— Я не могу потерять тебя, — тихо повторила она.

— Это не то, о чем я спрашивал. — Он прижался своим лбом к ее лбу. — Не обращай внимания на мир, Эйра, и просто слушай свое сердце, потому что это все, что меня волнует.

— Я люблю тебя так сильно, что это пугает меня, — прошептала она дрожащими губами.

— Я знаю. — Его губы врезались в ее губы, выражая, казалось, все эмоции, которые они сдерживали в течение прошлой недели. Эйра тихо застонала, когда ее тело проснулось для него.

Каллен обхватил ее щеку и прижал ее губы к своим. Рука напряглась вокруг ее талии. Она растворилась в его поцелуе, в его вкусе. Как она скучала по нему. Каждый дюйм его тела прижимался к ней. Тоска, что делала ее слабой, поддерживала в ней постоянное желание.

— Ты же знаешь, что это ужасная идея, верно? — Ее губы скользнули по его губам. Достаточно было оторваться, чтобы поговорить, что уже казалось безумием.

— Я думаю, что это лучшее решение, которое я когда-либо принимал.

Высокомерный мужчина, подумала Эйра почти с удовольствием, когда он прикусил ее нижнюю губу зубами. Это вызвало у нее стон, который она не знала, что может издать. Ее тело прижалось к нему, и Каллен прижал ее еще ближе.

Еще. Она хотела большего. Она хотела быть обнаженной и бездыханной рядом с ним. Она хотела сбросить одежду, а вместе с ней и все заботы, все реальности, которые преследовали ее.

Каллен приподнял ее подбородок, покрывая поцелуями ее шею. Он слегка укусил ее, отвечая на ее стон своим собственным низким рычанием. Звук был раскаленным жаром, пронизывающим ее насквозь, сжигая каждый нерв. Ее пальцы впились в его плечи, прижимая его к себе, когда она ахнула.

С силой, о которой она и не подозревала, Каллен прижал ее еще сильнее к стене. Зная, чего он желает (потому что их желания совпадали) ноги Эйры обвились вокруг его талии. Ее руки обвились вокруг его шеи. Его руки были под ней, поддерживая ее, посылая дрожь по ее спине с каждой лаской.

— Я люблю тебя, — прохрипела она, отстраняясь, чтобы глотнуть воздуха, прижимаясь носом к его носу. — Я люблю тебя, и из-за этого я могу стать твоей погибелью.

Каллен посмотрел на нее с томной улыбкой. Он источал восхитительную чувственность, когда держал ее, прижав к стене. Эйра запустила пальцы в его темно-каштановые локоны, шелковистые, даже, несмотря на ночь, которую они провели.

— Ты никогда не сможешь стать моей погибелью, — прошептал он.

— Но я могу. — Она знала свою судьбу. Все ее существование было проклято. Это была ее судьба — страдать и приносить страдания окружающим. Будь то Адела или какая-то другая жестокая шутка, сыгранная с ней безразличным божеством.

— Тогда… если тебе суждено уничтожить меня, Эйра… Пусть это будет погибель по нашему выбору. Я преподношу тебе добровольную жертву.

Она, в омуте страсти и голода, снова приблизила к нему свой рот. У него был вкус тоски, обещания, надежды, которую она не хотела позволять себе чувствовать. Каждое мгновение, проведенное с ним, терзало ее чувством вины. И все же каждый поворот его головы, каждая ласка его языка постепенно рассеивали эти опасения. Эйра потерялась в блаженстве, которое поселилось в его руках, рте и теле. Она больше не могла с этим бороться. Просто попытка была своеобразной медленной формой агонии.

Возможно, они направляются к уничтожению, но они идут туда вместе.

Следующее утро наступило слишком рано. Казалось, что голова Эйры только что коснулась подушки, когда Левит разбудил их, чтобы направить на тренировочную площадку. Высвободившись из теплых простыней, Эйра снова умылась, оделась и уличила момент, чтобы спокойно посмотреть на неумолимый рассвет.

Скоро все это закончится. Бал состоится завтра вечером, и это означало, что ей оставалось вытерпеть еще один день в этом подвешенном состоянии. Еще один день, и Ферро будет мертв.

Эйра вышла, увидев, что остальные собрались. Ее глаза инстинктивно обратились к Каллену, но он едва удостоил ее взглядом. Прошлой ночью их захватил жар, но сегодня он был не более чем статуей из холодного мрамора. Он обращался с ней с той же непринужденной дистанцией, что и в течение нескольких дней. Она задавалась вопросом, не пытается ли он доказать ей, что способен сохранить их отношения в секрете.

— Ну, все, пойдемте. — Левит направился к выходу. Эйра отступила, схватив Элис за локоть.

— Какие-нибудь проблемы с нашим пернатым другом? — спросила она. Элис спала, когда они с Калленом, наконец, явились и не было никаких признаков Арвин.

— Нет. Я ее в основном подлатала, и она настояла на том, чтобы уйти до рассвета. — Элис схватила руку Эйры и крепко сжала ее. — Ты должна была разбудить меня, когда вернулась.

— Я не хотела нарушать твой сон, это была долгая ночь.

— Верно. — Будто для того, чтобы это подчеркнуть, она зевнула. — Я волновалась и не ложилась спать. К счастью, я поймала Ноэль… Она сказала мне ложиться спать.

Эйра приложила лед к щекам, чтобы побороть алый румянец.

— Просто увлеклись, вот и все.

Элис тихо замурлыкала.

— Я сказала, что на этом все. — Эйра бросила на подругу многозначительный взгляд.

Элис тихо рассмеялась.

— Я знаю, я знаю… но, для протокола, я рада, что все хорошо. Я решила, что эта парочка получила мое благословение.

Эйра закатила глаза и подавила улыбку.

Элис, очевидно, знала ее достаточно хорошо, чтобы распознать ее внутреннюю борьбу, потому что это вызвало у нее смех.

— Здесь нечего стыдиться.

— Мы не должны говорить об этом, — напомнила ей Эйра.

— Никто нас не слышит.

— И все же.

К счастью, Элис сменила тему, когда они присоединились к другим участникам в садах перед поместьем. Контингент Соляриса появился во время жаркой дискуссии между Харкором, принцем дракони, и Оливином — лидером эльфов.

— Скажи это еще раз, — прорычал Харкор, подходя к Оливину.

— С удовольствием. У дракони нет ни единого шанса на турнире. Вы все нахальные и мускулистые — без единого мозга между вами четырьмя. — Оливин с самодовольным видом скрестил руки на груди.

— Ты не смог бы и часа продержаться во время отбраковки. — Между зубами Харкора повалил пар.

— Если ты не заметил, это не отбраковка. К счастью, мы не занимаемся такими жестокими действиями на Меру.

— Хватит, вы оба. — Каллен шагнул вперед. Он был зеркалом своего отца в его тоне и движениях, было достаточно, чтобы это заставило Эйру втянуть воздух. — Турнир посвящен единству.

Харкор расхохотался.

— Этот турнир посвящен доминированию и