Беккер, спотыкаясь и кидаясь то вправо, то влево, продиралсясквозь толпу. Надо идти за ними, думал он. Они знают, как отсюда выбраться. Наперекрестке он свернул вправо, улица стала пошире. Со всех сторон открывалисьворота, и люди вливались в поток. Колокола звонили где-то совсем рядом, очень громко.

Беккер чувствовал жжение в боку, но кровотечениепрекратилось. Он старался двигаться быстрее, знал, что где-то позади идетчеловек с пистолетом.

Беккер смешался с толпой прихожан и шел с низко опущеннойголовой. Собор был уже совсем рядом, он это чувствовал. Толпа стала ещеплотнее, а улица шире. Они двигались уже не по узкому боковому притоку, а поглавному руслу. Когда улица сделала поворот, Беккер вдруг увидел прямо передсобой собор и вздымающуюся ввысь Гиральду.

Звон колоколов оглушал, эхо многократно отражалось отвысоких стен, окружающих площадь. Людские потоки из разных улиц сливались водну черную реку, устремленную к распахнутым дверям Севильского собора. Беккерпопробовал выбраться и свернуть на улицу Матеуса-Гаго, но понял, что находитсяв плену людского потока. Идти приходилось плечо к плечу, носок в пятку. Уиспанцев всегда было иное представление о плотности, чем у остального мира.Беккер оказался зажат между двумя полными женщинами с закрытыми глазами,предоставившими толпе нести их в собор. Они беззвучно молились, перебираяпальцами четки. Когда толпа приблизилась к мощным каменным стенам почтивплотную, Беккер снова попытался вырваться, но течение стало еще болееинтенсивным. Трепет ожидания, волны, сносившие его то влево, то вправо, закрытыеглаза, почти беззвучное движение губ в молитве. Он попытался вернуться назад,но совладать с мощным потоком было невозможно — все равно как плыть противсильного течения могучей реки. Беккер обернулся. Двери оказались прямо передним, словно приглашая его принять участие в празднестве, до которого ему небыло никакого дела. Внезапно он понял, что входит в собор.

В шифровалке завывали сирены. Стратмор не имел представленияо том, сколько времени прошло после ухода Сьюзан. Он сидел один в полутьме, игул «ТРАНСТЕКСТА» звучал в его ушах. Вы всегда добиваетесь своего… выдобьетесь…

«Да, — подумал он. — Я добиваюсь своих целей, ночесть для меня важнее. Я скорее предпочту умереть, чем жить в тени позора».

А ждет его именно это. Он скрыл информацию от директора,запустил вирус в самый защищенный компьютер страны, и, разумеется, ему придетсяза это дорого заплатить. Он исходил из самых патриотических соображений, но всепошло вкривь и вкось. Результатом стали смерть и предательство. Теперь начнутсясудебные процессы, последуют обвинения, общественное негодование. Он много летслужил своей стране верой и правдой и не может допустить такого конца.

«Я просто добивался своей цели», — мысленно повторилон.

«Ты лжешь», — ответил ему внутренний голос.

Да, это так. Он — лжец. Он вел себя бесчестно по отношениюко многим людям, и Сьюзан Флетчер — одна из них. Он очень о многом ей не сказал— о многих вещах, которых теперь стыдился. Она была его иллюзией, его живойфантазией. Он мечтал о ней по ночам, плакал о ней во сне. Он ничего не мог ссобой поделать. Она была блистательна и прекрасна, равной ей он не мог себедаже представить. Его жена долго терпела, но, увидев Сьюзан, потеряла последнююнадежду. Бев Стратмор никогда его ни в чем не обвиняла. Она превозмогала больсколько могла, но ее силы иссякли. Она сказала ему, что их брак исчерпал себя,что она не собирается до конца дней жить в тени другой женщины.

Вой сирен вывел его из задумчивости. Его аналитический умискал выход из создавшегося положения. Сознание нехотя подтверждало то, о чемговорили чувства. Оставался только один выход, одно решение.

Он бросил взгляд на клавиатуру и начал печатать, даже неповернув к себе монитор. Его пальцы набирали слова медленно, но решительно.

«Дорогие друзья, сегодня я ухожу из жизни…»

При таком исходе никто ничему не удивится. Никто не задаствопросов. Никто ни в чем его не обвинит. Он сам расскажет о том, что случилось.Все люди умирают… что значит еще одна смерть?

В соборе всегда ночь. Тепло дня здесь сменяется влажнойпрохладой, а шум улицы приглушается мощными каменными стенами. Никакоеколичество люстр под сводами не в состоянии осветить бесконечную тьму. Тениповсюду. И только в вышине витражи окон впускают внутрь уродство мира,окрашивая его в красновато-синие тона.

Севильский собор, подобно всем великим соборам Европы, восновании имеет форму креста. Святилище и алтарь расположены над центром исмотрят вниз, на главный алтарь. Деревянные скамьи заполняют вертикальную ось,растянувшись на сто с лишним метров, отделяющих алтарь от основания креста.Слева и справа от алтаря в поперечном нефе расположены исповедальни, священныенадгробия и дополнительные места для прихожан.

Беккер оказался в центре длинной скамьи в задней частисобора. Над головой, в головокружительном пустом пространстве, на потрепаннойверевке раскачивалась серебряная курильница размером с холодильник, описываягромадную дугу и источая едва уловимый аромат. Колокола Гиральды по-прежнемузвонили, заставляя содрогаться каменные своды. Беккер перевел взгляд напозолоченную стену под потолком. Его сердце переполняла благодарность. Ондышал. Он остался в живых. Это было настоящее чудо.

Священник готовился начать молитву. Беккер осмотрел свойбок. На рубашке расплывалось красное пятно, хотя кровотечение вроде быпрекратилось. Рана была небольшой, скорее похожей на глубокую царапину. Онзаправил рубашку в брюки и оглянулся. Позади уже закрывались двери. Беккерпонял, что, если его преследователь находится внутри, он в западне. ВСевильском соборе единственный вход одновременно является выходом. Такаяархитектура стала популярной в те времена, когда церкви одновременно служили икрепостями, защищавшими от вторжения мавров, поскольку одну дверь легчезабаррикадировать. Теперь у нее была другая функция: любой турист, входящий всобор, должен купить билет.

Дверь высотой в шесть метров закрылась с гулким стуком, иБеккер оказался заперт в Божьем доме. Он закрыл глаза и постарался сползти наскамье как можно ниже: он единственный в церкви был не в черном. Откуда-тодонеслись звуки песнопения.

В задней части церкви между скамьями продвигался человек,стараясь держаться в тени. Ему удалось проскользнуть внутрь в последнюю секундуперед тем, как дверь закрылась. Человек улыбнулся: охота становиласьинтересной. «Беккер здесь… Я чувствую, что здесь». Он двигался методично,обходя один ряд за другим. Наверху лениво раскачивалась курильница, описываяширокую дугу. «Прекрасное место для смерти, — подумал Халохот. —Надеюсь, удача не оставит меня».