— Нет… Извините…

— Ничего страшного. Любознательность — это хорошо, но только если в меру, — благосклонно улыбнулся Пацель.

— Юлиан, кажется, подумывал стать помощником лекаря по возвращении в Брасо-Дэнто, Пацель, — улыбнулась мягко Мариэльд, все это время молчаливо слушающая диалог. — Поэтому и интересуется вопросами целительства.

— Хм, вот оно как… Я не рекомендую заниматься целительством вампирам.

— Но почему? — спросил Уильям.

— Слишком много тонкостей… Долго объяснять. Но если у тебя есть желание, то можешь начать изучать веномансию. В этой сфере ты будешь чувствовать себя хорошо, — деловито объяснил Пацель.

Припорошенные снегом всадники неторопливо ехали по тракту посреди равнин. Когда стены Йефасы остались позади, отряд добрался до очередного перепутья и свернул не на северо-восток, а на северо-западную дорогу.

По коротким разговорам между слугами Уильям узнал их имена. Сероглазую миловидную девчушку с курносым носом и круглым лицом, темными волосами, оформленными четырьмя косичками, звали Фийя — это имя Уилл уже знал.

Ее сестру, с удивительно схожими чертами — такую же сероглазую, но, видимо, чуть постарше, чуть выше ростом и чуть более фигуристую звали Ада.

Мужчину-слугу звали Кьенс. Он был чуть старше девушек, высок, худощав до безобразия и странно молчалив. Если сестры между собой хотя бы изредка переговаривались, то Кьенс же за весь день пути ни произнес ни слова, лишь кивал или мотал головой, утверждая или не соглашаясь со сказанным служанками.

Пайот, цирюльник, тоже оказался весьма молчаливым и, как показалось Уильяму, напыщенным и тщеславным. Похоже, Пайот считал, что он на голову выше обычных слуг и от этого не желал с ними общаться.

Шесть воинов, сопровождающих отряд, были одинаково молоды, чем-то похожи друг на друга лицом, словно все шестеро были братьями. Путаясь между ними, Уильям так и не понял, кого как звали. И так же, как и Кьенс, охранники были безмолвны, но, впрочем, изредка они позволяли себе замолвить словцо по поводу дрянной погоды на Севере либо опасностей в пути.

Пацель ехал молча, лишь лениво оглядывался временами по сторонам и, находя пейзаж скучным и однообразным, утыкался дальше в книгу, написанную на неизвестном Уильяму языке. Все молчали. Даже Мариэльд была погружена в какие-то думы.

Уильям оглядывался на вампиров и тоже размышлял о своем будущем. Спроси его неделю назад о планах, он бы с уверенностью, не моргнув и глазом, заявил, что будет жить в Брасо-Дэнто и служить графу фон де Тастемара. А если тот не сможет дать какой-нибудь работы, он наймется либо помощником лекаря, либо писарем.

Но сейчас все перевернулось с ног на голову. Жизнь преподала ему жестокий урок и насчет женщин, и насчет того, насколько лживыми бывают окружающие.

Для себя Уильям определил, что решит свою судьбу в Больших Вардах. Он был благодарен Мариэльд за спасение, но играть роль сына в этом театре абсурда не желал. Единственное, что его заставило отправиться в путь вместе с графиней Ноэля, это ее обещание помочь матушке.

В Больших Вардах Уильям будет нежеланным гостем, он это понимал, и, вздрогнув от одного воспоминания о позорном столбе и публичном линчевании, решил, что не задержится там дольше положенного. Если матушку исцелят, возможно, он отправится дальше с Мариэльд, передав Нанетте четыреста девяносто даренов — всю сумму за вычетом купленных ягод, выигранную в споре с сэром Рэем. И этих денег должно хватить на хороший дом в Больших Вардах.

Если же матушка Нанетта уже мертва или Мариэльд его обманула, то у Уильяма была уверенность, что он покинет хозяйку Ноэля — с графиней его не связывало ничего, помимо бумаги, подписанной Летэ. И тогда почти пятьсот даренов пойдут на покупку дорожного костюма, и Уильям уйдет с оставшийся суммой куда глаза глядят.

* * *

Время шло, вечерело. Лошади хрустели копытами по покрытому корочкой снегу и медленно брели вперед. Отряд проехал мимо одного города, второго, третьего… Сэр Рэй был прав — вдоль Западного тракта городков и поселений стояло, как грибов по осени.

Однако, наконец, переглянувшись друг с другом, Пацель и Мариэльд без слов направили лошадей к городу. Это, наверное, был один из самых крупных встретившихся городов по пути, не считая Йефасы. Город звался Аарин на Брунге.

После оплаты проездного налога краснолицему замерзшему стражнику, одетому в несколько слоев одежды, отряд проехал через высокие ворота и направился по главной улице, вокруг которой выстроились двумя рядами каменные дома высотою до трех этажей.

Кажется, здесь располагалось сразу несколько крупных постоялых дворов, конкурирующих между собой, потому что мелкий мальчишка, напялив плащ из шкурок животных, выбежал из ближайшего двора и направился быстрым шагом, оглядываясь по сторонам, к отряду. Но тут же из соседнего Постоялого двора, расположенного через три дома, вышел молодой парень и, недовольно взглянув на мальчика, ускорился, чтобы опередить его. Соревнуясь в скорости, молодые ребята выросли будто из-под земли перед конями всадников и принялись расхваливать свои заведения, толкаясь.

— Господа, у нас лучшие комнаты с каминами, — воскликнул тоненьким голосом мальчик в шапке и плаще. — Остановитесь у нас, и вы будете довольны!

— У нас тоже есть камин в нескольких комнатах, и спальни куда лучше, чем в обрыганной «Белой Деве», — возмутился парень постарше и грубо оттолкнул мальчишку, тот свалился в снег у края улицы и насупился.

Мариэльд кивнула молчаливому слуге-мужчине Кьенсу, и слуга, безмолвный, отправился сначала в первый постоялый двор, куда его повел счастливый мальчишка, вылезший из снега. Затем он вышел к парню, качая головой, и тот, показав дули мальчонке, довольный и громко рассказывающий об удобствах, проводил к другому постоялому двору. Имя того было «Вороной жеребец». Но Кьенс вышел и оттуда, еще больше морщась, и вернулся к уже приунывшему мальчонке.

Всадники спешились, передали лошадей конюхам, которые тут же вывернули из-за угла постоялого двора.

— Эй, малец, — подозвал к себе зазывалу «Белой девы» Пацель и сунул мальчишке в руку десять даренов. — Купи мне в харчевне что-нибудь посвежее: мясо, пару лепешек и пива. Принеси все в мою комнату и я дам тебе еще пяток даренов. И поторопись!

Тот кивнул и с загоревшимися глазами кинулся к харчевне, что представляла из себя отдельно стоящее здание. Впрочем, для начала нужно было поинтересоваться, куда собираются поселить господина, но он об этом благополучно забыл.

Старый Управитель, радостный от того, что путники остановились у них, а не в «Вороном жеребце», повел их в соответствии с указами Кьенса, который наконец-то хоть что-то сказал за весь день пути.

— Проходите, — указал Уильяму рукой на добротную дубовую дверь Управитель.

Уильяму выделили отдельную комнату, и он отчего-то с тоской вспомнил сэра Рэя, которого ему будет не хватать. У Мариэльд в отряде царили явно иные порядки, отличные от правил Филиппа. Уильяму не выдали меч, да и Пацель ехал без оружия. Слуги же держались подальше от господ. Еще и разместились на этаже ниже, чтобы не мозолить глаза хозяйке.