говорил! — выдираю из ее пальцев зажигалку.

— Короче, Реактивная… — опирается о крыло десятки, затягивается и выдыхает дым наверх. — Ты, по ходу, конкретно так облажалась.

— Чего?

— Того, глупая женщина! Не было у меня ничего с твоим Паровозом. Он, конечно, классный… — ее губы растягиваются в улыбочке, и мне хочется хорошенько ее треснуть. — Расслабься, выдохни. Он просто позволил мне пожить на их территории.

— Ну конечно…

— Ой, а то б я тратила на тебя свое время! — заявляет, закатывая глаза. (Прям как я, ей Богу!) — Меня итак Эмиль еле отпустил на пару часов.

— Эмиль? Который держит автомастерскую? — уточняю зачем-то.

— Ага… — делает очередную затяжку.

— Там-то ты что забыла?

— Работаю на мойке, но мы сейчас не обо мне. Я приехала сказать, что насчет Ильи ты заблуждаешься.

— Ты знаешь его без году неделю!

— Я конкретно про ситуацию, возникшую в квартире. Ты накинулась на меня как самка богомола. Ни в чем толком не разобравшись.

Самка богомола!

Рукалицо.

— А нечего чужие вещи на себя напяливать! — выбрасываю сигарету в урну и прячу замерзшие пальцы в перчатки.

Погода не айс. Минус. С темнеющего неба срывается снег.

— Нечего было надеть. Зарплату получу, отдам долю за съем квартиры и куплю себе пижамку с мишками, — язвит, стреляя окурком в мусорку.

— Ты пришла по его просьбе? — хочу прояснить чисто для себя.

— Да куда там! Он уже неделю дома не появляется. Забухал на пару с каким-то Ромой.

— Не от большого ума… С Ромой? — до меня только сейчас доходит смысл сказанного. — С Беркутовым, что ли?

— Да черт знает, — ныряет носом в горловину свитера.

Беркут и Паровоз. Вот это поворот… Кто бы мог подумать!

— Поговори с ним, что ли. Сопьется.

— Пусть спивается. И вообще, как-нибудь обойдусь без твоих советов! — начинаю злиться по новой.

— Хоспаде! Как он тебя терпит? Ты ж невыносимая! — восклицает гадюка.

Криво усмехаюсь.

— Свечку знаешь? — закидывает в рот пару дражже mentos и протягивает упаковку мне.

— Ну допустим, — при упоминании этой девушки напрягаюсь всем телом.

— Зачастила к нам в квартиру после вашей ссоры. Как-то даже сообщила, что остается на ночь.

— А мне эта информация к чему? — чувствую, что аж потряхивать начинает.

Достала уже эта Лена!

— Да к тому, что он ей от ворот поворот дал. Выводы делай, тупица! — хлопает меня по лбу. Ощутимо так, я вам скажу.

— Ты офигела? — резко дергаю ее за куртку.

— Ой да расслабь батоны, Сашок. Нет настроения драться, — лениво отмахивается. — Mentos еще будешь?

— Иди ты… со своим ментосом! — поправляю рюкзак на плече.

Какого я блин тут стою с ней, скажите кто-нибудь!

— Сколько щас времени? — интересуется вдруг.

Вскидываю руку и в недоумении смотрю на запястье.

— Часы вернула быстро! — требую строго.

И когда только успела!

— Взамен обещаешь быть паинькой, если Илюха вдруг появится на горизонте? — хитро прищуривается.

— Отдай часы!

— Слушай, а приходи за ними к пацанам в гости, — принимается шантажировать. — Они обрадуются. Просили передать, что очень ждут. Оладушки, — в конце добавляет эта зараза.

— Часы папкины сюда! Или я тебе глаза выцарапаю! — угрожающе на нее надвигаюсь.

— Папкины — это святое. Я бы тоже… — не договаривает, но вкладывает их мне в руку.

— Тебе твои родители в детстве не донесли, что воровать — нехорошо? — застегиваю браслет.

Ожидаю очередную колкость, но девчонка почему-то молчит. Вообще никак не реагирует.

— Саша!

