыми, что на пару с Лилитаной мы могли бы организовать.

А еще дин фон Майертон попросил иерохонту Церцилию присмотреть в столице за Марвином. И она не отказала. Потому что Геллер сказал, что мальчику нужно учиться, и что он хороший человек. Это я тоже помню отлично.

Марвин сопротивлялся и говорил, что у него на учебу нет денег, а Геллер на него так выразительно посмотрел, и друг согласился. Я же сказала, что познакомлю его с самыми замечательными в мире Тарагом и Палтусом, и они ему точно понравятся.

И мы много смеялись, даже Черный-пречерный лорд.

Потом мы отправились ловить мышку для Мыхаса. Причем главным инициатором ловли выступил Микас Дартаен. Его очень заинтересовали и крысюк, и его брат-червяк. После этого мне сразу стало понятно, от кого мой замечательный лорд перенял любовь к нетрадиционной нежити.

Вот поймали ли мышку, уже не помню. Зато помню, как завораживающе пела иерохонта Церцилия. А еще у Лукаса оказались восхитительные вокальные данные.

Если нынче ночью Мухомрийск и вздрагивал от того, как гуляют некроманты, то мы щедро компенсировали это божьей милостью. Неосвещенным в городе, казалось, не остался ни один камешек.

Гриша еще был, он снова удрал от Борщецки. Мы его гладили, хвалили и угощали лакомствами.

Оу, отдельным эпизодом в память врезалось следующее:

— Эй ты, некромант! Да-да, тебе говорю. Ты, что ли, лорд заезжий? — перед нами, сжимая и разжимая кулаки, стояла гора мускулов, прикидывающаяся человеком.