Токио. 5 мая

Приехали В. и молодой талантливый русский художник А.Н. Яковлев233. Отправились вместе в знаменитый японский театр кабуки.

«Театр – зеркало старой Японии» – отражением этого зеркала все еще продолжают интересоваться и современники. Богато обставленные исторические пьесы, героический эпос, изысканный, хотя и не вполне понятный уже теперь, язык этих пьес тем не менее привлекают внимание наиболее культурных слоев населения.

Простонародье предпочитает театр сибай или кабуки, где даются бытовые драмы. В этих театрах, всегда переполненных, одинаково интересны и сцена и публика.

Представление обыкновенно весьма длительно. Оно занимает несколько часов и заключает 5–6 пьес. Сцена вертящаяся. Подготовка к следующему акту совершается в течение предыдущего акта: таким образом, едва кончается одно действие, как актеры со всей обстановкой внезапно исчезают и перед зрителями появляются без всякого перерыва обстановка и актеры следующего акта или новой пьесы.

Публика, в свою очередь, располагается по-семейному; в ложах, представляющих кусочек пола, отгороженный низким барьером из досок, помещается целая семья с грудными младенцами, запасом провизии и пр. Матери преспокойно кормят грудью детей, более взрослая детвора бродит по залу, гоняется друг за другом. Взрослые потягивают пиво, саке, кое-кто дремлет, а кое-кто и похрапывает.

Все это не мешает, однако, проявлению напряженного интереса и весьма экспансивных выкриков в особо ярких местах пьесы.

В передовых кругах Японии начинают интересоваться европейским театром, но простой народ верен своему кабуки, там он среди родной обстановки и чувствует себя как дома.

Токио. 6 мая

Был с А. О. у английского военного агента генерала Вудрофа. Отменно любезен, но о визе не может сообщить еще ничего определенного. Стороной узнал, что справки обо мне собирает какой-то английский офицер в Йокогаме (при английском консульстве) и, кроме того, запрошено мнение Омска234.

Поехал к Крупенскому, он уже не тот, также любезен, но победы Сибирской армии отразились и на нем. Явилась некоторая уверенность, бранит американцев.

Обещал ускорить вопрос с визами235.

Обстановка складывается для меня все более и более неблагоприятно. Горькая наука. Пассивному началу, хотя бы и из добрых побуждений, не место в политике.

Камакура. 16 мая

Уже неделя, как живу в Камакуре. Поселился в японской гостинице, это предохраняет от непрерывных, порой скучных, визитов. После токийского комфорта здесь довольно упрощенная обстановка, к которой мало приспособлен европеец.

Позавчера видел только что прибывшего с юга России генерала Сычева236. Встретились в «Гранд-отеле». С. совершенно англизировался, прибыл на английском пароходе «Empress of Russia». Едет с большой помпой, как посол атамана Донского казачьего войска, к Колчаку. Все заботы за счет англичан.

Собственные дела южан, по рассказу С., не особенно блестящи. После падения Скоропадского пал и властитель Дона атаман Краснов237, тоже мечтавший о въезде в Москву с колокольным звоном. В действительности Краснову пришлось покинуть Дон.

У Деникина страшная непримиримость ко всему, что не с ним, вернее, у группы генерала А.М. Драгомирова238, который у Деникина чем-то вроде премьера. Там же и остатки «Национального центра».

Ко мне на юге отношение скорее недоброжелательное: «связался с социалистами» Эта не особенно глубокая расценка обстановки, видимо, разделяется и кадетами239. Там все их верхи во главе с П.Н. Милюковым, графиней Паниной и др. По мнению знакомых кадетов, я привязал «труп к ногам». Все это – намеки на Учредительное собрание240. Непримиримость, страх за чистоту своих риз, преувеличение собственных сил и значения – старая, вредная и особенно упорная болезнь антисоветских группировок.

Ведь не растет Деникин, не обрастает народным телом его армия, причина какая-то есть, и она ясна всем, кто не закрывает глаза на действительность. Мне невольно вспомнились уверения омских политических авгуров, что Сибирь потеряла значение, что теперь все на юге, и Деникин через две-три недели будет в Москве. Прошло более полугода, и вместо Москвы юг ищет опоры в Сибири, откуда омские трубадуры тоже очень скоро надеются побывать в Кремле и все непременно хотят войти первыми. Особенным зудом в этом отношении одержимы молодые капитаны Генерального штаба и сухопутные лейтенанты несуществующего флота, собравшиеся в степном Омске241.

Сычев тоже заражен верой в быстрый победоносный поход на Москву. Он в восторге от поездки, повел нас к себе на корабль. На улице лил дождь, мы мокрые попали прямо на танцы. Какие-то англичане и американцы уныло изображали неизменный фокстрот. Пароход – город. Масса комфорта242.

С. привез первую весточку от семьи, положение ее тяжелое. В пятницу С. едет в Омск.

Камакура. 31 мая

Изоляция в японской гостинице, куда надо проникать предварительно снявши обувь и сидеть на полу, не спасла меня от гостей. Сегодня целое нашествие. Долго сидели Курбатов и генерал Потапов, последний с пеной у рта доказывал неизбежность гибели Колчака. Я защищал Омск, но без успеха.

Камакура. 1 июня

Опять гости. Приезжал А.Н. Яковлев, делал с меня набросок. Курбатов рассказывал о своей поездке в Омск, где его не арестовали только благодаря заступничеству иностранцев. У него большое озлобление по адресу Колчака, которого он раньше бережно отделял от группы окружавших его лиц243. Придает преувеличенное значение Семенову.

Меня, по его словам, упрекают в Омске, главным образом, за выдвижение «всероссийской идеи» и, конечно, за «социалистов»244.

Камакура. 2 июня

Установилась чудесная погода. Море очаровательно. Утром много гулял с Э. Он очень остроумно определил настоящую деятельность нашего морского агента Д. – «рассказывает послу сны». Действительно, делать больше нечего. А все шипят по адресу моего безделья. Есть небольшая разница – я бездействую бесплатно, а они все за свое безделье получают весьма приличное от казны содержание, правда, от казны китайской, за счет причитающегося России так называемого боксерского вознаграждения.

Все вожусь с больной ногой – последствие моего увлечения японскими гета (деревянная обувь), хорошо, что отделался сравнительно незначительной операцией.

Камакура. 3 июня

Ф.Д. Высоцкий все время предостерегает меня относительно Курбатова. Ему больше нравится несомненная индивидуальная честность несколько сумбурного Потапова.

Вечером любовался извержением небольшого вулкана на острове Оошима. Вспомнил, что там Яковлев, он уехал с басом С. писать этюды. Живут почти в первобытной обстановке. Не засыпало бы их пеплом. Сажа доносится до Камакуры.