class="p1">— Сейчас ты доказываешь, что единственной причиной, почему ты до сих пор был мил, было то, что у тебя было недостаточно сил, чтобы показать норов, — сказал Бобби Ли.

Сила от Натэниэла дрогнула, будто магия споткнулась, запутавшись в собственных ногах.

Дверь распахнулась без стука. Это был Дамиан:

— Что вы тут делаете?

Пока мы смотрели на дверь, Бобби Ли показал, что он так же быстр, как Никки на тренировке. Только что он спокойно стоял — и вдруг он уже рядом с Натэниэлом, прижимает лезвие ножа к его горлу.

Мы все замерли, потому что любое движение могло усугубить ситуацию, поэтому лучше хорошо подумать, прежде чем действовать. Если честно, конкретно я замерла из-за того, что это было так чертовски неожиданно, что я растерялась. Бобби Ли не был плохим парнем. Он даже не был одним из охранников, которые для меня были занозой заднице. До этого момента я верила ему почти, бля, безоговорочно.

Его голос был тихим и осторожным:

— Сила метафизическая похожа на физическую. Она ничего не значит, если ты не знаешь, как с ней обращаться.

— Ты донес свою точку зрения, Бобби Ли, — сказала я.

Дамиан шагнул дальше в комнату.

— Я донес, Натэниэл?

Натэниэл ответил очень осторожно, касаясь горлом лезвия:

— Я успокоился.

— Ты успокоился, потому что я тебя напугал, а не по своему намерению. Чтобы научиться использовать магию, как и мышцы, нужно время, — он начал отводить нож от Натэниэла, затем прижал его сильнее.

— Бобби Ли, — окликнула я.

— Скажи своему второму сдать назад.

Я посмотрела на Дамиана, тот был позади веркрысы с клинком в руке. Я никогда не видала Дамиана с ножом. С мечом — да, но не с ножом.

— Какого дьявола ты творишь?

— Защищаю нас.

— Я не враг, — возразил Бобби Ли.

— Ты держишь нож у шеи моего друга.

— Я преподаю урок.

— Урок? — переспросил Дамиан.

— Следующий, в кого он швырнет вот такую силу, не станет учить или играть. Его просто грохнут.

— Мы поняли. Теперь все осадите, — сказала я.

— Скажи своему вампиру сделать это первым.

— Дамиан.

— Скажи ему убрать нож от шеи Натэниэла.

— Бобби Ли.

— Он первый.

— Дамиан, убери нож, — приказала я. Он был обязан сделать так, как я сказала, но впервые он не подчинился. Что за хрень? Я попыталась вновь. — Дамиан, сейчас же убери нож!

— Не похоже, что я вынужден, — он был озадачен, будто не был уверен в том, что с этим фактом делать.

Дверь открылась; я бросила взгляд на черно-белые кудри — это был Домино. Он держал руки вверх, показывая, что не хочет причинять вреда. Его голос звучал более чем нормально — он был искусственно дружелюбен, так говорят, когда пытаются успокоить:

— Кто это разлил повсюду магию?

— Натэниэл, — ответила я.

Он не выглядел удивленным, просто принял это спокойно.

— Что случилось, Бобби Ли?

— Ничего особенного. Ты? — Его голос казался совершенно обычным, словно он не держал нож у шеи того, кого должен защищать.

— Ты знаешь, что Натэниэл на самом деле не причинит тебе вреда. Он просто чуть пьян от новой магии, — сказал Домино.

— Он пока не знает, как ей пользоваться в качестве наступательного оружия.

— Тогда зачем ты приставил к нему нож?

— Чтобы объяснить ему, что сила не защитит его от нападения кого-то тренированного.

— Я думаю, ты это объяснил, — сказал Домино; он прошел в комнату пока говорил. Теперь он был достаточно близко, чтобы я увидела черные пистолеты на черной одежде. Некоторые из наших охранников пользовались ножами, ему же клинки не нравились, но я знала, что у него есть телескопическая дубинка, припрятана где-то на теле. Я посмотрела на его глаза цвета огня; среди всех тигриных кланов черные и красные имели самые нечеловеческие глаза. Он был наполовину черным, чему свидетельствовали его глаза и черные кудри. Половина от белого тигра в его смешанном наследии отражалась в некотором количестве белых прядей, разбросанных в черной шевелюре.

— Теперь я делаю это, потому что его друг стоит за мной с ножом.

— Дамиан, ты действительно нанесешь ему удар?

— Если он ранит Натэниэла.

— Бобби Ли, ты собираешься на самом деле ранить Натэниэла?

— Не думаю.

— Тогда оба уберите ножи, — резюмировал Домино.

— Делайте, как он сказал, — подтвердила я, не имея понятия, как все смогло выйти из-под контроля. В обычной ситуации я выбрала кого-нибудь, кого можно было бы устранить и разрешить конфликт без чьей-либо помощи, но это же Натэниэл и Бобби Ли. Первого я ранить не хотела, а на второго не стремилась бросаться, потому что не была уверена в победе. Обычно эти двое были наиболее надежными и рассудительными людьми. Дамиан тоже обычно был рассудителен и был вынужден исполнять любой мой приказ. Да что, черт побери, со всеми ними случилось?

— Если Дамиан опустит нож, я тоже — с радостью, — сказал Бобби Ли.

Домино стоял почти вплотную к вампиру:

— Что скажешь, Дамиан?

Тот посмотрел на нож так, как будто только что его заметил:

— Понятия не имею, почему я это сделал.

Голос Натэниэла звучал очень аккуратно, и внезапно я почувствовала, как к его горлу прижимается лезвие, как будто к моему собственному:

— Полагаю, это моя вина.

— Во-первых, Дамиан, уберет нож, после Бобби Ли уберет свой от горла Натэниэла, а потом мы обсудим что сейчас произошло и попытаемся выяснить, почему, — сказала я; голос мой не был таким спокойным, как у Домино, но я говорила доходчиво.

— Я больше не обязан тебе подчиняться, — голос Дамиана звучал озадаченно, непохоже на себя.

— Я не приказываю тебе как мастер. Я говорю тебе это как твоя королева, твой босс или жена твоего босса. Не суть важно, просто я знаю, что у меня в этой комнате больше власти, чем у кого-нибудь другого, и мы не станем делать глупости. Сейчас же опусти гребанный нож! — свежий и горячий, взмыл мой гнев, и мои звери свернулись вокруг него, словно греясь от его тепла. Я почувствовала их легкое разочарование, когда они старались раздуть это пламя. Ловушка. Мы в ловушке. Нам нужно наружу. Как они смеют угрожать нашей паре? Как смеют они угрожать нам? Да как они смеют…

Похоже, в борьбе за контроль я потеряла какое-то время, потому что когда снова смогла нормально видеть комнату, Натэниэл и Бобби Ли стояли друг напротив друга, не дрались. Дамиан, похоже, отдал свой нож Домино, потому что нож был у него, а пистолет все еще в кобуре.

Дамиан спокойно произнес тем голосом, каким уговаривают самоубийцу на карнизе:

— Я не знаю, что меня заставило угрожать