– А как думаете, советник, эта клетка хорошо приварена? Может, мы её отцепим и будем макать в реку свежайшей лавы, пока не найдётся хорошее решение?

Дозорный гном на это изумленно хрюкнул, быстро-быстро нашарил и дернул неприметный рычаг в углу своей клетки и вместе с ней скрылся в нише, которая открылась и, нямкнув клетку, снова схлопнулась в калитке.

Йеруш уважительно сказал «Ого», а Ндар закрыл лицо ладонями и прошептал в них нечто вроде «Твою кочергу».

Неизвестно, чем бы всё закончилось – возможно, советник бы плюнул на стояние под воротами сейчас и попортил Фрюгу много крови потом, а возможно, нашел бы кого-нибудь из стражей и послал за Ульфином Рьяным, потому как подобное отношение со стороны гильдии терпеть было нельзя, самостоятельная она там или нет… но тут к воротам подошел Годомар.

Выглядел он чем-то раздосадованным и много побегавшим: рыжеватый хвост съехал к шее, лицо блестит от пота, одежда притрушена пылью – однако, несмотря на усталость, тепло поздоровался с Ндаром и церемонно приветствовал Йеруша: дескать, очень рад видеть вас в этих приветливых подземьях, особенно – подле ворот гильдии механистов, которая определенно нуждается в свежем взгляде на отношения драконов и машин. Узнав, что советника не пустили внутрь, и что Фрюг куда-то забрал механистов, Годомар сделался озабоченным, если не сказать – испуганным.

– Он проверяет здоровяка? – пробормотал Рукатый и тут же прикрыл рот ладонью. – Нарочно меня отослал?

Ндар нахмурился:

– Что? Как это – проверяет? Зачем? Не было разрешения открывать склад, и королевский ключ…

– Да ты правда думаешь, что механисту нужен ключ?! – взревел Годомар, и советник отшатнулся.

– Что такое здоровяк? – с интересом спросил Найло.

Годомар смотрел на него пустым взглядом, тёр щеки и приговаривал: «Ну да, решил пока лишь посмотреть… соберется заправить – приколотит меня к гобелену… да и так приколотит, он понял, что…»

– Здоровяк – машина, которая прорывалась в обиталища драконов, – тоже глядя сквозь эльфа, ответил ему Ндар. – Большая, как комната, увешана пилами, дробилками… Годомар, если Фрюг вскрыл склад без разрешения короля, я не удивлюсь, если на Фрюга упадёт мост. Нужно найти Ульфина. Где тут стражий патруль?

– Погоди! – Годомар поднял ладонь. – Мы не знаем, что он там делает по правде-то. Может, не открывал он никакой склад и сейчас пиво пьет где-нибудь на крыше мастерской, а может, заправил здоровяка, прыгнул в седло и растоптал всех механистов, которые были против.

– Я и говорю: Ульфин…

– Да, – Годомар произнес это таким тоном, словно собирался прыгнуть в пропасть кипящей лавы, и добавил: – Я только что виделся с ним, он пошел к Дворцовому кварталу искать тебя, стражи с легкостью его найдут. Пусть Ульфин соберет воинов, но пусть они пока ничего не делают. Если Фрюг не открывал склад, то он меня растопчет просто за то, что я тебе сказал. А если он открыл склад, то может сейчас рассекать по двору на здоровяке, и тогда Ульфин бесцельно загубит множество стражей.

– Ух ты! – глаза Йеруша заблестели, острые скулы зарумянились, он стиснул пальцы, словно в большом волнении: – А можно посмотреть?

Ндар на миг внутренне сжался, представив, как Годомар сейчас одним ударом снесет голову ценному источнику информации, а в следующий миг остро пожалел, что Годомар этого не сделал. Не удостоив эльфа ответом, Рукатый подошел к калитке и заколошматил в неё ногой, бросив Ндару: «Зовите Ульфина, только пока чтоб не лезли».

– Кто там? – через некоторое время неохотно раздалось с той стороны ворот.

– *** горам! – гаркнул Годомар. – Открывай!

– Фрюг Шестерня пускать не велел никого!

Рукатый взревел и шарахнул обоими кулаками по калитке. Загудело знатно. Годомар постоял так, тяжело дыша, а потом, отойдя на два шага от ворот и наставив на них палец, тихо пообещал:

– Когда я войду, я твою клетку сброшу в выгребную яму.

С другой стороны торопливо зазвенело – видимо дозорный спешно выбирался из клетки.

– А теперь ты достанешь из-за пазухи ключ, да? – спросил Йеруш. Он смотрел на гнома, наклонив голову и чуть подергивая глазом, точно прихворнувшая птица.

– Я же говорил, – Рукатый свирепо посмотрел на эльфа и с треском оторвал от рукава своей куртки одну из многочисленных железных пластин, – механистам не очень-то нужны ключи!

Машин было пятеро: жук с ажурным панцирем и множеством маленьких глаз вокруг головы – жук большущий, по колено человеку; два угловатых подобия кошек, которые оказались бы ростом с Илидора, встань они на задние лапы; пук манипуляторов, хватателей и буравчиков на гусеничном ходу и стражая змея, похожая на тех, которые несли дозорную службу на стенах Гимбла.

У Илидора при их появлении сжалось горло, во рту пересохло, он попятился от машин, тщетно пытаясь сглотнуть. Крылья налились тяжестью – не взлететь, в голове звучали какие-то крики и неясный гул. Гном, открывший перед машинами двери, при виде дракона лишился всех своих спасительных рефлексов и лишь молча хватал ртом воздух, отползал подальше, отталкиваясь пяткой, не пытаясь подняться, страшно вращая и без того выкаченными глазами – казалось, еще миг, и они просто выпадут.

Машины медленно выходили из сарая, не спешили бросаться на дракона, но двигались к нему, а он пятился от них, ругал себя и даже хлестнул по боку хвостом в бессильной злости. У него был прекрасный план на случай встречи с чужой машиной: напеть ей что-нибудь и посмотреть, что получится, но теперь, когда встреча в самом деле произошла, прекрасному плану мешали две вещи: только у двух машин из пяти были уши, чтобы услышать дракона, а сам дракон не мог исторгнуть из своего горла не единого звука.

Из башни выбежали Палбр, Эблон и ходовайка. Хозяин башни, против ожидания, не лишился дара речи окончательно, а вдруг пришел в себя, вскочил и… нет, не заорал – издал горловой рёв, схватил валявшуюся у стены лопату и бросился на Эблона, видимо, отведя ему почётную роль самого опасного в отряде. А Пылюга, вопреки ожиданиям, не сообщил ничего про свет солнца и не выхватил молот, а с удивленной руганью отступил, в то время как машины теснили дракона. Кошки выглядели самыми воинственными, мотали хвостами, подбирались нелепыми дергаными движениями – видимо, они должны были означать текучую грацию, но то ли у создателей не получилась грация, то ли у кошек заканчивалась лава. Зато зубы были что надо.

– Вид: боевая, тип: атакующая; управление: звуковое, – зашелся Палбр. – Котов, Илидор, котов!

И принялся пинками загонять обратно в сарай многоглазого жука, а ходовайка отчаянно бодала стражую змею, на что та дергалась и шипела, но не переключалась на ходовайку, продолжала стрелять красным глазом в Илидора.