Скопа сказал сварливо:

— Бессмертие? Это потому, что на каждом добавленномгоде жизни наваривают та-а-а-акие бабки!

Гулько двинул плечами:

— А на чем не наваривают? На улучшенной моделимобильника? На более автоматизированном автомобиле? На компе, что работает вдва раза быстрее? Зато наваренные деньги идут в дело, а оно ускоряется…

Я предпочел бы, чтобы Россия выиграла у США по высокимтехнологиям, по медицине или хотя бы по какой-то отдельной дисциплине:нанотехнологиям, генной инженерии, сеттлеретике, однако она с блеском победилаштатовцев в хоккее, что вызвало по всей стране массовые гуляния, праздники,Госдума объявила день выходным, все ходят счастливые и гордые, размахиваютфлагами и кричат, что мы — самые крутые.

Мне казалось, что я один такой урод, не понимаю великихпобед, даже Корневицкий и то отозвался одобрительно о победе сборной России, ноТимур шепнул мне, что наш олигарх слишком высоко находится, чтобы не бытьполитиком: на публике говорит то, что надо массам. Если нужно, то и о футболескажет, не моргнув глазом, что это — великое и правильное дело и что как важнодля национального престижа принять у себя Олимпиаду, чемпионат мира иликакие-нибудь Игры доброй воли.

Тимур посмеивался над моей девственностью, как он этоназывает, гад. Мол, все мы такие прожженные да всепонимающие, а я вот такойжелторотый, на все смотрю, будто вчера родился, и всему верю, будто язык данчеловеку не для того, чтобы скрывать, что думает на самом деле.

Но, с моей точки зрения, Америка, вернее, США — это какМосква в России. И богаче, и развитее, и вся наука здесь… Москва быстрорасширяется, даже не только в виде пригородов, вынесенных далеко за пределыМКАД, а давая ростки «московскости» как в Подмосковье, так и далеко за еепределами, иногда даже за пределами формальных земель России, как вон Лужковстроит в Крыму очажки московскости, что по всем параметрам круче, чем местное.

Мы по старинке смотрим на США, как на отдельную страну,которая «все хапает, чтоб она подавилась», но это та же Москва в планетноммасштабе. Ее, как и Москву в России, ненавидят, но стараются туда попасть.Вовсе не ради того, что там тусовки крутые, свинья говно найдет и дома, нотолько в США ведутся исследования по фундаментальным наукам, а в большинствестран наука всего лишь внедряет американские открытия в жизнь. Это с точкизрения грузчика всю электронику делают в Японии и Китае, а США только жрут исрут, чтоб они сдохли, но мы-то знаем, что девяносто пять процентов научныхоткрытий ничего не дают ни человеку, ни промышленности, ни сельскому хозяйству,это просто теоретические открытия, но средства жрут колоссальные. Так вот всестраны стараются вести разработку только в тех направлениях, которые обещаютдать экономический эффект уже в ближайшие годы, что вообще-то нормально, итолько Штаты взяли на себя бремя тащить на себе вообще науку с ее «мертвымизонами».

Гулько заметил:

— Как пример, в США готовят к запуску новый сверхмощныйтелескоп. Детали к нему делали семь лет на сорока заводах, капиталовложениясоставили восемнадцать миллиардов долларов. Но что простому человеку от того,что будет открыта еще одна галактика на краю Вселенной? Или даже увидят краймироздания?.. А вот мобильник нового поколения, да, чтоб подешевел…

Циклоны и ураганы, судя по новостям, терзают страныКарибского бассейна, но, похоже, добрались и до Москвы. Налетела гроза, с небаобрушились целые водопады, а шквальный ветер начал срывать рекламные щиты.Далеко впереди светящееся в потоках воды пятно троллейбусной остановки, ясбросил скорость, объезжая агромадную лужу, я хоть и на внедорожнике, но вбольшой яме могу и застрять, троллейбус впереди закрыл двери и пошел,разбрызгивая потоки воды, словно взлетающий глиссер.

От темных домов, явно там вырубило свет, выбежали двеженские фигурки, накрываясь плащами, махали руками, но троллейбус быстроудалялся. Я вздохнул и прижал машину к бордюру, кляня себя за все еще неизжитое человеколюбие. Обе человеческие фигурки дружно вбежали под хлипкийнавес, но и туда забрасывало ветром потоки дождя.

— Садитесь! — крикнул я.

В ответ донесся женский голос:

— У нас нет денег на такую шикарную тачку!

— Какие деньги, — крикнул я, — когда буря!..Садитесь, пока не передумал!

Они выбежали так же дружно, одновременно распахнули дверцы иввалились вовнутрь салона. Одна женщина плюхнулась рядом со мной, а вторая…нет, вторая оказалась подростком лет десяти, он сразу сказал с восторгом:

— Последняя модель внедорожного «опеля»?.. Круто!

Женщина посмотрела на меня блестящими глазами, миловидная,сразу же принялась оправлять прилипшую к телу кофточку, отжимать волосы.

— Большое спасибо!.. Сможете подбросить до ближайшегометро?

— Нет проблем, — ответил я. — Буду проезжатьмимо трех или четырех станций. Скажите, у которого вам удобнее.

Она зябко передернула плечами:

— Бр-р-р!.. Синоптики о таком не предупреждали!

Я включил отопление, а музыку слегка приглушил.

— Сейчас нагреетесь.

Она обхватила себя руками за плечи.

— Ой, даже не знаю…

— Тогда снимите, — посоветовал я. — Еслиположить вот сюда, минут через пять будет сухой. Разве что непоглаженной.

Она расхохоталась, едва не лязгая зубами.

— Это стерплю!

Я смотрел за дорогой, только периферийным зрением видел, чтоона стянула через голову кофточку, обнажив худое загорелое тело, грудикрохотные, первый размер, видимо, совсем плохо с финансами, сейчас все ставяткак минимум третий, а вообще стандартом, насколько помню, стал пятый.

Когда такой дождь, у меня возникает чувство, чтопереместились в иной мир, улицы уже не узнаю, видимость хреновейшая.

— Меня зовут Васса, — сказала женщина. — Мамауверяет, что была в сказках Василиса не то Прекрасная, не то Могучая, асокращенно, значит, Васса… дурацкое, по-моему, имя! А это мой сынишка, Андрей.Были у бабушки.

— Надо было у нее остаться, — сказал мальчишкаобвиняюще. — Она уговаривала!

— Да уж, — сказала женщина саркастически. —Она и так тебя за лето разбаловала. А расхлебывать мне… А правда, что насдовезете на халяву?

— Правда-правда, — заверил я. — Когда такаянепогода, все должны спасать один другого.

Она заулыбалась:

— Как приятно встретить такого щедрого мужчину.

— Да какая щедрость, — буркнул я. — Все равнопо пути.

— Мы по колени в грязи, — продолжала она, — снас течет.

— Да пустяки, — отмахнулся я, хотя, конечно, никтоне любит, когда в его новенькую машину прут с лохмотьями грязи на подошвах.