– Послушай, Рина. Ты ведёшь себя как самая обычная всегдашница… подлизываешься к Беатрисе… – всё ещё задыхаясь после безумных воздушных манёвров, прошептала Софи. – Знаешь, ты похожа на богиню-воительницу, которая прикидывается идиоткой. Почему? Ты умная, властная, жестокая даже, и не нужно этого скрывать. Ты же можешь стать кем угодно. Превосходным султаном, например… или как там – султаншей, что ли?

– А я не хочу, – ответила Рина. – Если я в чём-то и согласна со своей матерью, так это в том, что ничего хорошего в жизни во дворце нет. Во всяком случае, для того, кто стремится к настоящей жизни. А трон вообще меняет севшего на него человека. Был нормальным – стал… Да вот хотя бы отца моего взять. Сейчас он выглядит капризным, изнеженным и даже слегка слабоумным, а ведь был когда-то бесстрашным и неутомимым воином. Вот почему я уступаю лидерство Беатрисе. Пусть рулит, если это ей так нравится, а лично я никуда не рвусь и о своей личной волшебной сказке не мечтаю. Забавно, конечно, что при этом я рискую своей жизнью ради того, чтобы помочь твоим друзьям с их сказкой.

– Ну, судя по тому, как на тебя смотрит Дживан, своей личной сказкой обзавестись тебе ничего не стоит. Только мигни ему, и всё устроится, – подколола её Софи.

Рина усмехнулась, и Софи вдруг поняла, что помимо бурь, бушевавших в её собственных любовных историях, чьи последствия до основания сотрясали порой все Леса, существуют и совсем другие романы – спокойные, счастливые, от которых не шторма обрушиваются на берег, а всего лишь бежит по поверхности воды едва заметная рябь.

Они летели над пустыней, по широкой дуге уходя от проложенных воздушных трасс, стараясь не попадаться никому на глаза. Опустилась ночь, на небе загорелся серебряный серп Луны. В его свете изменился цвет песчаных дюн – из ржаво-красных они сделались серебристыми, и на их фоне то и дело мелькали людные палаточные городки. Софи видела подростков, гоняющих, невзирая на опустившуюся темноту, мяч. Из палаток доносилась музыка, на их брезентовых, освещённых изнутри стенках танцевали тени, доносился смех. Чуть дальше, на свободном песчаном пятачке, Софи заметила целое семейство верблюдов, жевавших из вёдер сено, которое кто-то положил для них.

– Эти верблюды, – напряглась, присмотревшись к ним, Софи. – Это же те самые верблюды, на одном из которых уехала Агата… Где же она?

– Там, где ей и положено быть, – ответила Рина, круто ведя Ночной Ветер вниз, на посадку.

Среди пустых песков возникло невероятное сооружение – деревянная хижина. Густо обвитая зажжёнными фонариками и яркими безделушками всех цветов и размеров, она напоминала рождественскую ёлку. Оглушительно стрекотали, выпевая какой-то знойный восточный ритм, собравшиеся возле хижины кузнечики, а над входом красовалась ярко освещённая вывеска:

Рина плавно, мастерски приземлила Ночной Ветер, Софи растолкала спавшего Мерлина и выбралась вместе с ним с ковра. Голова у неё всё еще слегка кружилась после перелёта, туфли увязали в песке, но она продолжала торопливо вести маленького волшебника к трактиру – ей не терпелось узнать, как там Агги. Софи не сомневалась, что ничуть не меньше мечтает о встрече с ней и её лучшая подруга. Софи толкнула входную дверь, вошла в ярко освещённый зал, огляделась…

Оказалось, что Агата не скучала здесь в одиночестве. Нет, она была в компании друзей. И не просто друзей, но… рыцарей.

Их было довольно много, этих рыцарей, не меньше десятка, наверное, и все в таких же радужных доспехах, которые она уже видела на Беатрисе и Кико…

На секунду Софи подумала, не померещилось ли это ей после сумасшедшего полёта на ковре-самолёте, но тут же сообразила, что и остальных рыцарей она знает. А они уже радостно галдели, глядя на Рину, которая в одной, поднятой над головой руке держала волшебный компас, а другой рукой указывала на Софи как на главную героиню, сумевшую этот самый компас добыть из-за пояса султана.

Агата бросилась навстречу подруге и Мерлину.

– Слава богу, вы оба живы! – воскликнула она, крепко обнимая Софи.

– Мама! – завопил Мерлин, обнимая Агату за ногу.

Тут и заметно помолодевшая Дот подбежала и тоже принялась обниматься с Софи, а следом за ней Николь, Эстер, Анадиль, Беатриса, Кико – и все в радужных доспехах. За их спинами Софи заметила Хорта, он одиноко сидел в дальнем углу. Логично было бы, если б он подбежал и присоединился к остальным, но похожий на хорька парень продолжал прихлёбывать какую-то шипучку из стакана, целиком уйдя в свои мысли. Рядом с Хортом присела и изучала компас султана Рина, а Тедрос продолжал заинтересованно говорить о чём-то с Гиневрой, Марианной, принцессой Умой и ещё какой-то средних лет дамой, при этом все они, за исключением Умы, были в таких же радужных доспехах, как и обнимавшиеся с Софи девушки.

– Пить! – крикнул Мерлин. Он выхватил из кармана Агаты флакон с ведьминым зельем и выдавил из него несколько капель на свой высунутый язык.

– Я сплю или все наши друзья действительно здесь? – спросила Софи. – Но если это не сон, то почему все девушки в этих странных доспехах? Зачем они оделись как рыцари?

– Привет, Софи, – произнёс знакомый голос.

Софи обернулась и увидела перед собой королеву из Жан-Жоли, тоже одетую в радужные доспехи.

– Джасинда? – удивилась Софи. – Я… я, простите, что-то ничего не понимаю…

– Это мои новые рыцари Ордена одиннадцати, – пояснила королева. – Отважные, как ты и Агата, девушки, не побоявшиеся в отличие от меня выступить против Зла. Девушки, похожие на мою дочь, которой хватило смелости вступить в бой на вашей стороне. Если бы я уже тогда была храброй, как моя дочь, она, возможно, была бы жива сейчас.

– Бетти, – негромко сказала Софи. – Она не обязана была сражаться за нас, но сделала это. И оставалась с нами до самого конца. Честно говоря, я ей не очень нравилась, но это как раз лучше всего, наверное, говорит о её характере.

Королева крепко обняла Софи.

– Мне кажется, вы с Бетти похожи друг на друга гораздо больше, чем ей того хотелось. Вероятно, вы обе могли бы войти в число рыцарей Одиннадцати, если бы не занимали более высокий и почётный пост – быть рыцарем вот этой девушки, – сказала она, указав кивком головы на Агату.

– А кто же я тогда при ней? – в шутку обиделся Тедрос, прижимая Агату к своей груди. – Шут придворный?

«Он выглядит расслабленным, почти счастливым, – подумала Софи. – Так, словно в окружении друзей чувствует себя в безопасности. Хотя ведь это его тест, и только его».