Старший офицер откозырял и удалился.

— Прошу за мной, — буркнул сириусианец, которому, судя по стиснутым кулакам, не терпелось кинуться в драку с неведомым врагом, что осмелился напасть на корабль.

— Слушай, парень! — обратился к нему Эл Икс. — Я когда-то учился в Академии Имперского патруля на Фомальгауте. Между прочим, на одном курсе с твоим командиром Вертусом. Не пристало мне как-то отсиживаться в кают-компании во время боя. Подскажи, к кому мне обратиться, чтобы приставили к делу?

— Что же вы молчали, когда здесь был старший офицер? — изумился Тор Бова.

— Потому и не обратился, что знаю, старший офицер не ведает боевыми расчетами.

— Мне, конечно, влетит… — заколебался сириусианец. — Ладно. Выйдете из шлюза, поверните направо. Обратитесь к мичману Новаку. Скажите, что я направил.

— Благодарю, дружище! — сказал Эл Икс. — Уцелеем в передряге, с меня причитается.

Он кивнул ученому и все еще разозленной подруге и последовал указаниям Тора Бовы. Не успел контрабандист сделать и двух десятков шагов по кольцевому коридору, как столкнулся с командиром «Канопуса» Иль Вертусом…

«Внимание! Экстренный вывод испытателя-тестировщика Успехова из состояния сверхглубокого погружения. Во избежание возникновения осложнений применить медикаментозный сон…»

Он просыпался медленно, словно всплывая с десятикилометровой глубины. Сознание возвращалось к нему постепенно, урывками. Не понять было, кто он на самом деле: командир патрульного крейсера «Канопус» Иль Вертус или капитан «Горгоны», контрабандист Эл Икс? А то еще мешался кто-то третий… Откуда только взялся? Хуже того, этот третий с каждым мгновением занимал все больше места в его сознании, как будто имел на это право. И ладно бы третий был значительной личностью, кем-нибудь вроде адмирала или Маркграфа, а то ведь невесть кто. Какой-то подопытный, вроде преступника, отданного в Психотехнический синдикат для экспериментов на мозге. А может, он и есть такой преступник? Как там бишь зовут этого третьего? Лекс… Нет, А-лекс… Алекс Ус…

Итак, Алекс Ус, подопытный Психотехнического синдиката. В кого же его в итоге превратят? В безропотного раба на урановых рудниках. или в живую мишень для богатых охотников, коим приелось убийство инопланетного зверья и теперь подавай человека. Насколько далеко продвинулись эти мозголомы? Ведь если он осознает свое положение, значит, пока не все так плохо. Он еще не покорный исполнитель чужой воли, если все понимает. Другой вопрос, зависит ли его судьба от этого понимания? Может ли он воспротивиться, поднять бунт, вырваться на свободу? А что, если все рабы Синдиката сохраняют способность мыслить, но при этом не властны над своим телом? Этакие марионетки, обладающие разумом и чувством…

— Алекс! — услышал он смутно знакомый голос. — Алекс, просыпайся!

Кто это? Один из кукловодов? Не терпится заставить марионетку подчиниться. А что, если сейчас кук ла схватит его за горло? Алекс попытался поднять руки, но они не послушались. Вот оно. Он не может больше управлять своими руками, у него больше нет собственной воли, осталась лишь думающая и страдающая душа, заключенная в безвольном теле, как в клетке. Может, он хотя бы сможет плюнуть в лицо своему поработителю? Но чем плюнуть, когда во рту сухо, как в пустынях Изольды… Ну, на то, чтобы взглянуть с ненавистью и презрением в глаза, его сил должно хватить. Алекс с трудом приподнял налитые свинцом веки… И увидел только свет. Ровный, белый. Наверное, такой и должен быть в мозголомных лабораториях.

— Стефан Игнатьевич, он проснулся! — радостно воскликнул все тот же голос.

Свет заслонили какие-то тени. Они бестолково раскачивались над ним, и это вызывало тошноту. Алекс снова закрыл глаза. Стало легче.

— Дайте ему глюкозу! — распорядился другой голос. — И следите за сердцебиением. И не тревожьте. Пусть еще поспит.

Следующее пробуждение было совсем иным. Все смутные образы, бессвязные попытки соединить несоединимое в общую непротиворечивую картину, гнев на призрачных поработителей покинули его, оставив лишь приятное ощущение выполненного дела. Какого именно? А не все ли равно? Алекс открыл глаза и уставился на белый потолок. На это раз свет падал откуда-то сбоку. С кровати, на которой он лежал, можно было разглядеть только верхнюю часть окна с клочком синего неба и ветками дерева, покрытыми крохотными зелеными листочками. Такие бывают только весной. Значит, уже весна… Сколько же он пролежал тут? Без малого полгода. Хотя почему пролежал? Он летал, сражался, искал… Где? С кем? Что? Вспоминать было лень…

Хлопнула дверь, послышались шаги. Алекс приподнялся на локтях и словно опять вернулся в виртуальный мир. Сначала он подумал, что к нему идет Рия — королева дриад, потом он поправил себя: конечно же, это Ингрид Дарвин — репортерша «Вашингтон-ревю». Да нет же! Это Крима Айрус — межзвездная авантюристка. И только когда вошедшая девушка приблизилась к его кровати вплотную, он рассмеялся. Где, спрашивается, были его глаза?

— Чему смеешься? — спросила Мария, опускаясь на стул возле кровати.

— Да так, ерунда! — отмахнулся он. — Мерещится всякое. Как ты здесь оказалась?

— Я-то? Работаю я здесь.

— Ты?! — удивился Алекс. — Здесь?!

— А что тут такого.

— Да нет, ничего. Просто я тебя здесь не встречал.

Мария наклонилась и поцеловала его.

— Это как сказать, — загадочно проговорила она. — Ты лучше скажи, как ты себя чувствуешь?

— Да отлично просто!

— Ну так это здорово! — обрадовалась девушка. — Вставай. Прими душ. Оденься. Поешь. Часа на все это тебе хватит?

— За глаза.

— Тогда через час я за тобой зайду.

Она снова поцеловала его и упорхнула. Сбитый такой стремительностью с толку, Алекс еще некоторое время лежал, пытаясь осмыслить ошеломившую его новость. Мария-то, оказывается, работает в «Нейрохаке»! Странно, что она никогда не говорила ему, где трудится. Правда, он и не спрашивал. Так что обижаться не на кого. Хватит валяться, надо приводить себя в порядок. Алекс сел на постели, свесив ноги. Голова немного кружилась. Неудивительно. Сколько он здесь провалялся? А до этого — в стазис-камере? Пора начинать жить реальной жизнью. Судя по всему, третий тур завершен. Насколько успешно, видимо, он и узнает через час. А потом начнет думать, как ему жить дальше? Где искать работу? Как строить дальнейшие отношения с Марией?

В комнате, где он находился, обнаружилось все необходимое. Она скорее напоминала гостиничный номер, нежели больничную палату. Алекс тщательно вымылся. Надел свежее белье, а поверх — джинсы и рубашку. В номере обнаружился холодильник, в котором было полно разнообразной снеди, чайник и микроволновка. Заварив себе кофе и соорудив бутерброды, Алекс подкрепился. Голова перестала кружиться, а легкая слабость прошла. Ровно через час опять появилась Мария. Оглядев его с головы до ног, она одобрительно хмыкнула и поманила его за собой. Они покинули его то