Конечно, в словах полковника была доля правды, и, возможно, он предполагал, что его явный филосемитизм вызовет симпатию слушателей. Но время для этого было выбрано самое неудачное. Хотя Америка еще не вступила в войну, не было никаких сомнений в том, на чьей стороне американцы будут сражаться, если и когда это произойдет. В начале года президент Рузвельт предложил программу лендлиза для помощи Великобритании и ее союзникам в борьбе с державами оси. Слушатели полковника Паттерсона не могли поверить своим ушам. Никто и близко не был готов к подобному. Полковник мог любить евреев и восхищаться ими, но за счет лучшего друга Америки? Это было немыслимо, особенно сегодня, когда британцы переживали то, что Черчилль назвал бы их звездным часом. Настало время простить Британии ее грехи, совершенные и упущенные в прошлом. Внезапно из зала раздались крики и возгласы. Сэм Голдвин поднялся на ноги и приказал оратору: «Сядьте! Сядьте!» Несколько человек направились к двери — по крайней мере, один из них, чтобы позвонить в ФБР и сообщить о возмутительных событиях, происходящих в магазине Fox, — но оратор продолжал, обнажая все новые и новые примеры черноты британской души. Когда он, наконец, закончил свое выступление, в зале воцарилась ошеломленная тишина, аплодисменты не смолкали. Хехт и Бергсон заерзали на своих местах, а Дэвид Селзник бросил на своего соведущего убийственный взгляд. Он был прав. Это было время, когда евреи хотели быть в первую очередь американцами, а во вторую — евреями.

В программе были и другие ораторы: Берджесс Мередит, Питер Бергсон и Хехт, каждый из которых сделал все возможное, чтобы спасти то, что осталось от вечера. Когда выступления закончились, в зале царило всеобщее замешательство, пока над аудиторией не возвысился один четкий голос. Он принадлежал, как ни странно, Хедде Хоппер, обозревателю сплетен, которая четко произнесла: «Мы собрались здесь, чтобы внести свой вклад в общее дело. Я начну пожертвования с чека на триста долларов». А ведь мисс Хоппер даже не была еврейкой. Тут же остальные киномагнаты, не желая уступать женщине, да еще и гойке, начали делать взносы. Их размер варьировался от ста до пяти тысяч долларов, хотя Хехт с некоторым сожалением заметил, что среди тех, кто внес пять тысяч долларов, были такие люди, как Грегори Ратофф, Сэм Шпигель и еще один или два человека, о которых в то время было известно, что они находятся в состоянии сомнительной платежеспособности. Тем не менее, в течение часа было обещано 130 тыс. долл.

Конечно, это были не «миллионы», на которые рассчитывал Бергсон, и не сумма, достаточная для финансирования армии. Но этого было достаточно, чтобы вечер прошел с умеренным успехом. Однако в последующие недели, когда Хехт и его комитет попытались заставить киношников выполнить свои обещания, выяснилось истинное положение дел. Многие отказались от своих обязательств. В итоге наличными было собрано всего девять тысяч долларов, чего не хватило даже для размещения рекламы на всю страницу в газете New York Times.

В переводе с идиша это выражение звучит как «ша-ша», что можно условно перевести как «тише, не говори». В первые месяцы 1941 года Америка была охвачена почти истерическим патриотическим безумием, и любые настроения, которые не были глубоко и решительно проамериканскими, воспринимались как нелояльные или даже предательские. Всего за несколько месяцев до этого официально объявил о своем существовании Комитет «Америка прежде всего» — любопытная смесь людей, традиционно опасавшихся «иностранного вмешательства», политических радикалов и пацифистов, а также тех, кто, вероятно, тайно, если не открыто, выступал за Германию. Самым известным сторонником «Первой Америки» был американский герой из глубинки Чарльз А. Линдберг, который 14 сентября того же года произнес в Де-Мойне (штат Айова) речь, которая, безусловно, звучала как антисемитская. Так что сейчас было не время для разжигания еврейской политической активности. Это было время «ша-ша» — не для самих евреев, а для еврейства.

В Голливуде были особые основания для опасений. Было ли это прямым следствием встречи в магазине Fox или нет, но через несколько месяцев, в августе, за три тысячи миль от Вашингтона, Сенат США продвигал резолюцию Сената № 152, разрешающую «расследование пропаганды, распространяемой киноиндустрией, направленной на то, чтобы повлиять на участие США в настоящей европейской войне». Инициатором резолюции выступил сенатор Беннетт Чамп Кларк из штата Миссури, сторонник «первой Америки», который заявил: «Я протестую против того, что контроль над огромным агентством пропаганды находится в руках небольшой монополистической группы, стремящейся втянуть нашу страну в войну». Хотя сенатор Кларк, по-видимому, не очень хорошо понимал отношение Голливуда к войне, и хотя он не упоминал конкретно евреев, его комментарии имели антисемитский подтекст, поскольку он мрачно говорил о «пропаганде, которая еженедельно достигает глаз и ушей ста миллионов человек... в руках групп, заинтересованных в вовлечении Соединенных Штатов в войну», и о «державах... реальных или потенциальных, частичных или полных, экономических, политических или социальных, и торговых практиках, организациях производителей кинофильмов» и т. д. , что заставляло киношников выглядеть как участников злого заговора или, по крайней мере, кабалы.

Конечно, через четыре месяца японцы напали на Перл-Харбор, и Америка вступила в войну без помощи кинематографистов. Комитет «Америка прежде всего», оставшийся без дела, был распущен, а сенатское расследование, к разочарованию сенатора Кларка, было отменено. В Голливуде кинематографисты направили свои таланты на создание длинного потока патриотических фильмов военного времени.

Но еврейская армия во Второй мировой войне так и не появилась. Питер Бергсон утверждал, что это движение было фактически и окончательно убито американскими сионистами во главе с раввином Стивеном Уайзом, которые пытались связать спасение евреев Европы с эмиграцией евреев в Палестину, отвлекая тем самым внимание от нарастающего Холокоста. «Сионисты, — говорил Бергсон, — боролись с проектом не потому, что они против него, а потому, что они против нас». Стивен Уайз не потерпит, чтобы какая-либо другая еврейская организация, работающая на Палестину, отнимала у него почести и известность». Если это правда, то в этом можно усмотреть грустную иронию. И все же то, что американское правительство вообще предпринимало усилия по спасению евреев — например, существовал Военный совет по делам беженцев, который спонсировал миссию Рауля Валленберга по спасению венгерских евреев, — было во многом заслугой группы Питера Бергсона. Но, добавил Бергсон, «если бы еврейское руководство [Америки] приняло меры, число выживших было бы вдвое, втрое, вчетверо больше». И в своем самом леденящем душу обвинении Бергсон сказал, что если бы он был американским