Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я бы хотела выразить глубокую благодарность всем вам за то, что вы сегодня пришли на наш рождественский спектакль «Спящая красавица», – сказала она, постаравшись обвести взглядом нескольких самых уважаемых гостей. – Ваше покровительство мы очень ценим. И если вы захотите увидеть мои следующие выступления, я рада объявить, что они состоятся в Королевском театре, где я буду танцевать в качестве нового члена труппы.
Зал снова взорвался аплодисментами. На этот раз они сопровождались перешептыванием и быстрыми взглядами в сторону Теодора и Иды Стелл, застывшими на своих местах.
Тяжелый бархатный занавес с шорохом закрылся.
– И это был наш последний танец в студии, – сказала Виктория, лицо ее раскраснелось, кожа декольте блестела от пота.
– Кажется, мадам Белинская хочет с тобой поговорить, – сказала Харриет Мариетте, услышав приближающийся характерный стук ее трости об пол. И быстро сжала ее руку. – Мы еще поговорим на этой неделе. Я буду ждать с нетерпением.
– И я тоже. – Мариетта кивнула и повернулась к своей балетной наставнице.
– Ну, девушка, кажется, ты сделала свой выбор и доказала, что ты поняла значение балета. – Мадам Белинская приблизилась и склонилась к ней в облаке светло-зеленого шифона и аромата «Джикки». – Теперь твое балетное образование начнется по-настоящему.
– Мне будет очень не хватать ваших уроков, – ответила Мариетта.
– Нет. Эти уроки навсегда останутся с тобой. – Мадам подтолкнула Мариетту тростью. – Иди туда. – Пудра на ее лице покрылась трещинами, и на нем появилось подобие улыбки. – С нетерпением жду случая увидеть, какого большого успеха ты добьешься на сцене. А теперь, кажется, твои родные хотят поговорить с тобой. – Она сморщила лоб. – Они ждут тебя у входа в бальный зал. Мужайся и не сходи со своего пути.
Глава 47
Мариетта вышла из бального зала. Гости были заняты своими бокалами с шампанским и другими делами, когда она шла мимо них, шелестя тюлем и шифоном. Парочки стекались на танцы, а оркестр играл веселые рождественские мелодии, гораздо более простые, чем совершенные произведения Чайковского.
Она остановилась у двери в библиотеку. Она была закрыта. Из-за нее доносились приглушенные голоса родителей, обсуждающих ее поведение.
– Ты уйдешь сегодня вечером? – Она вздрогнула и обернулась.
Фредерик стоял, прислонившись к деревянной панели стены и смотрел на нее. Она поколебалась, потом кивнула.
– Иди наверх. Собери вещи, поговоришь с ними перед самым уходом. Так будет лучше, у них будет меньше возможности помешать твоим планам. – Он подошел к ней. – Я их задержу, пока ты будешь собираться.
– Спасибо, – прошептала Мариетта.
Переодевшись в дорожное шерстяное платье, она взяла самое теплое пальто и перчатки и поспешно уложила вещи в коричневый кожаный чемодан. Мариетта не удержалась и положила в чемодан несколько самых красивых платьев, кроме более простых и теплых, больше соответствующих ее новой жизни. Пару своих самых любимых книг, балетные туфли. Коробочку своих любимых фисташковых макарун – для маленького утешения в первую одинокую ночь на новом месте. Понимая, что время уходит, она одной рукой смахнула косметику с туалетного столика в косметичку и оглядела спальню, сердце ее отмеряло последние мгновения жизни в этой комнате с узорами из роз на стенах. Мариетта выдвинула верхний ящик тумбочки рядом с кроватью. Марципан встал на задние лапки и смотрел на нее, шевеля носом. Память о Легате с мягкой шерсткой и дрожащими усиками. «Теперь устроим для тебя дом», – прошептала Мариетта, подхватила его и посадила в шляпную коробку с шелковой подкладкой. Она проткнула дырочки для дыхания забытой шляпной булавкой и взяла свои вещи. В последний раз оглядевшись кругом, она сложила письмо о зачислении в труппу и сунула его в карман. Она все равно собиралась покинуть городской дом семьи Стелл, несмотря на его роскошь, снять меленькую комнату на те деньги, которые получила, продав брошь от Картье. Но теперь у нее уже есть жилье. Это письмо – мечта, написанная пером на бумаге. Взгляд в то будущее, ради которого она вернулась. То будущее, которое наполняло ее сердце надеждой и музыкой. Она тяжело вздохнула и спустилась по лестнице.
– Куда, по-твоему, ты уходишь? – спросил ее отец, ожидающий Мариетту у подножия лестницы.
Рядом с ним появилась Ида. Она побледнела при виде чемоданов, ее тонкая рука взлетела к сверкающему вырезу платья.
– Мариетта, это не ответ. Пойдем вместе со мной в гостиную, где мы сможем обсудить дела в более подходящей обстановке.
– Боюсь, я приняла твердое решение по этому вопросу. Я уезжаю, – ответила Мариетта.
К ним быстро подошел Фредерик. Он сразу же оценил ситуацию.
– Отпустите ее; вы же знаете, какая она упорная. – Он подмигнул Мариетте, и Ида резко обернулась:
– Фредерик!
– Боюсь, мама, другого решения не существует. У нас совершенно различные мнения по этому вопросу, и я сомневаюсь, что их можно примирить.
Теодор попытался заговорить. Мариетта заставила его замолчать одним суровым взглядом.
– И потом, отец, я публично объявила о своих намерениях, и если не сделаю то, что сказала, это заметят. И еще я позаботилась о том, чтобы написать письма нескольким сочувствующим мне людям, и они обвинят тебя, если ты помешаешь мне уехать.
– Я не стану тебе мешать, но если ты решила так уйти, то знай: ты не сможешь вернуться. И ты не получишь ни гроша из твоего наследства.
Иде пришлось сесть. Она сильно побледнела от такого поворота событий.
Мариетта медленно улыбнулась.
– Ловлю тебя на слове. – Она обошла его и пошла дальше. Миновала Фредерика, который сжал ее руку, когда она проходила мимо, вышла из холла, где лакей с широко раскрытыми глазами поспешил распахнуть перед ней дверь.
Она вышла в ночь, одинокая фигурка на пустынных улицах Ноттингема. Окна сияли праздничными виньетками, люди собрались на семейный праздник. Мариетта шла по тихому городу к своему новому жилищу. К блестящему будущему, ради которого она пожертвовала всем и которое манило ее.
Крохотная снежинка опустилась на ее лицо. Она остановилась и подняла голову. Бесчисленные снежинки слетали к ней; первый снегопад в этом году. Белое Рождество.
Мариетта рассмеялась и закружилась, подняв голову, снег собирался на ее ресницах и волосах. Звезд не было видно на белом небе, но она знала, что они улыбаются, глядя на нее. Она поклялась им, Легату, что никогда не перестанет мечтать.
И она решила, что в традициях Эвервуда она выберет себе звездное имя.
«Мечта».
Словарь балетных
