Ксермет уже давно сумел составить в голове примерную карту этого квартала, однако хранитель как будто намеренно отказывался следовать здравой логике и постоянно поворачивал в неправильном направлении. Если все в его мире такие же наблюдательные, как и он, то его мир не продержится и половины того времени, которое продержался наш.

Хранитель остановился в нерешительности, когда улица уперлась в небольшую округлую площадь с колодцем посредине. Ведро лежало на земле рядом, привязанное к прогнившей балке толстой ржавой цепью. Дома сгрудились вокруг плотным кольцом и смотрели на хранителя сверху вниз широко раскрытыми ставнями.

Со своего места наблюдателя, притаившегося за глазами хранителя, Ксермет заметил боковым зрением длинную тень, которая медленно выплыла из узкого переулка справа. Он инстинктивно дернулся, чтобы получше разглядеть возможную опасность, однако хранитель ничего не замечал и продолжал рассматривать каменную кладку колодца, поросшую выжженным на солнце плющом.

Тень придвинулась ближе, и из-за угла показалась сгорбленная фигура. Ксермету захотелось кричать, чтобы предупредить незадачливого хранителя об опасности, но его внутренний голос растворился во всеобъемлющей тишине мертвого города.

Внезапно хранитель сделал шаг назад и резко повернул голову в сторону, наконец заметив движение. Шаркающей походкой на площадь медленно вышел тощий седой старик, одетый в изорванные остатки некогда богато расшитого камзола. Хранитель отступил еще дальше назад, пока не уперся спиной в стену дома. Затем он медленно стал пятиться в сторону, пытаясь оставаться на противоположной стороне колодца. Даже не повернув головы, старик медленно двинулся вперед, пока не скрылся в одной из узких улиц.

Хранитель вытер пот со лба и опасливо двинулся дальше, то и дело оглядываясь назад. Зайдя за угол, он неожиданно столкнулся с полной женщиной с одутловатым лицом и уставшими опухшими глазами. Хранитель испуганно отпрянул назад, запнулся о бордюр и приземлился на мощеную кладку.

Женщина на секунду безучастно повернула голову в его сторону – и тут же двинулась дальше, больше не обращая на него никакого внимания. Ее простое платье из грубой материи было разорвано на плече и свисало вниз растрепанными лохмотьями, оголяя мясистую бесформенную грудь, которая была покрыта глубокими ссадинами. Женщина медленно зашагала к колодцу и вскоре подошла к нему вплотную. Натолкнувшись на препятствие, она удивленно вскрикнула и начала шарить руками перед собой. Странник испуганно следил за ней неморгающими глазами.

Да что он, в самом деле, безумных, что ли, никогда в жизни не видел! Сразу же видно, что она без наездника. Хранитель продолжал неподвижно сидеть на мостовой, и Ксермет вдруг понял, что он и правда встретился с безумными впервые. Мысль о том, что на свете действительно есть люди, которым никогда не доводилось их видеть, показалась ему новой и вселяющей оптимизм. Значит, он и правда пришел из верхнего мира. Оттуда, куда эти отродья еще не пробрались.

Женщина наконец справилась с колодцем и медленно заковыляла дальше, неестественно выставляя руки перед собой. Хранитель собрался с силами, заставил себя вновь подняться на ноги и двинулся дальше. Через четверть часа и десяток поворотов не в ту сторону он наконец добрался до широкой улицы, которая вела к лестнице в крепость и разделяла город пополам. Прямо перед скалой улица слегка расширялась, образуя некое подобие площади, на которой был установлен помост для казни с болтающимися на ветру прогнившими веревками. Петли не были затянуты, что говорило о том, что главные виновники этого торжества зрелищ над голодом так и не появились на собственном представлении.

На противоположной стороне улицы виднелись следы пожара. Крыши большинства домов завалились внутрь, и повсюду в разные стороны торчали обгорелые черные балки. Некоторые стены выгорели полностью, обнажив прогнувшиеся перекрытия покрытых сажей комнат.

Вдоль главной городской улицы медленно и обреченно шарахались оборванные людские фигуры. Они переходили с одной стороны на другую, скрывались в узких переулках, появлялись из сгоревших остовов домов, словно неприкаянные призраки, которые тщетно пытались сохранить блеклое отражение былого величия этого места.

Хранитель сфокусировал взгляд на дальнем конце улицы, где заканчивался город и дорога упиралась в каменный мост через реку. Затем он принялся оценивающе рассматривать сонные фигуры безумных, которых ему предстояло миновать на своем пути. Немного поколебавшись, хранитель двинулся по направлению к реке, прижимаясь как можно ближе к фасадам домов.

Впервые за то время, что Ксермет видел эти сны наяву, ему неудержимо захотелось проснуться. В этот раз он знал наверняка, что все это на самом деле не сон, а действительность, в которой находится этот незадачливый человек, совершенно незнакомый с реалиями их мира.

Ксермет чувствовал, что в Араре происходит что-то зловещее, хоть он и не мог четко понять, что именно. Такое присутствие безумных на улицах этого мертвого города явно не могло быть случайным. За последние годы Ксермет многое узнал об их повадках и мог с уверенностью сказать, что безумные, которые много времени провели без наездников, избегали поселений.

Объяснение этому было самое что ни на есть банальное: их рефлексы были притуплены до отправления лишь самых жизненно необходимых потребностей, таких как добывание пищи, а на улицах городов, тем более заброшенных уже десятки лет, еду найти было практически невозможно. Все это означало, что наездники были где-то рядом.

Ксермет сделал над собой усилие, пытаясь вырваться из этого видения и наконец проснуться в своем собственном теле. У хранителя было то, что им нужно, и теперь Ксермет точно знал, где он находится. Нельзя было терять ни минуты. Ксермет был уверен, что хранитель долго не продержится, если наездники вдруг заметят его.

Хранитель дошел до высокого дома с колоннами у входа и лепниной над пустыми силуэтами окон и остановился, пережидая, пока коренастый седой мужчина в форме легионера перейдет улицу. Легионер явно не торопился. Он несколько раз неожиданно повернулся и поменял свой курс. Все эти долгие и ненужные телодвижения в конечном итоге вернули его на исходную позицию.

Не нравится мне этот легионер, подумал Ксермет. Чего он на месте крутится? Да чтоб его демоны побрали, этого хранителя. Стоит как вкопанный. Через его глаза Ксермет давно уже заметил приоткрытую дверь, которая вела в дом с заколоченными окнами. Этот дом мог бы послужить хорошим укрытием.

Вместо этого хранитель по-прежнему стоял на месте в нерешительности. Легионер продолжал кружиться на месте, неестественно крутя головой по сторонам.

Беги, беги отсюда, кричал про себя Ксермет, однако его внутренний голос не мог пробиться сквозь окружавшее его видение. Хранитель повернулся назад и оглядел улицу. Его взгляд пронесся по обветшалым полуразрушенным домам, перепрыгивая с крыши на крышу, пролетел над пыльной поверхностью дороги, на миг остановился на сонных фигурах, которые бесцельно блуждали по затаившемуся городу, быстро вскарабкался по желтой скале, перескочил через толстую стену крепости и, пролетев по безоблачному небу, резко нырнул вниз и вернулся обратно к фигуре легионера перед ним.