Никто из его учениц не возражал против такой перемены в ходе занятий; особенно когда Эмери принесла обещанные романы Селлины Дрэко. Неста два вечера подряд читала первый. Книга не обманула ее ожиданий: откровенные сцены следовали одна за другой. Как Эмери и обещала, для Гвин она принесла другой роман, помягче. На следующее утро Гвин явилась с красными щеками. Эмери она сказала, что, если этот роман считается «мягким», можно лишь догадываться о содержании «жестких».

После первого дня Эмери уже не спешила вернуться к себе в магазин и оставалась на весь урок. Кассиан увеличил время занятий до трех часов, посчитав, что утром покупателей у Эмери практически не бывает, а потому можно рискнуть. Все три с усердием упражнялись, а в перерывах говорили о книгах. На четвертое утро, проснувшись, Неста вдруг обнаружила, что ей хочется поскорее увидеться с новыми подругами.

Неста возвращала на библиотечную полку очередную книгу, когда ее разыскала Гвин. Из-за утренних занятий на площадке дневная работа послушницы сделалась напряженнее, а потому Неста реже видела ее в библиотеке, за исключением моментов, когда Гвин мчалась к стеллажам в поисках очередной книги, затребованной Мериллой. Иногда Неста слышала мелодичное пение, доносившееся из дальнего угла, – единственное указание на присутствие Гвин.

Но сегодня о появлении Гвин возвестило тяжелое дыхание. Вскоре появилась и она сама. Глаза Гвин были распахнуты, отчего Неста мгновенно насторожилась и стала всматриваться в сумрак за спиной подруги.

– В чем дело? – спросила Неста.

Неужели ее преследовала сущность, обитавшая на дне библиотеки?

– Уж не знаю как, но Мерилла узнала, что ты подменила книгу, – хватая ртом воздух, сообщила Гвин. – Она требует тебя на разговор. – Послушница кивком указала на верхний ярус.

– Подумаешь, напугала, – нахмурилась Неста. – Я не позволю ей бранить меня, словно нашкодившего ребенка.

Гвин побледнела.

– Когда она в ярости, это…

– Что именно, Гвинета Бердара? – донесся из сумрака вкрадчивый женский голос. – Когда я в ярости, что бывает?

Гвин вздрогнула и медленно повернулась к белокурой красавице, внезапно появившейся из прохода между стеллажами. Белые одеяния развевались, словно на призрачном ветру. Голубой камень на капюшоне ярко мерцал. Побледневшая Гвин склонила голову.

– Мерилла, я не имела в виду ничего плохого.

Неста лишь скрипнула зубами. Ей был противен и этот поклон, и страх на лице Гвин, и заискивающие слова.

У перил верхнего яруса остановились несколько жриц.

Пылающие глаза Мериллы переместились на Несту.

– Я терпеть не могу воровок и лгуний.

– Я тоже, – холодно ответила Неста, поднимая голову.

– Ты пыталась меня одурачить в моем же кабинете, – прошипела Мерилла.

На Гвин она даже не взглянула. Гвин, ежась, отступила на несколько шагов.

– Не понимаю, о чем ты.

– Не понимаешь? Моя бестолковая помощница принесла мне не ту книгу. Я заметила это с самого начала. И вдруг на том месте появляется нужная. А на ней – твой запах. Будешь и дальше утверждать, что ты ничего не подменяла? – Мерилла сердито поглядела на Несту, затем на Гвин. – Непростительно просить других исправлять последствия собственной глупости и невнимательности.

Несте было невыносимо ощущать страх, охвативший подругу.

– Гвин не сделала ничего особенного, – понизив голос, сказала Неста. – Зачем раздувать какой-то пустяшный случай? Или тебе настолько скучно, что ты развлекаешь себя такими вот спектаклями? – Неста махнула рукой в сторону прохода за спиной Мериллы. – Мы обе заняты. Иди куда шла и не мешай нам работать.

На верхнем ярусе кто-то ойкнул.

Мерилла засмеялась. Ее одеяние зашелестело на призрачном ветру.

– Девчонка! Ты знаешь, кто я такая?

– Я знаю, что ты мешаешь нам работать, – ответила Неста с убийственным спокойствием, которое в одинаковой степени бесило людей и фэйцев. – И еще я знаю, эта библиотека – общее достояние, но ты набила свой кабинет книгами, будто они принадлежат одной тебе.

Мерилла оскалила зубы:

– Думаешь, я не знаю, кто ты? В прошлом человеческая девица, которую запихнули в Котел и сделали высокородной фэйкой. Потом ты убила правителя Сонного королевства и торжествующе держала его голову в воздухе, а на тебя ручьями лилась его кровь.

Лицо Гвин вспыхнуло от столь емкого и красочного описания.

Неста лишь сглотнула.

– Ветер доносит мне сведения даже сюда, сквозь каменную толщу, – сказала Мерилла. – Он находит щели и трещины и шепчет мне на ухо о событиях в мире, – с усмешкой добавила она. – Думаешь, былые подвиги позволяют тебе делать все, что заблагорассудится?

В жилах Несты заурчала сила. Неста затолкала ее поглубже, не дав подняться.

– По-моему, тебе очень нравится слушать собственный голос.

– Я происхожу от Рабата, правителя Западного Ветра, – прошипела разъяренная Мерилла. – В отличие от Гвинеты Бердары, я – не служанка, которую можно прогнать.

Плевать ей на эту ведьму. Плевать на все тайны и ограничения.

Неста сняла внутренний заслон. Сила устремилась к поверхности. Глаза Несты вспыхнули. Пусть трещит в воздухе, пусть грохочет. Ей сейчас было все равно.

Гвин попятилась. Даже Мерилла приумолкла.

– При таком знатном происхождении странно беситься из-за чьих-то мелких оплошностей, – бросила Мерилле Неста. Она хищно и жестоко улыбнулась.

Мерилла лишь мельком взглянула на обеих.

– Возвращайся к работе, нимфа, – бросила она и, резко повернувшись, скрылась в сумраке.

Неста оборвала нить своей силы, железной рукой заглушив ее грохот и музыку внутри.

Только когда шаги Мериллы стихли, Гвин привалилась к стеллажу, отирая вспотевший лоб. Жрицы, следившие за поединком, расходились, перешептываясь на ходу.

– Почему она назвала тебя нимфой? – спросила Неста.

Гвин опустила руки, заметила, что глаза подруги больше не сверкают, и облегченно вздохнула.

– Видишь ли, моя бабушка была речной нимфой, соблазнившей фэйца со Двора осени. Я нимфа всего на четверть, но и этого достаточно. – Гвин указала на свои большие глаза (сейчас они были совсем голубыми) и гибкую фигуру. – Мои кости более податливы, чем у обычных фэйцев, но кому до этого есть дело?

Теперь понятно, почему Гвин так легко давались упражнения на равновесие и она быстро схватывала движения.

– Мою мать не принимали ни нимфы, ни фэйцы. Она не могла жить в реках Двора весны, а ее свободолюбивая натура не выдержала бы заточения в лесном доме Двора осени. И потому ее в детстве отдали в храм Санграваха. Там она и росла. Достигнув определенного возраста, она прошла Великий ритуал. Я… точнее, мы с сестрой появились от ее священного соития с незнакомым мужчиной. Она так и не узнала, кто он, поскольку его выбирала магия. Впоследствии никто не появлялся и не спрашивал о девочках-двойняшках. Мы тоже росли в храме. Я не покидала его пределов, пока… пока не попала сюда.