этот раз я волновалась, как никогда. Ведь я впервые пойду на бал, как Марион, не гримируясь под кого-то другого. Такая как есть. Лишь костюм и маска на время скроют меня от мира. Поэтому и образ себе подбирала с особой тщательностью. Хотелось быть красивой, но каждый раз глядя в зеркало, понимала, что затмить местных красавиц вряд ли удастся, не с моей простой внешностью. И когда в полночь все снимут маски, я останусь сама собой, как будто обнажённой. Это пугало. Ещё ни разу я не выходила в высший свет такая, как есть, всегда скрывалась под придуманным образом.

Одно успокаивало — Натан будет рядом, а он надёжен, как друг и не способен на зловредное лукавство.

В назначенный день, стояла перед зеркалом, пытаясь оценить себя со стороны.

Всё же я немного схитрила и вместо обычной маски, которая должна была скрыть моё лицо, нарисовала вокруг глаз причудливые узоры и цветы, увиденные однажды в образе волшебницы из сказки, в одной из тех книжек, что я читала своей малышке. От этого глаза стали казаться ещё больше, превращая меня в сказочное существо.

Такой же узор нарисовала с одной стороны на шее и продолжила на левой руке, создавая впечатление, что диковинные лианы с цветами оплетают моё тело.

Из украшений надела только подвеску с зелёным камнем, а в уши такие же серёжки. Платье бежевого цвета, с тёмно-зелёным узором из листьев и цветочных бутонов на корсете, а ближе к краю юбки узор изменялся — цветы как будто расцветали.

Высокая причёска добавляла в образ утончённости.

Улыбнулась отражению. Скорей бы приехал граф, интересно увидеть его реакцию.

Не успела я об этом подумать, как в дверь постучали. Схватив веер и накидку, побежала открывать.

Реакция Натаниэля превзошла все мои ожидания и добавила уверенности в себе.

— Джемма! — только и смог выдавить он, увидев меня, в его глазах было столько восторга, что слова оказались не нужны.

Когда мы подъехали к зданию мэрии, меня вдруг посетили ностальгические чувства. На таком же весеннем балу я впервые кинула вызов главе Тайной канцелярии, унеся самые дорогие украшения. Как это было давно! Ощущение, что прошла целая вечность. И я тогда была совсем другой: весёлой и беспечной, авантюрной и метательной, способной на великие дела. Казалось, весь мир лежал у ног.

"Что это я? — одёрнула себя мысленно. — Я и сейчас могу дел натворить! Только теперь я взрослее, злее и коварнее, а значит, поймать меня будет трудно!"

Пока я рассматривала знакомые коридоры, огромный бальный зал, утопающий в цветах и свечах, граф провёл меня к удобным диванчикам и предложил выпить.

Гостей на празднике собралось уже немало. В средине танцевали самые смелые, а те, кто оказался потрусливее, в это время добавляли в кровь смелости с помощью горячительных напитков.

Когда Натан ушёл, принялась с удовольствием рассматривать платья на дамах и костюмы на кавалерах. Кого здесь только не было, даже парочка серых волков пробегала. Столько ярких представителей легенд и сказок в невероятных пёстрых костюмах, что в глазах рябило.

Для себя довольно отметила, что моё платье выгодно отличается от всеобщего засилья кричащих красок.

— Прекрасная незнакомка скучает? — спросили совсем рядом.

Я вздрогнула от неожиданности, вынырнув в одночасье из своих рассуждений.

И голос, и манера говорить, сразу подсказали, что за личность решила меня побеспокоить.

Вернулось ощущение повторяемости сюжета в моей жизни. Точно так же, на том Весеннем балу, ко мне впервые подошёл Змей. Нет, это не судьба, это наказание!

— Ваше Сиятельство, Вы как всегда внезапны, — выдала ему вместо слов приветствия и присела в реверансе.

— А Вы как всегда прекрасны и непредсказуемы! — заявил он, с восхищением меня рассматривая.

И этот взор вызвал такую бурю эмоций внутри, что сделалось жарко.

— В искусстве перевоплощения Вам нет равных, — продолжал расточать комплименты Змей.

И мне показалось, что я вновь, как в первый раз, сейчас растаю от его манящего с хрипотцой голоса, от этого горячего взгляда, от коварной усмешки.

Только он один умеет так улыбаться, словно нашкодивший мальчишка, знающий, что стоит ему сложить так губки, и родители простят любую шалость.

Одет он был лишь в лёгкую рубашку, расстёгнутую до средины груди, что невольно притягивало взгляд, и черные обтягивающие штаны. Красный пояс и черная повязка на глаз дополняли образ пирата. Кажется, он в этом вопросе любит постоянство, в прошлый раз он был благородным разбойником. "Где же Натан? — подумала с тревогой. — Скорей бы он вернулся, мои мысли уже путаются…"

Невольно посмотрела за спину герцога, выискивая глазами графа. Его Сиятельство специально так встал, чтобы закрыть мне весь обзор.

— Он не скоро появится, — словно прочитав мои мысли, выдал Давей.

— Так это Ваша работа? — переспросила грозно. Как же ему удачно когда-то кто-то подобрал прозвище! Не может человек без своих уловок.

На лице герцога расплылась довольная улыбка, подтверждая мою догадку.

— Что Вы с ним сделали? — от его благодушного настроя, я вскипала от раздражения.

— Не волнуйтесь, всё с Вашим кавалером в порядке, немного задержится и только.

— И зачем Вам это? — спросила тяжело вздохнув. Этот несносный тип решил замучить меня своим вниманием. Неужели думает, что вновь так глупо попадусь на его удочку?

— Понимаете, — начал он проникновенно. — Одна прекрасная волшебница похитила моё сердце, и никак не хочет возвращать.

— Полно Вам, — отмахнулась веером. — Есть ли сердце у пирата?

— Как оказалось есть, — ответил печально. — Мой корабль разбился о рифы её жестокости. Сначала околдовала, свела с ума, позвала за собой, а после бросила одного в море, на шатком плоту. Без пищи и воды…

"То же мне, сказочник!"

— Кажется, Вы перепутали сказки, — начала равнодушно, одарив его саркастической улыбкой. — Пират уже нашёл свою принцессу, и давно и счастливо на ней женат. Зачем ему злая волшебница?

— Скажу Вам по секрету, — отлепился он от колонны и подошёл вплотную, и прошептал на ушко. — Принцессу пират любить не может, ведь сердце похитила коварная колдунья.

— Сдаётся мне, пират совсем заврался, — парировала тем же сокровенным тоном. — Ему бы не помешало заняться своими разбойничьими делами, а не по волшебницам шастать.

— Как далеко спускается этот узор на твоей прекрасной шейке? — неожиданно спросил хрипло, обдав горячи дыханием шею. Кожу, казалось, опалило огнём, вмиг стало жарко и тяжело дышать.

И я не нашлась что ответить, хватая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба.

— Мои узоры — не Ваше дело, — наконец, выдавила из себя.

— Безумно хочется прикоснуться к каждому изгибу ветви, к каждому листочку, вдохнуть запах цветов, — продолжил Змей, искушая, смущая разум, тревожа