— это не совсем антисемитизм. «Это, — писал он, — происходит не от ненависти, а от ошибочной благожелательности или страха... [и источником этого] является Гитлер». Когда Гитлер заставил американцев серьезно отнестись к антисемитизму, то, видимо, посчитали, что самым красноречивым ответом может быть мертвое молчание».

13. НАКОНЕЦ-ТО РОДИНА

В 1937 году Бенни Сигел, которого все называли Багси, хотя никогда не говорили ему в лицо, уехал с Востока в Голливуд с идеей стать кинозвездой. В конце концов, он был другом Джорджа Рафта, а Бенни знал, что тот красив и имеет более чем мимолётное сходство с Эрролом Флинном. Из актерских амбиций ничего не вышло, но зато он получил задание от своего старого друга Мейера Лански: установить собственный гоночный провод организации на Западное побережье, руководить там букмекерскими операциями и знакомить мексикано-американское население Лос-Анджелеса с игрой в числа Лански. Со всеми этими задачами он справился успешно.

Кроме того, он самостоятельно совершил несколько поездок, чтобы изучить маленький пыльный пустынный перекресток под названием Лас-Вегас. В 1931 году в Неваде были легализованы азартные игры, и ее столицей стал город Рино, расположенный на севере страны, где игорный бизнес практически полностью контролировался двумя-тремя христианскими семьями. Но когда в начале 1930-х годов федеральное правительство приступило к строительству плотины Гувера, ближайшим крупным городом, куда могли приехать строители, чтобы поиграть в азартные игры, стал Лас-Вегас. И когда плотина была закончена, подумал Сигел, у Лас-Вегаса появится то, в чем он отчаянно нуждался, чтобы поддерживать хоть какой-то рост — водоснабжение. Сигел начал мечтать о превращении Лас-Вегаса в огромный, роскошный курорт, предназначенный для азартных игр. Лас-Вегас находился всего в пяти часах езды от Лос-Анджелеса, и он должен был привлечь любителей кино. Кроме того, эти гламурные типы могли бы привлечь туристов. Сигел поделился своей идеей с Лански, и Лански она понравилась. Маловероятно, что он и его группа смогут вторгнуться на территорию, которую другие операторы казино уже застолбили за собой в Рино, но не было причин, по которым они не могли бы получить южную часть штата в свое распоряжение.

Лански продвинул идею Лас-Вегаса еще на один шаг вперед. Курорт должен был предлагать самые роскошные номера, самые элегантные рестораны и бары, развлечения высшего класса в ночных клубах — близость к Голливуду делала это вполне реальным — и все это по самым низким ценам, доступным практически каждому. Деньги, в конце концов, делались за игровыми столами. Планы по развитию Лас-Вегаса, возможно, не были бы реализованы еще в конце 1930-х годов, если бы не вмешалась война и военный дефицит.

Тем временем Бенни Сигел прославился в Голливуде. Он был безупречно одет, предпочитая спортивные пиджаки из кашемира, шелковые рубашки с монограммами от Sulka, галстуки и английские туфли ручной работы. Он был поглощен киношной толпой, его приглашали на все лучшие вечеринки, усаживали за лучшие столики в Romanoff's и Brown Derby, он встречался с Авой Гарднер, Ланой Тернер и Бетти Грейбл. Мейер Лански также снабдил его маленьким пухленьким помощником, ассистентом и телохранителем по имени Микки Коэн.

Коэн отнюдь не был таким щеголем и дебоширом, как его босс. Невысокий и круглый, с изжеванной сигарой, обычно застрявшей между зубами, он выглядел как персонаж, которого мог бы придумать Дэймон Рунян, и говорил тоже как он. Но было в Микки Коэне что-то такое милое, что поражало людей, особенно женщин. Он был плюшевым медвежонком, и с ним было весело находиться рядом. Микки Коэн без труда заводил друзей в киностолице и встречался с кинозвездами. Он пробуждал в них материнский инстинкт. Среди его знаменитых друзей были Джуди Гарланд, Бетти Грейбл, Элис Фэй, Дон Амече. Как преступник Микки Коэн был в некотором роде шутом, но шутом приятным. У него была невротическая мания чистоты, он мыл руки сотни раз в день. Даже в тюрьме, — по ошибке Коэн провел некоторое время в пенитенциарном учреждении, — его ежедневное потребление «Клинекса» и туалетной бумаги было колоссальным.

Но, как и его начальники, Лански и Сигел, Коэн настаивал на том, что считает себя не преступником, а человеком, занимающимся бизнесом в сфере услуг. В понимании Коэна преступление — это когда отец и его десятилетний сын выходят из самолета в аэропорту Лос-Анджелеса после отдыха на Гавайях, а их под дулом пистолета задерживает банда молодых хулиганов. Отец и сын отдали деньги, часы, кольца. Затем бандиты расстреляли их обоих, убив мальчика и парализовав отца на всю жизнь. Это произошло на самом деле, и, по мнению Коэна, это было преступлением — убийством без причины. Говорить о таких вещах в одном ряду с тем, чем зарабатывал на жизнь Микки Коэн, означало испортить ему жизнь. Такой преступник, по его словам, «не годится ни для чьего имиджа».

В Голливуде Микки Коэн был хорошим другом, причем не только в том, что помогал делать ставки на иногородних ипподромах. Если кто-то надеялся на определенную роль в кино, или испытывал трудности с заключением контракта, или имел проблемы с профсоюзом на одной из студий, Микки мог сделать пару телефонных звонков и все уладить. Он был голливудским «Мистером Исправителем». В качестве примера того, какой властью он обладал, можно привести случай, когда молодой и амбициозный калифорнийский политик Ричард Никсон обратился к Коэну за поддержкой. Но Никсон не понравился Коэну, который, как он писал, напоминал ему «трехкарточного дилера Монте... какого-то грубого барыгу».

У Микки Коэна был свой «этический кодекс», о чем свидетельствует его рассказ о том, как он стал другом Бетти Грейбл. В начале своей карьеры по приказу Лански и Сигела Коэн организовал захват ночного клуба в Лос-Анджелесе, которым управлял некий Эдди Нилс, не «сотрудничавший» с ним по части выплат за защиту. Коэн держал ружье на прицеле, в то время как остальные были вооружены пистолетами. Пациентам было приказано положить свои кошельки и драгоценности на столы, где они и были собраны. Одной из самых известных дам в клубе была мисс Грейбл. Позже, когда Коэна перевели на менее ответственную работу в организации, он встретился с мисс Грейбл в обществе и, как подобает джентльмену, извинился перед ней за инцидент в заведении Эдди Нилса. Мисс Грейбл хихикнула и призналась, что ей и ее друзьям все это показалось очень интересным. Затем она прошептала на ухо Коэну: «Мы все равно были застрахованы».

Микки Коэн также стал хорошим другом и оказывал услуги Бену Хехту. Но о том, как они подружились и в чем заключались эти услуги,