chitay-knigi.com » Историческая проза » Русанов - Владислав Корякин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 79 80 81 82 83 84 85 86 87 ... 109
Перейти на страницу:

На самом Скандинавском полуострове также происходили значительные перемены, завершившиеся появлением среди европейских держав пока робкого, но с солидными полярными заявками новичка — королевства Норвегии, освободившегося наконец от надоевшей опеки соседа — Швеции. Новичок, как описано выше, уже доставил своему полярному соседу немало хлопот на Новой Земле и был готов продемонстрировать то же самое на Шпицбергене, для начала в 1907 году (всего-то два года спустя после обретения независимости!) предложив заинтересованным сторонам, формально не меняя сложившегося правового статуса, договориться о единых правилах использования ресурсов архипелага. В июле 1910 года такое международное совещание состоялось в Христиании (столице королевства, которой, чтобы избавиться от ненужных воспоминаний прошлого, позднее вернули старинное исконное название Осло), где было решено для управления Шпицбергеном создать международную комиссию из представителей Норвегии, Швеции и России. Спустя год российский МИД, где лучше понимали складывающуюся ситуацию, ходатайствовал перед премьером Коковцевым принять меры «к безотлагательному насаждению на Шпицбергене какого-либо русского, по внешней форме неказенного предприятия, которое, служа проявлением нашей деятельности на Шпицбергене, облегчило бы Российскому правительству защиту его старых прав на эту территорию» (Пинхенсон, 1962, с. 502). Было от чего всполошиться российским дипломатам, ибо им приходилось теперь не упреждать события, а действовать им вдогон — позиция, от которой было трудно ожидать чего-либо путного.

Освоение ресурсов Шпицбергена тем временем без нашего участия шло полным ходом, прежде всего в угольной промышленности. Еще в 1899 году немец Лернер огородил участки острова Медвежий с надписями типа «Эта известная германскому канцлеру промышленная заявка; все права на землю и воды, в особенности на гавани, состоят под охраной германского государства». Правда, до добычи дело так и не дошло. Но в 1904 году американцы Лонгьир и Айер, оценив благоприятные геологические условия для добычи угля, что требовало сравнительно небольших затрат, создали Арктическую угольную компанию и спустя два года приступили к добыче угля в окрестностях бухты Адвент на южном побережье Ис-фьорда, где возник поселок горняков Лонгьир-сити. В начале XX века уголь в полном смысле был хлебом промышленности и такая благоприятная конъюнктура продолжалась довольно долго, тем более что перевозка угля морем обходилась дешево. Начиная с 1905 года на Шпицбергене развила активную деятельность Нозерн эксплорей-шен компани во главе с Эрнстом Ричардом Мэнсфилдом, обрыскавшим прежде в поисках золота мир от Новой Зеландии до Британской Колумбии. В 1908–1909 годах он зимовал в домике на северном берегу Бельсунна, получившем с его легкой руки шикарное название Кэмп Белл. С той поры множество других подобных построек под названиями Кэмп Мортон, Кэмп Эрна, Кэмп Миллар и т. д. выросли на берегах Шпицбергена, долгое время предоставляя кров разным экспедициям и прочему бродячему люду, став в наше время уже памятниками совсем иной эпохи. Неоднократное пребывание в них позволило мне усомниться в их удобствах для зимовки, по крайней мере по сравнению с добротной русской бревенчатой избой, но о вкусах не спорят. В 1909 году Скотиш Спитсберген Синдикат построил целый поселок из четырех таких же дощатых домиков неподалеку от фронта ледника Норденшельда на берегах Билле-фьорда — можно вести этот перечень и дальше, но уже приведенные сведения свидетельствуют о размахе поисков полезных ископаемых на Шпицбергене, даже если эти поиски в большинстве случаев и не увенчались чем-то конкретным в виде шахт и рудников. Надо сказать, что только разведкой и добычей полезных ископаемых дело не ограничилось.

Проходили регулярные туристические рейсы, что также было одной из форм эксплуатации архипелага, причем пользовавшиеся успехом у образованной европейской публики. В частности, с одним из таких пароходов здесь побывал профессор Киевского университета А. А. Коротнев, оставивший о своей поездке интересные записки. В 1910 году берега архипелага посетила экскурсия XI Международного геологического конгресса под руководством знатока Шпицбергена профессора Де Геера. Память об этом событии сохранена в названиях долины и озера неподалеку от современного Баренцбурга.

Разумеется, продолжалось истребление животного мира как на суше, так и на море, причем особенно успешно после изобретения гарпунной пушки. Количество китов стало сокращаться особенно быстро, что тем не менее не помешало в 1905 году построить на низком мысу Финнесет береговую базу по переработке китов. В 1911 году норвежские власти построили поблизости радиостанцию — одну из первых в Арктике. Это была самая серьезная заявка, на которую надо было реагировать.

Но первая же попытка такой реакции окончилась полным конфузом — наспех снаряженная, слишком поздно отправленная экспедиция Држевецкого не добралась даже до острова Медвежьего и, попав в полосу штормов, оказалась в Норвегии. И тогда в русских официальных кругах встал вопрос — кому подобная задача по плечу? Ответ из Архангельска был однозначным — Русанову…

Несомненно, знакомясь с историей Шпицбергена, Русанов ощутил ее противоречивость и сложное переплетение не только государственных интересов многих стран, но и человеческих судеб, когда жажда наживы соседствовала нередко с самым глубоким научным поиском. И конечно, он не мог не испытывать ощущения боли от потерь, понесенных страной на этом первоначально освоенном нашими предками архипелаге. Все это требовало от него, с одной стороны, самых решительных действий, а с другой — предельно осторожных, прежде всего по дипломатическим соображениям, чтобы не привлечь внимания конкурирующих держав. Теперь ему предстояло продемонстрировать качества не только успешного полевого исследователя, но и тонкого дипломата, способного разобраться в международных интригах и не запутаться в сетях собственной отечественной бюрократии.

Глава 11. Последняя экспедиция
Груманлански берега,
Русский путь изведан,
И повадились ходить
По отцам и дедам
Из поморского фольклора

Его предварительные приготовления могли сбить с толку наблюдателя, даже из знатоков

Виктор Гюго

Эта последняя экспедиция по замыслу и осуществлению в самые сжатые сроки, по-видимому, является вершиной деятельности Русанова в Арктике. Вместе с тем судить о ней по причине ограниченности документов сложно, не говоря уже о совершенно неожиданном продолжении в виде плавания в Карское море. В настоящей главе сосредоточимся лишь на исследованиях на Шпицбергене, включая как подготовительную часть, так и некоторые личные моменты, чтобы легче проследить роль Русанова в качестве организатора полярных исследований, за пять лет прошедшего путь от самодеятельной поездки за собственный счет до руководителя государственной экспедиции за пределы России с несомненным международным значением. Фритьоф Нансен появился тем же летом на Шпицбергене на собственной яхте «Веслеме», разумеется, далеко не случайно и не с целью морской прогулки. Можно утверждать, что в обстановке, сложившейся к тому времени на Шпицбергене, по отношению друг к другу они выступали негласными оппонентами, хотя ограниченность документов (три письма и две телеграммы), не считая статьи Самойловича и отрывочных суждений некоторых участников и свидетелей событий, оставляет простор домыслам. И это вся источниковая база для характеристики экспедиции Русанова на Шпицбергене летом 1912 года…

1 ... 79 80 81 82 83 84 85 86 87 ... 109
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 25 символов.
Комментариев еще нет. Будьте первым.
Правообладателям Политика конфиденциальности