— его грозный окрик пролетел через всю столовую. — Отец зря терпел твой мерзкий характер столько лет. Но я не он! Вылетишь из поместья в считанные минуты, и если еще раз покажешься мне на глаза — пожалеешь. А если узнаю, что отец продолжает тебя содержать — будет скандал. Хватит быть приживалкой при нашей семье. Хорошо устроилась.

— Да как ты смеешь, мальчишка! — Она все еще пыталась сохранить лицо.

Хотя по мне уж лучше бы действительно извинилась и сберегла хоть крохи достоинства. Ведь не могла не понимать — на нас таращились все. Но вот дела, вела себя отвратительно эта змея, а краснела я.

— Мальчишка?! — Хэил приподнял бровь. — Какая же ты все-таки пиявка. Но хватит, слишком долго отец потакал тебе. Конечно, его можно понять — родная сестра моей матери. Так и не смей позорить ее память. Считаешь, что отец виноват в ее смерти, так можно теперь наглеть? Давить на его рану, топтаться на ней, не давая зажить?! Ошибаешься! Чтобы я тебя больше не видел в этом поместье. Пошла вон. Немедленно!

Гюмзу открыла рот, но смолчала. Ее глаза, устремленные на меня, пылали бешенством. О, ей явно было, что еще сказать, но, наверное, сработало чувство самосохранения. Такому Хэйлу и я бы перечить не стала. Деликатность явно не была его сильной стороной, она скорее напрочь отсутствовала в его характере. Пройдясь по нам тяжелым взглядом, мерзкая хабалка вырвала руку из захвата и, высокомерно задрав подбородок, прошипела:

— Еще приползете обратно, когда поймете — эта... — кивок на меня — ... ничего путевого не выродит. Поганая кровь! Да она даже не лера, так... грязь придорожная.

— Да замолчи ты! — рявкнул взбешенный дядя Сэтт. — Хватит, наговорила уже от души. Уезжай и не появляйся. Сама себе виновата, да и я хорош. Нечего было потакать тебе. До добра не довело.

Фыркнув, Гюмзу схватила Надию за плечо и, резко подняв на ноги, потащила за собой. Я даже понять ничего не успела, как ее уже волокли между столами.

— Нет! — вскрикнула девушка, сообразив, что ее уводят. — Дядя, пожалуйста, можно мне остаться? Я прошу... Дядя... Хэйл...

В этот момент у меня глаза увлажнились. Это ведь несправедливо. Сжав в руке ложку, взглянула на своего генерала. Он сделал было шаг к ней, но остановился. На пути этой сумасшедшей встал совсем другой мужчина.

Бран! Северянин вид имел зверский. На его лице четко проступали бледно-голубые чешуйки, прямо говоря — перед нами ледяной дракон. Его холодные глаза вымораживали.

— Вы ведете себя просто отвратительно, ора, — процедил мужчина, не скрывая своего отвращения. — Лучше вам покинуть это помещение в гордом одиночестве. Вашу, как вы выразились, подопечную я забираю себе. Дальнейшая ее судьба вас уже не касается.

Он легко отодрал от нее Надию и ловко завел за свою спину.

— Да как ты смеешь! — Гюмзу засопела как запыхавшаяся лошадь. — Она моя...

— Нет, — он усмехнулся, — она своя собственная, а также моя, если пожелает этого. Но точно не ваша. И еще, боюсь, вас я в свою семью не позову. Вам будут не рады, и приглашений посетить нас вы не получите. Будьте в этом уверены. Надия была для вас обузой? Так я избавляю вас от нее.

— Что!

— У вас плохо со слухом? — столь же холодно поинтересовался он. — Право ухаживать за Надией у орина Сэтта я уже попросил и мне дали положительный ответ. Вы же можете нас покинуть, не держим.

В этот момент из-за его спины выглянула немного ошарашенная Надия и уставилась огромными глазами на мужчину.

Он, не обращая на нее внимания, молча буравил взглядом грымзу и ждал ее полного повиновения.

М-да, и не скажешь кто жестче. Этот блондин или мой генерал.

Ледяной дракон явно серебряному не уступал.

Не знаю, чего я ожидала от Гюмзу... Наверное, что она сейчас гордо развернется и уйдет. Или просто вылетит из столовой, унося за собой уязвленное самолюбие. Но, нет... Она, словно курица, в боевой стойке замерла перед Браном и сдаваться не желала. Что ей двигало? Что творилось в ее голове? Не скажу, что я была таким уж хорошим знатоком людских душ, но, похоже, эта женщина настолько уверовала в свою нужность, исключительность и непогрешимость, что окончательно потеряла все берега и грани дозволенного.

— Надия, — зашипела она, — будет делать, то...

— ... что скажу я, — перебил ее ледяной дракон. — Вернее, попрошу. У нас женщинам в семье не приказывают. Но поспорь со мной, ора, и я твою репутацию, которая и так держится на волоске, вмиг развею по ветру.

Надия, притихшая за спиной мужчины, услышав это, как-то встрепенулась и снова выглянула. Дается мне, ситуация ее более чем устраивала. И неважно ей было сейчас, что все таращатся и она в центре скандала. Свое «заветное» она получила. Мужчина ее мечты! Мне вспомнилось это утро и тот бедный шёлковый платочек, что она теребила в руках. Сердце ее не обмануло. Верно указало на нужного дракона. Улыбнувшись, я украдкой взглянула на своего взбешенного генерала. Хэйл, прищурившись, внимательно наблюдал за происходящим.

Ему явно было не все равно. Судьба Надии — девочки, что опекал его отец — волновала. И это подкупало. Неправду про него говорили. Не кусок он льда и никогда им не был.

Вздохнув, снова уставилась вперед. Туда, где сейчас творилось жуткое безобразие, центром которого в кои-то веки была не я.

— Мы вас не держим, ора, — нарушил затянувшееся молчание Бран. — Вы можете нас покинуть.

— Да кто ты такой? — женщину мелко затрясло. — Надия слишком слаба, как драконесса, чтобы признать пару. Ее кровь — вода. Бесхребетная слабачка. Дурочка. Она должна была стать хозяйкой всего здесь. Всего поместья, виноградников... Это обязано было отойти нам. Мне! Откуда вы все взялись! Откуда!!!

Она выплевывала слова не думая. Говорила на эмоциях. Хозяйка! Ясно, приехала с мыслью, что завладеет всем. Что ее подопечная, которую она скрутила в бараний рог, и слова поперек не скажет. У Хэйла ведь свои земли, и жена ему не нужна. Бросил бы здесь, ей на радость. А тут на ее голову и я, и Бран... М-да... Испортили мы ей все планы на счастливое будущее. Прямо потоптались на них. Неудивительно, что у нее крыша-то набок и съехала.

Еще бы такой удар!

— Кто