Оборачиваюсь. Это Камиль меня зовет. Он на парковке.

— Мы едем?

— Да. Сейчас иду!

— А ты, я смотрю, времени зря не теряешь. Парниша рядом. Двойные стандарты, Саня! — склоняет голову влево.

— Какие двойные стандарты? Это мой друг!

— Дружбы между мужчиной и женщиной не бывает.

— Бывает! — спорю я.

— Глупая твоя голова, спорим, что нет?

Снова испытываю желание приложить ее чем-нибудь.

— Я вернулся!

Синхронно поворачиваемся на голос Черепанова.

— О, молодец, ты отлично справился с поставленной задачей! — хвалит его эта язва.

— Красиво, да? А, Сань?

— Быстро сказала, что красиво! — девчонка стаскивает с меня головной убор.

— Еще раз так сделаешь и…

— Череп, мне идет? — вытягивается во весь рост и прикладывает к виску руку. — Служу России!

— Идет, Ясь!

Клоунесса!

— Отдай, дура! — забираю свою шапку назад.

— Здорово, что вы… целы. Не подрались? — улыбается Тоха, глядя на нас.

— Да мы ваще, по ходу, поладим. Эта ваша Харитошка ничего так в принципе, при всех очевидных минусах, — заряжает она, указывая пальцем на нашивку «полиция». — Ладно, закругляемся. Погнали! Закинешь меня в автосервис и поедешь к Ангелине.

Пока эта ненормальная усаживается на пассажирское, я думаю о сообщении, которое получила вчера.

Дима Динамит: Я знаю, что это твоя семейка оплатила недостающую сумму за операцию. Все верну до копейки. Мне от вас, ментов, ничего не надо.

Признаться, эти слова меня очень расстроили. Я понимаю, что обидела Диму, когда обвинила его в краже маминых драгоценностей, но неужели нельзя дать мне шанс? Я ведь попросила прощения.

— Все прошло хорошо? — все-таки решаюсь узнать у Антона.

— Дальше станет ясно. Врачи пока осторожничают с прогнозами.

— Надеюсь, Ангелина поправится.

Искренне желаю ей здоровья. Молодая девочка и кресло — это тяжело. И для семьи, и для нее самой.

— Ну давай, Санек, мы поехали, — приобнимает меня он.

— Пока! — наблюдаю за тем, как кладет цветы на заднее сиденье.

— Приходи, ладно? — занимает водительское место.

— Антон, как там собакен? — наклоняюсь, спохватившись.

— Не переживай. Отец-одиночка справляется, — бесцеремонно влезает в наш разговор Яська.

— Илюха даже понянчить Гномыча не дает, прикинь? — смеется Черепанов.

— Гномыча? — вскидываю бровь.

— Да. Его теперь так зовут. Пацаны зачморили его предыдущую кличку.

— Поехали, Тох. Время поджимает, — подгоняет девчонка.

— Санька, не прощаемся! — парень машет мне рукой.

— Веди себя хорошо, — тоном училки наставляет Ярослава. — И это, с другом своим поосторожнее, кисуль.

Кисуль!

Шибанутая!

Показываю ей средний палец и провожаю машину Черепанова взглядом до тех пор, пока она не исчезает за поворотом.

Глава 45. Иссопов-младший

Илья

Ощущаю нечто шершавое и мокрое.

— Мать твою. Какого…

Минутой позже до моего порядком захмелевшего мозга доходит тот факт, что гадский пес лижет мне лицо.

— Уйди, — отодвигаю его от себя, но он опять настойчиво лезет. — Да епрст!

Переворачиваюсь на другой бок и натягиваю одеяло до самого носа.

Морщусь от звонкого «тяф». Бедные мои перепонки.

— Сгинь…

Однако маленький террорист всерьез вознамерился меня разбудить. Сперва начинает делать подкоп, а потом и вовсе переходит в прямое наступление. Как следует по мне потоптавшись, принимается с энтузиазмом облизывать мой лоб, и я понимаю, что уснуть уже однозначно не светит.

— Сукин ты сын! — ложусь на спину, и этот птеродактиль тут же забирается ко мне на живот. —