какой демон прилип к потолку, до того, как войти в квартиру. Изгонять духов легко, а вот демонов – их надо уговорить магически. К счастью, у них была аллергия на нарушение правил: как адские каратели, они попадали в собственные моральные ловушки, если их обвиняли в тех же проступках. Но для этого нужно бить прицельно – в зависимости от рода греха демона – и правильным тоном.

– На самом деле то, что он озвучивает, не так уж и страшно. Сначала он попробовал громко крикнуть: «Бууу!», а потом вроде как изображал звон цепей. Но… нам не показалось, что «звяк, звяк, звяк» – это прям жесть. – Эшли пожала плечами.

– Он обиделся на вашу реакцию?

Огромные глаза Кими стали еще больше, и она энергично закивала:

– Сейчас, когда ты сказала, я думаю, да. Как там было? Он сделал так: «Соси, соси, соси», а мы просто такие… «А-а-а?» А потом он надулся, разорался: «Резать, резать, режь» – и так странно на нас смотрел. После этого мы вышли из комнаты и позвонили в службу спасения…

– «Выколи, коли, коли, заколи» он тоже делал как-то кое-как, – закатила глаза Эшли.

– Ясно, ясно, – пробормотала Мона. – А запах?

– Жженые подошвы! – выпалила Эшли, и ее черные кудряшки дернулись вместе с ней. Похоже, при упоминании этого запаха ее затошнило.

– Я думала скорее о сгоревших покрышках, – поправила ее Кими.

– То есть запах плохой. Это хорошо, – с облегчением выдохнула Мона.

– Почему? – Взгляд больших оленьих глаз снова впился в ее лицо.

– О, слабые демоны плохо пахнут. Лучше у них не получается, и чаще всего их используют для пыток, так что они должны… быть неприятными. У высших демонов нет такой необходимости, у них довольно-таки хороший запах. – При этом она невольно вспомнила аромат жареного миндаля, который всегда окружал Бальтазара. На самом деле жаль, что ей все лучше удавалось справляться самостоятельно. Мона соскучилась по этому запаху. У нее вырвался вздох. – Что ж, как бы то ни было… Вид, как он выглядит?

– Как смоляное пятно.

– Как понос на потолке. Много поноса, чертовски много поноса. Черного поноса. Суперчерного и липкого, – заявила Эшли и скривилась.

– Ладно. Такого описания хватит. Спасибо. Минутку, пожалуйста… – Мона быстро обрисовала эту картину в своем чате с архидемоном и поразительно быстро получила ответ:

«Это слизень».

Она в недоумении склонила голову набок. Но Бальтазар еще что-то печатал, так что она терпеливо ждала, пока последует объяснение.

«Его грех – лесть. Она считается грехом при наличии злого умысла. Пустяк. Почти не стоит пыток. Душа обычно проходит быструю очную ставку и движется дальше. Слизневые демоны не то чтобы опасны, но могут загадить всю квартиру за час. Отходы, вот они меня беспокоят. Их слабое место – честное, прямое общение. Ни в коем случае не веди себя с ним вежливо. Вежливость похожа на лесть, а он ею питается».

Мона постаралась вспомнить уроки в Ватикане, однако ничего подобного ей там никогда не рассказывали. Она написала в ответ: «Большое спасибо ♥».

В приступе паники у нее расширились глаза.

Она отправила эмодзи-сердечко.

Анимированное стучащее черное-черное сердечко.

Ему.

Не кому-то, а ему.

Мона слишком часто пользовалась этим значком, это вошло в привычку. Если посылать его Амелии или вставить его, когда делишься в Twitter любимыми песнями, – это одно. Но ему?

О нет.

Две галочки – сообщение доставлено.

Две синие галочки – сообщение прочитано.

А потом три подпрыгивающие точки – собеседник печатает.

Теперь ее мутило сильнее, чем от сигнала о Q5. Мона сражалась с чувством стыда и уже чувствовала, как кровь приливает к ушам. О, только не это, а что, если он прямо сейчас появится рядом с ней – после этого сообщения… и почему он так долго печатает?

Его грех – лесть. Она считается грехом при наличии злого умысла. Пустяк. Почти не стоит пыток. Душа обычно проходит быструю очную ставку и движется дальше. Слизневые демоны не то чтобы опасны, но могут загадить всю квартиру за час. Отходы, вот они меня беспокоят. Их слабое место – честное, прямое общение. Ни в коем случае не веди себя с ним вежливо. Вежливость похожа на лесть, а он ею питается

Большое спасибо ♥

Глава 29. Неприятные выводы

– Эмм… госпожа… Хасс? – тихонько позвала Кими.

Прошла пара секунд, прежде чем Мона отреагировала и подняла глаза на подростков.

– Пожалуйста, зовите меня Мона, – сказала она и прочистила горло. – М-да… Что ж! Итак, мы… даже я… тогда зайду туда и изгоню демона. А потом еще расспрошу вас и… все будет хорошо. – Она криво улыбнулась.

Хуже ведь быть уже не может, она только что послала своему архидемоническому якобымужу сердечко, что может… Мона сильно прикусила губу и напомнила себе, что такие мысли вечно перегружали ее карму. В конце концов из-за чего-то подобного она еще вызовет апокалипсис.

Механически, как робот, Мона шагнула сквозь открытую дверь квартиры в тускло освещенный коридор. Гардероб забит пальто и куртками, по полу разбросана обувь, а на стенах развешаны смешные детские рисунки. Несколько дверей вели в комнаты, и из одной доносилось странное бульканье. На темно-серый пол падала тонкая полоска света, и, как само собой разумеющееся, Мона пригнулась и подкралась к щели. Пахло чем-то сладким, как сахарозаменитель в слабом кофе, который слегка пригорел. Она буквально ощутила этот вкус на языке. Недовольно поморщившись, она осмелилась бросить взгляд в комнату.

Под окном с синими занавесками стоял письменный стол. На нем лежали акварельные краски и разные бумажки. Офисное кресло знавало лучшие времена, как и простая деревянная кровать с сине-желтым постельным бельем со звездным рисунком. На миленький узор в виде небесных тел и комет капало что-то черное, густое, как смола.

Мона проследила взглядом за мерзкой жижей и обнаружила в углу потолка большого черного слизня. Демон прилип туда как мрачная двадцатикилограммовая жвачка. Из прорези, которую по зазубренным зубам можно было идентифицировать как рот, доносились чмокающие звуки. Глаза медленно плавали по всему телу, свободно двигались и смотрели во все направления. Заметив через щель в дверном проеме Мону, он снова забулькал:

– Уууу-биииить уууу-биииить бах!

Слизень прикладывал усилия, чтобы звучать понятно для людей, но это ненадолго. Они очень пронырливы, эти дьявольские существа. Чтобы поставить его на место без колдовства, без насилия, ей придется привести хорошие аргументы, причем, увы, на демоническом. Ее демонический был ужасен, действительно ужасен. Все занятия в Ватикане коту под хвост. Она вздохнула.

Два выпуклых глаза уставились на Мону, моргая