особенно мощно, впечатляюще. В Испании архитектура — это не только застывший в монументах и памятниках многовековой сплав культуры, это как бы застывшая во всем своем многообразии сама история древней страны.

Мы начали свою поездку по дорогам Испании от Барселоны, вполне современного города с широкими проспектами и бульварами, с кричащей тиранией витрин, вывесок и реклам, с множеством автомобилей и воздухом, остро пропахшим бензином.

Есть некий, если можно так выразиться, среднеевропейский стиль в архитектуре современных городов, делающий их похожими друг на друга, главным образом в центральной, деловой, так сказать, представительной части. Не случайно наш гид спрашивала несколько раз, не напоминает ли нам Барселона Париж. Да, напоминает, и не только Париж, но и многие другие города, а в портовых районах и Марсель, и Афины, и Стокгольм.

Мне кажется примечательным, что это сходство усиливают как раз те районы, где высятся современные крупнопанельные, крупноблочные здания различных форм и конфигураций. Они есть и в Барселоне. Рассматривая эти дома, я отметил для себя очевидную для глаз закономерность: там, где присутствует панельная техника, там неизбежны и черты похожести в общем архитектурном облике новых кварталов.

У средиземноморской Барселоны, как и у южных Гранады и Кордовы, у Толедо и Мадрида, расположенных в центральной, гористой части Испании, почтенный возраст. Этим городам уже две тысячи лет. Об этом красноречиво рассказывает каменная летопись соборов, дворцов и крепостей, хорошо сохранившихся до наших дней и готовых простоять еще много веков.

Наш туристический автобус пробежал по дорогам Испании боле полутора тысяч километров. Мы осмотрели семь крупных городов, из окна автобуса увидели много небольших селений, курортных ансамблей. Перечисляя все их достопримечательности, я рисковал бы утомить читателя. Да и такое обширное отступление в историю, культуру и современное положение Испании вышло бы за рамки моей строительной темы и не нашло бы прямых связей с главным замыслом книги.

Поэтому, опуская все, что мне хотелось бы вспомнить после этого интересного путешествия, я хочу углубить и осмыслить лишь одно многократно повторяющееся наблюдение. Как бы обрамить его конкретностью не раз увиденного и впечатлившего меня. Я имею в виду это удивительное, я бы сказал — органически растворившееся в плоти и существе современных испанских городов слияние древнего и нового, времен давно минувших и ныне сущих.

Я не хочу более повторять эту главную мысль, напоминанием о которой и был, по сути дела, весь наш маршрут. Ибо бывший «римский город» мы увидели впервые в самом начале поездки, в Барселоне. Он хорошо сохранился, как и более «молодая», средневековая часть города — сторожевые башни, мосты, храмы древней Кастилии.

Средневековая Барселона тщательно охраняется. И как музейный заповедный уголок, и как приманка для туристов, что имеет под собою и основательную коммерческую основу. Испания — страна мирового туризма, и туристический бизнес с его своеобразной «индустрией» здесь запущен, как говорится, на широкую ногу.

Интересно, что древнеримские и средневековые мосты нас встречали и в Валенсии, и в Мурсии, и в Гранаде, и в Кордове. И это здесь не реликты, не музейная неприкасаемая ценность — это действующие мосты! Таков же и самый старый, римских времен, мост в Толедо, переброшенный через пропасть и реку Тахо, огибающую гору и крепость древней столицы Испании. Толедо, раскинувшийся на склонах горы и вокруг выстроенной еще арабами в XII веке крепости Алькасар, — поистине удивительный в своем роде город-музей.

Его узкие улочки внутри крепостной стены, по которым с трудом протискиваются машины, его бегущие то вверх, то вниз мостовые как бы врезаны между домами с современными магазинами, витринами, кафе и ресторанами, и это сочетание впечатляет именно своей контрастностью стилей и эпох.

Римский мост тоже ведь стоит неподалеку от современного. И если древний действует исправно, то выстроенный двадцать лет назад уже ремонтируется. Сам этот анекдотический факт, сообщенный гидом, послужил, естественно, поводом для шуток и иронии относительно качества современного строительства.

Шутки шутками, а что может быть убедительнее совершенно очевидного: стоят, не падают мосты, «сработанные еще рабами Рима».

Наш гид по «гранадскому кремлю», в прошлом маленький республиканец, вывезенный из Испании в период гражданской войны, окончивший Московский университет, биолог, ученик академика Опарина, а сейчас доцент Гранадского университета, третьего по значению университета в Испании, Антонио Претель, свободно говорит по-русски.

Восемнадцать лет он прожил в нашей стране, годы трудного детства, возмужания. Можно ли забыть страну, по-матерински приютившую, давшую образование?!

Я не знаю, почему Антонио вернулся в Испанию. Никто не спрашивал его об этом. Мы путешествовали по франкистской Испании, лишенные каких-либо контактов с населением, и подобная любознательность могла быть истолкована превратно.

Антонио, между прочим, заметил, что он внештатный доцент, зарплата штатных преподавателей, то есть государственных чиновников, в два раза выше и что всякий раз, когда в Гранаде появляются пока еще немногочисленные советские туристы, его просят сопровождать их по Альгамбре. Свою роль гида Антонио выполнял со старанием, — быть может, это и была для него единственная возможность как-то выразить свои симпатии к нам и своей второй родине — Советскому Союзу.

Альгамбра, величественный дворец арабских завоевателей Андалусии, ставший после Реконкисты (освободительных войн) и дворцом католических королей, должно быть, оттого так хорошо и сохранился. Он впечатляет искусством древних строителей, каменным кружевом арок, стенных витражей, мозаичной росписью потолков.

На потолки Альгамбры Антонио обращал наше особое внимание.

— Арабы жили под звездами в своей пустыне, потому и потолки во дворцах всегда изображают небо, звезды и особенно седьмое небо, где, согласно Корану, и находится истинный рай, — говорил Антонио, показывая нам потолки Тронного и других залов. — Арабы в своем дворцовом раю жили как в шатрах, — продолжал он, — в одной комнате ели, спали и четыре раза в день молились. Отсюда и такое изобилие фонтанов и маленьких бассейнов. Они охлаждали воздух в жару, но главным образом служили для омовения во время молитв.

В Альгамбре немало и больших водоемов, они в самом дворце и под открытым небом, в окружении знаменитых «садов Альгамбры», составленных из аллей кипарисов, платанов, олив, арагонской коры, каштанов. Парковое искусство во времена арабов достигало больших высот.

Вот, может быть, поэтому и не очень убедительно прозвучало замечание нашего гида Антонио о том, что арабы строили не слишком хорошо. Я не берусь с ним спорить. Казалось бы, Альгамбра говорила о другом. Но любопытно обоснование, которое привел Антонио.

— По арабским законам только бог